Счастливый ребенок. Универсальные правила [(дополненное)] - Андрей Владимирович Курпатов 11 стр.

Сначала, на первом году жизни, ребенок представляет собой «биологическое существо». Он тратит этот год, чтобы встроиться в свой собственный организм, «одеть его на себя», научиться его понимать (например, отличать голод от страха, а боль в животе от боли в пальце), а еще  им пользоваться (и тут все, начиная с опорного аппарата, заканчивая аппаратом голосовой артикуляции).

Это примерно то же самое, как если нас одеть в огромный, тяжелый акваланг и заставить научиться в нем жить «на постоянной основе». Непростое занятие, доложу я вам! Параллельно, ребенок делает еще массу дел  учится устанавливать контакт с другими людьми, выражать свои эмоции, демонстрировать свое состояние, причины беспокойства.

Мать  единственное на земле божество, не знающее атеистов.

Далее, сразу после первого года жизни перед ребенком открываются новые, колоссальные возможности  он начинает ходить. Это период, когда малыш переключается с изучения себя на изучение своего мира. Последнее уточнение очень важно: предмет его изучения  это не «окружающий мир», как мы его понимаем, а именно его мир.

Разницы, границы между собой и миром ребенок пока не понимает и не чувствует, он в каком-то смысле просто сам становится больше, охватывая и вовлекая в свою жизнь все, что замечает. Причем стоит этому миру исчезнуть из поля его  детского  восприятия, и он для ребенка уже не существует. Для него существует только то, что он воспринимает: видит  значит, оно есть, а отвернулся  и до свидания, как и не было.

Излюбленная игра детей семи-восьми месяцев  это «убийство и возрождение» предметов. Молодые родители часто недоумевают, что так радует ребенка, когда он сбрасывает, например, свои носочки с пеленального стола (наша Сонечка, к слову, развлекалась именно носочками). На самом же деле это неподдельное веселье ребенка легко понять. Для него существует только то, что он видит, и когда носок падает, он пропадает из поля зрения, убивается. А когда родитель его достает, он рождается сызнова, словно из небытия. Фантастика! Ребенок ликует! Только вот родитель, не понимая этих истинных причин поведения собственного ребенка, частенько злится: «Надо же, еще такой маленький, а уже вещи разбрасывает, что будет дальше  страшно даже подумать!»

Дети забавляют себя тем или иным занятием даже тогда, когда ничего не делают.

В возрасте от года до трех-четырех лет это своеобразное восприятие действительности, действительной исключительно под прицелом восприятия, у детей еще сохраняется. Примечательно то, как дети этого возраста играют в прятки. Для них прятки  это не когда их не видят, а когда они не видят. Ребенок закрывает глаза руками, будучи в полной уверенности, что, раз он не видит тех, кто его ищет, значит, и они его не видят.

Когда я играл в эту замечательную игру со своей трехлетней дочкой, она уже, конечно, понимала, что закрыться руками недостаточно (впрочем, вряд ли понимала, почему этого недостаточно). В общем, она предусмотрительно пряталась за занавесками, под кроватью или под покрывалом, причем, как правило, в одних и тех же местах. При этом она совершенно не заботилась о том, чтобы из этих «укрытий» не торчали части ее тела. И нам всем приходилось долго изображать поиски ребенка, пока тот, спрятав голову за занавеску, проявляет чудеса сдержанности, изо всех сил стараясь не откликнуться на наши недоуменные и разочарованные: «А где же Сонечка? Куда подевался наш любимый ребенок?» Еще за полгода до этого, надо заметить, она и с этим еще не могла справиться. В ответ на подобные риторические восклицания она неизменно выкрикивала: «Здесь!», продолжая, разумеется, со всей серьезностью прятаться.

Честный ребенок любит не папу с мамой, а трубочки с кремом.

До трех-четырех лет мир ребенка и мир вообще не разделены, а мы  его родители и воспитатели  просто части этого мира, не имеющие ни собственных чувств, ни собственных интересов, ни собственной жизни. Наше временное исчезновение, отлучка  это для ребенка некий артефакт, мы временно «умираем» в каких-то странных местах под загадочными названиями «работа» или «по делам».

Честный ребенок любит не папу с мамой, а трубочки с кремом.

До трех-четырех лет мир ребенка и мир вообще не разделены, а мы  его родители и воспитатели  просто части этого мира, не имеющие ни собственных чувств, ни собственных интересов, ни собственной жизни. Наше временное исчезновение, отлучка  это для ребенка некий артефакт, мы временно «умираем» в каких-то странных местах под загадочными названиями «работа» или «по делам».

С младенчества Соня регулярно наблюдала своего папу «по телевизору» и считала чем-то само собой разумеющимся, что он, наравне с Нюшей и Каркарычем, красуется на обложках книжек. Однако же на вопрос: «А как твой папа работает?» (в целом, это ведь должно быть очевидно, не правда ли?), она отвечала: «Работает какую-то работу». И лишь где-то в три года, отвечая на этот вопрос, показала на игрушечный компьютер. Вот такая у меня, оказывается, работа

Весь мир ребенка  это пока он сам, то, что он видит, воображает и чувствует. Его интересует только то, что с ним как-то связано. Даже сложные «пространственные» предлоги «над», «под», «за», «перед» или, например, слова «снизу», «сверху», «наверху» или «сзади» ребенок способен усвоить только применительно к самому себе  когда он находится «над» чем-то или когда что-то находится «под» ним. И хотя на себе, как говорится, не показывают, ребенок иначе не понимает.

Любые наши попытки агрессивно вторгнуться в его реальность со своими «благими намерениями» воспринимаются ребенком просто как «события мира», а вовсе не как попытки вести с ним некий диалог. Пока он только обменивается с нами фразами, играет словами, словно в пинг-понг. Понять, что с нами можно еще и вести диалог, как с некими самостоятельными сущностями и данностями,  это ему еще только предстоит.

Представьте себе, что вы родились и живете в большом шаре. Все ваши знания о внешнем мире исчерпываются той информацией, которую вы получаете в моменты, когда шар, в котором вы находитесь, перекатываясь вместе с вами с места на место, натыкается на какие-то препятствия. С той стороны к вам стучатся люди, что-то вам говорят, как-то пытаются с вами взаимодействовать.

Вас это, конечно, необыкновенно занимает, но в вашем мире, как вы его воспринимаете, реально существует только один человек  вы сами. А любые действия в ваш адрес со стороны других людей  это не более чем искажение формы вашего шара, и ничего другого. Если это воздействие сильное, вы, конечно, принимаете его в расчет, но вы живете в своей реальности, а окружающий мир для вас  это только то, что прогибает ваш шар-мир.

Далее ребенок учится выделять себя из мира других людей. Это результат принципиальных изменений, которые происходят в его маленькой головушке к трем-четырем годам. Изменений серьезных и потрясающих воображение! О чем, впрочем, мы будем говорить чуть позже, обсуждая знаменитый «кризис трех лет».

Человек, действительно уважающий человеческую личность, должен уважать ее в своем ребенке, начиная с той минуты, когда ребенок почувствовал свое «я» и отделил себя от окружающего мира.

На этом этапе своего развития ребенок пытается как-то себя «позиционировать» в отношении с нами  другими для него людьми. И он всеми правдами и неправдами настаивает на том, что у него есть свое мнение, свой взгляд на происходящее. А самое эффективное средство, которое позволяет ему добиться соответствующего результата,  это сказать родителям и воспитателям: «Нет!» Причем по любому поводу  надо и не надо.

Если родители принимаются в этот момент выяснять с ребенком отношения, ничего хорошего из этого не выйдет. По большому счету, вообще о другом идет речь: ребенок как бы зондирует мир  проверяет реакции на свои действия. И чем реакция активнее, тем активнее он продолжит действовать в начатом направлении. Куда лучше обернуть происходящее в шутку и сделать вид, что вообще ничего не случилось.

Итак, ребенок в возрасте с трех до семи словно бы отделяет от себя мир  мол, это вы там, а это я  здесь. Но кто такие «вы там»  это для него по-прежнему загадка, которую, впрочем, он совершенно не торопится решать. Пока другие люди ему все еще не слишком интересны (по крайней мере их внутренний мир, их переживания). Его социальный интерес направлен только на то, чтобы найти свое место в мире этих других людей, желательно максимально комфортное. Например, воспитатели в детском саду разделяются на «хороших» (тех, с которыми ребенку комфортно) и «плохих» (тех, с которыми ему некомфортно).

Удивительный факт  дети этого возраста не способны считать себя «плохими». Что бы они ни делали  они, в собственном восприятии, всегда «хорошие», они в этом абсолютно уверены. «Плохими», в их понимании, могут быть только другие. Учитывая этот факт, нужно понимать, насколько сильно ограничены наши воспитательные инициативы. Как правило, они воспринимаются ребенком просто как нарушение некой «высшей справедливости» и не более того.

Ждать же от ребенка в этом возрасте чего-то большего  просто неправильно. Попытки винить его, стыдить, наказывать  это просто способ сказать ему: «Да, ты прав, мы другие, и мы по ту сторону баррикад, и за нами сила». А ребенок, между прочим, решает в этот момент сложнейшие задачи: именно в этом возрасте ему предстоит научиться «тормозить» свои реакции на внешние стимулы, то есть научиться следовать инструкциям и предписаниям, а также помнить о «надо», несмотря на то что «ворона полетела» и «какая красивая штука».

В детстве я пережил ужас: мир превратился в действительность.

Выдающийся российский психолог, ученица Льва Семеновича Выготского, Лидия Ильинична Божович писала: «К концу дошкольного возраста ребенок формирует относительно устойчивую иерархическую структуру мотивов, что превращает его из существа ситуативного, подчиняющегося непосредственно воздействующим на него раздражителям и сиюминутным побуждением, в существо, обладающее известным внутренним единством и организованностью, способное руководствоваться устойчивыми желаниями и стремлениями, связанными с усвоенными им социальными нормами жизни».

За этими «сухими строками» и «победными реляциями», на самом деле стоят наши замечательные дети, которым действительно предстоит огромная работа.

Ребенок должен будет заставить свой мозг  хаотичный, несобранный, незрелый и все еще растущий  подчиняться диктатуре обстоятельств жизни не потому, что мама просто взяла за руку и отвела его в детский сад, а собраться и идти в детский сад потому, что идти в него «надо». Поверьте, сформировать в своем сознании это «надо»  это надо, извините за каламбур, иметь мужество и недюжинные способности. Если ваш ребенок это демонстрирует, а вы не проявляете восхищения, знайте  вы освистали Александра Суворова и Лучано Паваротти.