Мигнули жёлтые глазищи. Внутрь заскочил лохматый чёрный пёс. Он ткнулся в Геда носом, раскрыл пасть и захрустел тестом. В ужасе Лайсве потянулась к ним, но даже сдвинуться с полатей под потолком не получалось! Она дышала часто-часто и глотала горькие слёзы. Почему каждая надежда оборачивается ловушкой и Мраком?!
Не плачь, прошелестел в голове голос Ягини. Наш драгоценный мальчик будет сильным. Он будет Царём леса, жить им и понимать лучше, чем любой смертный, повелевать его соками. Оставайтесь здесь, в моей обители, в тишине и спокойствии. Ирий накормит и защитит. Я упрошу тётушку Уот укрыть вас так, что отыскать сможет лишь искренне любящее сердце. Уот первородная, сильнее меня у неё получится!
Искренне любящее сердце, повторила Лайсве пересохшими губами. Мне нравится!
И заснула.
Проснулась Лайсве бодрой и полной сил. Надета на ней была простая рубаха из белёного льна до середины икр. Лайсве слезла с полатей и осмотрелась.
Уставший Хорхор едва слышно похрапывал у печки на лавке. Привязанный к потолку верёвками медленно покачивался плетёный короб. Внутри в свёртке одеял лежал Гед. Лайсве поднесла ладонь, проверяя его дыхание. Он пискнул и глянул на неё льдистыми глазками.
Уставший Хорхор едва слышно похрапывал у печки на лавке. Привязанный к потолку верёвками медленно покачивался плетёный короб. Внутри в свёртке одеял лежал Гед. Лайсве поднесла ладонь, проверяя его дыхание. Он пискнул и глянул на неё льдистыми глазками.
Хочешь к маме?
Она взяла его на руки и уселась на лавку за стол. На нём стоял кувшин с молоком, на блюде лежали лепёшки, свежая зелень. Ох, как же голодно!
Наевшись, Лайсве встала и вышла на улицу. После тяжёлой беременности тело казалось удивительно лёгким, будто она превратилась в духа, невесомого, как пушинка. Боль и тоска всё прошло, осталась лишь тёплая безмятежность. Гед рядом, он будет жить! Ничего важней на свете нет и быть не может!
Лайсве устроилась на пороге, облокотившись спиной на дверь и свесив ноги с высокого крыльца. Малыш зашевелился. Она в третий раз приложила его к груди. Хоть бы он окреп достаточно, чтобы поесть!
Видимо, то, что сделал Хорхор, помогло, и Гед принялся сосать.
Они находились посреди огромной поляны. Избушка стояла на двух высоких сваях из толстых еловых стволов. Их корни походили на куриные лапы. Вокруг шумел смешанный лес. За кромкой высоченных сосен брезжил рассвет. Золотисто-алые всполохи разжижали темноту до молочных сумерек. Мелодичными трелями приветствовали солнце соловьи. Удивительно: снаружи лютовала зима, а тут вечное лето.
В высокой траве шнырял рыжий кот. Зарычал на него чёрный пёс, который раньше приходил в избу. Сверкнули синие кошачьи глаза, ударила по собачьей морде когтистая лапа. Пёс рухнул на землю и заскулил. Кот напружинился и вспорхнул на крыльцо, словно птица. Лайсве потянулась, чтобы погладить плута. Он замурчал и принялся тереться о её бок. Подлиза!
Вдруг ослепительно вспыхнули огни Червоточин. Через мгновение на месте кота уже сидел Безликий в холщовом балахоне.
Это был ты? ахнула Лайсве.
Одна из моих аватар. Девушки её обожают, особенно когда я делаю несчастные глазки, отшутился он.
Она усмехнулась, но взгляд упал на Геда, и Лайсве посерьёзнела:
Не страшно, что я приняла помощь Ягини?
Подарки богов всегда не то, чем кажутся. Рано или поздно за них приходится платить, пожал плечами Безликий. Не переживай! Не думаю, что Лесная кузина станет вам вредить.
А тебе? Ведь ты тоже принял Геда в свой род.
За меня волноваться точно не стоит. Ты хрупкая смертная. Тебе столько пришлось пережить, потому что я тебя не уберёг. С родственниками я разберусь сам. Возьму причитающееся в своё время законам мироздания подчиняются даже боги.
Кстати о родственниках, как ты сюда попал? Я думала, это царство Ягини.
Так и есть. Этот клочок верхнего земляного яруса кузина отгородила для себя. Её идеальный Ирий. Так в древности устраивали твердыни и замки. По особым приметам отыскивали место, где проходили силовые линии Червоточин и отрезали остальные стихии. Оставался однонаправленный поток энергии, только активный либо пассивный. Потом владения замыкали кровью хозяев. Кто носит определённый код в крови, тот и повелевает своим мирком. Жерард соорудил ловушку в подземелье под Университетом похожим способом. Все стихии кроме целительного огня там были беспомощны. Вдобавок он скопировал форму сакрального источника, который раньше служил порталом и доставлял людей на высшие ярусы мироздания, к богам и духам.
Разве люди могут уподобиться богам? смутилась Лайсве.
Вы можете делать практически то же, если пожелаете достаточно сильно и приложите все усилия.
Только для этого нужно быть таким, как Жерард? Книжники говорили, что никто до конца не понимал его гения.
Надо отдать ему должное, он удивительно целеустремлён. Мой старший брат, ворон Мельтеми, находит его забавным, даже жалеет. Мэл всегда был самым добрым из нас.
А последний брат?
Сокол Гилавар? Книжное занудство никогда его не интересовало. Он больше по веселью, выпивке и девочкам, Лайсве недоумённо моргнула. Безликий подмигнул ей: Ничто человеческое нам не чуждо.
Как ты выберешься отсюда, если твои силы тут не действуют?
Я ослаблен, но отнюдь не бессилен. Рифт Червоточины перенесёт меня в любой закоулок сфер.
Лайсве непонимающе вскинула брови.
Это как червячная нора, пронзает всё мироздание сверху донизу. Прыгаешь в неё и летишь, пока не попадёшь, куда тебе нужно.
А выйти за ярусы можно? Что там, за ними, ты знаешь? заинтересовалась она.
Вейас так мечтал увидеть мир за пределами того, что был изучен Сумеречниками.
Пустое пространство между звёздными системами. Там очень холодно и нет воздуха. Ты не можешь упасть паришь в пустоте, пытаясь дотянуться до огней далёких миров. В детстве я тайком выбрался туда и едва не лишился воплощения. Отец выловил меня в последний момент и надрал уши так, что они горели ещё месяц.
Твой отец был таким суровым?
Скорее, я был ужасным ребёнком: пролезал в запретные места, выискивал опасные артефакты и случайно обращал их силу против себя, падал, ломал руки и ноги, разбивал лоб, убегал из дома. Мой отец был тем чудом, благодаря которому я выжил. Жаль, что я осознал это только сейчас.
Безликий тоскливо воздохнул. Гед перестал есть и затих. Лайсве поправила на груди рубашку.
Ты как всегда на себя наговариваешь. Не представляю тебя таким, она указала на малыша.
Тем не менее люди создавались по нашему подобию. Через все этапы взросления мы проходим одинаково, просто время для нас течёт несоизмеримо медленней.
Тогда сколько тебе лет по-нашему? подозрительно сощурилась Лайсве.
Около двадцати пяти.
То есть ты младше, чем я сейчас? она передёрнула плечами.
Безликий всегда казался умудрённым возрастом учителем, а не мальчишкой с горящим взором. Теперь с каждым годом она всё больше будет становиться для него старухой.
Младше и старше одновременно. Был, когда умер. Теперь застыл в этом возрасте, пока не возрожусь. Либо приму отцовскую силу и перешагну этот рубеж, либо уйду за грань вместе с миром.
Лайсве поморщилась. Ирий заражал счастьем. Не хотелось даже думать о конце. Безликий обязательно возродится и всех победит. Мир будет жить. Она с сыном тоже! Надо только найти вэса. Ах, если бы он тоже обитал в этом чудесном месте!
Ягиня говорила что-то про защиту тётушки Уот.
Да, с ней тоже придётся объясняться, вздохнул Безликий. Родственники это всегда сложно.
Ты сможешь иногда меня навещать?
Безликий кивнул:
А ты не будешь скучать по другим?
Лайсве пристально посмотрела ему в глаза.
Те, кто был мне дорог, убивали меня холодностью, укорами и непониманием.
Ты жестока, как все женщины, он ущипнул её за щёку.
Надоело быть доброй и великодушной. Пускай меня ненавидят и презирают, как тёмную ведьму в Дольнем мире, но лучше я буду жить в уединении. Я так устала от людей и притворства, от войны и обмана. Хочу наслаждаться солнцем и свежим воздухом, заботиться о сыне и ни о чём больше не тревожиться! Это моё искреннее желание.
Если ты здесь счастлива, то будь по-твоему. Только Микаш всё равно тебя отыщет. Вы одно, всегда были и будете, даже порознь.
Лайсве поправила свадебный браслет на запястье. Все слёзы по Микашу она уже выплакала, от былой теплоты внутри осталась лишь солончаковая пустошь, мёртвая и бесплодная. Если что-то взойдёт на этой почве, то не сейчас землю укрыли пушистые шапки снега. Как ни странно, он грел и защищал от мороза.
Может, Микаш не явится никогда. Не любовь ведь заставила его грубить, кормить презрением и бросать её раз за разом. Пускай решит. Если она действительно ему нужна, то он найдёт её в своём сердце, и она поедет с ним хоть на край света, женой и рабой до конца своих дней. Если нет, то так будет лучше для обоих.
Союз не скреплён без соития, соглашения бесполезны без наследника. Микаш ещё может начать жизнь сначала, найти жену по душе и быть счастливым без Лайсве. А она она хочет послушать себя и пожить в своё удовольствие. Такое неправильное эгоистичное желание!
Живи! Живите вы оба! ответил Безликий на её мысли и приобнял за плечи.
Лайсве прижалась к его груди. Рассвело. Как же хорошо стало после всех бурь и ненастий. Единственно правильно!
Глава 6. Ирий
15381540 гг. от заселения Мунгарда, ИрийЛайсве нравилось жить в Ирие. В зной деревья укрывали поляну прохладными тенями. Лишь изредка шли тёплые летние дожди. Комары и мухи не докучали. В диких садах росли сладкие яблоки и груши. В ручьях кишела форель и позволяла ловить себя голыми руками.
Возле избушки Лайсве разбила грядки и засеяла их семенами, что принесли птицы. На поле неподалёку колосился вечноспелый овёс. Через несколько дней к избе прибилась удойная козочка и десяток куриц. Хорхор соорудил для них сарай без единого гвоздя. В заброшенной пасеке по соседству поселились пчёлы. Еды стало вдосталь.
Возле избушки Лайсве разбила грядки и засеяла их семенами, что принесли птицы. На поле неподалёку колосился вечноспелый овёс. Через несколько дней к избе прибилась удойная козочка и десяток куриц. Хорхор соорудил для них сарай без единого гвоздя. В заброшенной пасеке по соседству поселились пчёлы. Еды стало вдосталь.
Птицы и белки ткали для них одежду из дубовых листьев и серебристых паутинок. Лайсве они преподнесли особый подарок: пышное платье. Оно шуршало и разлеталось волнами при движении. Голову украшал венец из золотых одуванчиков, на шее бусы из огненной рябины. Она стала похожей на двойника, которого встретила у Сумеречной реки.