Одну минуту, сэр. Мое настоящее имя Сэди Липшиц и его знает только Ричард, а теперь и вы. Пожалуйста, не произносите его вслух: оно мне не нравится. Под именем Сэди Липшиц я зарезервировала «вольво» для моего работодателя, сенатора Ричарда Джонсона, и оставила залог шесть тысяч крон.
За «вольво»? присвистнул я. Такое впечатление, что ты его купила.
Да, я его купила, дорогой. У меня не было другого выхода. И плату за прокат, и залог пришлось внести наличными, ведь кредитки у меня не было. Вернее, карточки есть хватит на целый пасьянс. Но у Сэди Липшиц нет счета в банке. Так что мне пришлось заплатить шесть тысяч, просто чтобы зарезервировать машину взять напрокат, но с заключением договора купли-продажи. Я пыталась торговаться, но из-за всех этих храмовников служащий был уверен, что настоит на своем.
Вероятно, он был прав.
Скорее всего. Если мы возьмем машину, нам придется доплатить до цены по прейскуранту, еще девятнадцать тысяч крон
Господи!
плюс страховка и комиссионные. Но мы получим обратно неиспользованные деньги, если вернем ее здесь, в Луна-Сити или Гонконге-Лунном, в течение тридцати дней. Мистер Доквейлер объяснил, для чего нужен договор купли-продажи. Рудокопы, или, скорее, старатели на астероидах, брали машины напрокат, не платя полную стоимость, отводили их в какой-нибудь тайник на Луне и переделывали для горных работ.
«Вольво»? Единственный способ переправить «вольво» в Пояс астероидов доставить его туда в грузовом отсеке «кукушки»[28]. Но девятнадцать нет, двадцать пять тысяч крон? Плюс страховка и взятка? Откровенный, наглый грабеж.
Друг мой Эймс, полагаю, хватит вести себя как шотландец из анекдотов, оказавшийся перед платным туалетом, резко бросил Шульц. Вы согласны с тем, как миссис Эймс все устроила? Или предпочитаете прогулку на свежем воздухе по приказу Управляющего? Свежем, но весьма разреженном?
Я глубоко вздохнул:
Прошу прощения. Вы правы, деньгами не надышишься. Просто терпеть не могу, когда меня пытаются надуть. Гвен, извини. Ладно, где тут контора «Герца»? Что-то я не ориентируюсь.
Не «Герц», дорогой. «Бюджет-джетс». У «Герца» не осталось ни одной свободной машины.
9
Мерфи был оптимистом.
(Комментарий ОТула к закону Мерфи[29]; цитируется по А. Блоху)Чтобы добраться до офиса «Бюджет-джетс», пришлось обогнуть снаружи зал ожидания космопорта, войти в него на оси вращения, а там уже двигаться напрямую к двери прокатной конторы. В зале ожидания царила обычная толчея, которая усугублялась присутствием храмовников и их жен. Большинство пристегнулись к настенным опорам, но некоторые парили в невесомости. И еще прокторы слишком много прокторов.
Видимо, надо пояснить, что зал ожидания, а также кассы, шлюз, ведущий в пассажирский туннель, и прокатные конторы пребывают в состоянии невесомости, не принимая участия в постоянном вращении, которое создает на станции искусственную силу тяжести. Зал ожидания и смежные помещения представляют собой цилиндр, размещенный внутри другого, гораздо большего цилиндра самой станции. Они словно ось и колесо, которое на оси вращается.
Поэтому на обшивке станции, в том месте, где соприкасаются оба цилиндра, устанавливают вакуумное уплотнение вероятно, ртутного типа, но я никогда его не видел. Суть в том, что, несмотря на вращение станции, космопорт внутри нее вращаться не должен, поскольку челноку (или лайнеру, или грузовику, или даже «вольво») для стыковки требуется неподвижный причал, пребывающий в невесомости. Причальные гнезда прокатных контор расположены в виде розетки вокруг главного стыковочного узла.
Проплывая через зал ожидания, я избегал людских взглядов, направляясь прямо к цели двери в переднем углу. За мной неотрывно следовали Гвен и Билл. Повесив сумочку на шею, Гвен одной рукой придерживала клен-бонсай, а другой крепко держалась за мою лодыжку; за ее лодыжку, в свою очередь, держался Билл, буксируя за собой сверток, упакованный в фирменную бумагу «Мэйси» с логотипом компании. Уж не знаю, что было в нее завернуто до того, но теперь она скрывала чемодан Гвен тот, что поменьше, не для одежды.
Куда мы дели остальной багаж? Следуя первому принципу спасения собственной шкуры, мы от него избавились. Он сразу же выдал бы нас храмовники, отправляясь на однодневную экскурсию, не таскают с собой кучу поклажи. Чемодан Гвен мы сумели спасти: в обертке от «Мэйси» он мало чем отличался от приобретений, которые явно совершали многие храмовники. Это же касалось и деревца дурацкая покупка из тех, которые охотно совершают туристы. Но остальной багаж пришлось бросить.
Возможно, когда-нибудь мы получили бы его, если бы нашелся безопасный способ пересылки. Но я заранее списал наше имущество со счетов. Упрекнув меня в недовольном ворчании из-за того, что Гвен слишком потратилась, доктор Шульц помог мне сориентироваться. Я слишком размяк, сидя дома, доктор же вернул меня к реальности, в которой существуют лишь две разновидности людей быстрые и мертвые.
Пересекая зал ожидания, я вновь остро осознал истинность этого утверждения: позади нас появился главный проктор Франко. Похоже, он не обращал на нас внимания, а я изо всех сил делал вид, что не обращаю внимания на него. Казалось, главный проктор хотел лишь одного: добраться до группы своих подчиненных, охранявших шлюз перед пассажирским туннелем. Он устремился прямо к ним, в то время как я буксировал свое небольшое семейство, двигаясь вдоль леера, который тянулся от входа до нужного мне угла.
Когда мы туда добрались и дверь «Бюджет-джетс» закрылась за нами, я вновь обрел способность дышать, а мой желудок наконец-то вернулся на место.
В офисе «Бюджет-джетс» мы обнаружили местного управляющего, мистера Доквейлера, который сидел, пристегнувшись, за столом, курил сигару и читал лунный выпуск «Ежедневного бюллетеня скачек».
Прошу прощения, друзья, сказал он, отрываясь от чтения, но у меня нет ничего напрокат или на продажу. Даже ведьмовской метлы.
Вспомнив, кто я такой сенатор Ричард Джонсон, представитель невероятно богатого и известного во всей системе синдиката почивающих на лаврах, один из самых могущественных воротил в Гааге, я позволил сенатору говорить за меня.
Сынок, я сенатор Джонсон. Насколько мне известно, моя сотрудница забронировала сегодня на мое имя «кукушку-супер».
О! Рад познакомиться, сенатор, он прикрепил зажимом газету к столу и отстегнул ремень. Да, у меня есть ваша бронь. Но это не «супер», а «вольво».
Что?! Я же ясно сказал той девушке Ладно, не важно. Поменяйте, пожалуйста.
С удовольствием, сэр, но ничего другого нет.
Жаль. Не будете ли вы так любезны проконсультироваться с вашими конкурентами и найти мне
Сенатор, во всем «Золотом правиле» не осталось ни одной машины напрокат. «Моррис-гараж», «Локхид-фольксваген», «Герц», «Интерплэнет» в течение последнего часа все посылают друг другу запросы. Никаких шансов. Полный ноль. Машин нет.
Пришло время для философского настроения.
Что ж, придется брать «вольво». Верно, сынок?
Сенатор вновь пришел в легкую ярость, когда от него потребовали оплатить полную стоимость машины судя по всему, сильно подержанной. Я пожаловался на грязные пепельницы и велел вычистить их пылесосом но когда терминал за головой Доквейлера перестал твердить про Эймса и Новак, махнул рукой и сказал:
Проверим массу и доступную дельту-вэ. Я хотел бы стартовать.
Для измерения массы «Бюджет-джетс» использует не центрифугу, а эластичный инерциометр, более новый, быстрый, дешевый и намного более удобный прибор; не знаю, правда, превосходит ли он центрифугу в точности. Доквейлер велел нам забраться в сетку (деревце-бонсай он лишь встряхнул и записал, что его вес равен двум килограммам похоже на правду), попросил нас крепко обнять пакет от «Мэйси», нажал на кнопку, и эластичное основание затряслось так, что у нас едва не вылетели зубы. Затем он объявил, что наша общая стартовая масса составляет двести тринадцать и шесть десятых килограмма.
Несколько минут спустя мы пристегнулись к сиденьям, и Доквейлер закрыл носовой, а затем внутренний люк причального гнезда. Он не стал спрашивать у нас удостоверений, туристических карточек, паспортов или лицензий пилота космобиля, зато пересчитал те девятнадцать тысяч дважды. Плюс страховка и чаевые.
Я ввел в автопилот «213,6 кг», затем взглянул на приборную панель. Датчик топлива показывал полную заправку, и все идиотские огоньки горели зеленым. Я нажал кнопку «готово» и стал ждать.
Удачной посадки! послышался в динамике голос Доквейлера.
Спасибо.
Пневматика сказала «уффф!», и мы вылетели из гнезда на яркий солнечный свет. Впереди и вокруг нас виднелась внешняя часть космопорта. Я задал разворот на сто восемьдесят градусов, и в моем левом иллюминаторе появилась удаляющаяся станция, а впереди возник приближающийся челнок. Я не обращал на него внимания, это он должен был сторониться меня, ведь я отчаливал. В правом же иллюминаторе возникло самое эффектное зрелище во всей системе Луна крупным планом, всего в трехстах километрах. Казалось, что до нее рукой подать.
Все складывалось просто великолепно.
Подлые негодяи-убийцы остались позади, и мы стали навеки недосягаемы для непредсказуемого тирана Сетоса. Поначалу жизнь в «Золотом правиле» казалась счастливой, свободной и беззаботной, но теперь я кое-что понял: на шее монарха всегда должна быть затянута петля это помогает держать голову высоко поднятой.
Я занял кресло пилота, Гвен расположилась на месте второго пилота справа от меня. Взглянув в ее сторону, я вдруг понял, что мой глаз до сих пор прикрыт дурацкой повязкой. Хотя нет, вычеркните «дурацкой», возможно, она спасла мне жизнь. Я снял повязку и сунул в карман, затем стащил с головы феску и, оглядевшись в поисках подходящего места, запихнул ее под ремень на груди.
Посмотрим, все ли в порядке, сказал я.
Не слишком ли поздно, Ричард?
Я всегда устраиваю проверку после старта, ответил я. Вот такой я оптимист. Как там сумочка и пакет от «Мэйси» хорошо закреплены?
Пока нет. Если не будешь дергать машину туда-сюда, я сейчас отстегнусь и привяжу их как следует. Она начала возиться с застежкой.
Эй! Прежде чем отстегнуться, нужно получить разрешение пилота.
Я думала, оно у меня есть.
Теперь есть. Но не повторяй снова той же ошибки. Мистер Кристиан[30], на корабле его величества «Баунти» царит и будет царить дисциплина. Билл! Как ты там?
Все норм.
Пристегнулся как следует? Ничего не болтается? Не хочется, чтобы при крутом повороте по кабине стала летать всякая мелочь.
Он надежно пристегнут, заверила меня Гвен. Я проверяла. Он крепко прижимает к животу Древо-сан. Я пообещала, что если он хоть на мгновение отпустит горшок, мы похороним его без лишних церемоний.