Булыжник чиркнул Жерарда по виску, лишив чувств, но открыл нечто невероятное внутри самого себя. Он был душой огня, бежал по залитым солнечным светом улицам Констани к фонтану посреди главной площади.
В искристых брызгах танцевали духи, нагие, бесполые, идеальные в своей непорочной чистоте. Ни одной эмоции не выражали ни лица, ни движения, ни голоса, которыми они изрекали волю мироздания. Духи воды, земли и воздуха вещали о том, как спастись от единоверческой саранчи с юга. Парки: Нона, Децима, Морта. Мойры: Клота, Лахесис, Антропос. Норны: Урд, Верданди, Скульд. Он сам, Жерард Пареда, сын сальванийского целителя и норикийской леди из ордена Сумеречников, Дух огненный, центр и источник, повелевающий голосами. Вершитель судеб мира.
Жерард очнулся дома от прикосновений материнских рук. Всё обошлось: единоверцы сами перепугались, когда господин Сумеречник пронёс через лагерь ребёнка с разбитой головой. Нападать больше не пытались.
После, замкнутый и молчаливый, Жерард часто садился в тени смоковницы в саду и размышлял. Единоверцы чума для всего Мидгарда, они устроят светопреставление, которым его пугала старая нянька. Чтобы их остановить, Жерард обязан воплотить свой сон в жизнь построить фонтан, найти трёх Норн, что слышат волю богов, и самому стать Духом огненным. Ради этого он постигал науки, ради этого готов был пойти на всё.
Эта жажда и гнала его в разгар ненастья в ненавистную часть города, обиталище черни. Второй год он ходил туда, рискуя потерять место в круге книжников и даже честь Сумеречника.
Холод пробирал до костей. Жерард плотней запахнул промокший и отяжелевший плащ, под которым прятал чёрную мантию книжника. Надвинул капюшон на лицо, хотя ночная темень и так скрывала внешность. Из подворотни вылез крупный детина с внушительным ножом. Не раздумывая, Жерард ударил его тростью. Выдвинулось потайное лезвие и с хрустом пронзило плоть. Лучший оружейник Эскендерии не подвёл грабитель рухнул в лужу. Жерард переступил через него, гоня мысли прочь.
Кое-каким приёмам он обучился из древних, запрещённых трактатов, кое-что слышал от восточных мудрецов, но до цельной гипотезы дошёл сам: если не думать, что причинил вред, ничего с целительским даром не случится. Медитациями, дисциплиной ума и тела можно очиститься от сомнений. Выдворяя чувство вины на самое дно, а оттуда прочь из души, ты становишься осколком льда, холодным и прозрачным. Любая эмоция отскакивает от гладкой поверхности. Не оглядываясь на тех, кто остаётся за спиной, ты идёшь на ослепительный свет далёкой цели. Только она и существует в падшем в бездну безверия и хаоса мире. Мире, который молит о спасении! Главное не потерять рассудок.
Прятавшиеся под скатами крыш бродяги, мокрые и растрёпанные, как воробьи по весне, провожали любопытными взглядами. Они слишком трусливы, чтобы донести в орден. Да и сколько здесь встречалось кутающихся в плащи людей? Магистры и студиозусы из семей побогаче, ясновидцы и медиумы все направлялись в «Кашатри дэи». Небольшая питейная, которую держали переселенцы из Поднебесной, ютилась в нищей части города, как можно дальше от дозоров. Здесь подавали напитки из аниса и риса, от которых сметало с ног после первого глотка, курили опий, а некоторым, по знакомству и за щедрое вознаграждение, могли предложить нечто особенное.
За поворотом показалась неприметная дверь без вывески. Условленный стук: три коротких удара, один длинный. Отворил шкафообразный громила, окинул улицу придирчивым взглядом и пропустил Жерарда внутрь. Дохнуло едким дымом. В горле запершило, глаза заслезились, с трудом привыкая к тусклому свету. За низенькими столиками на устланном коврами полу сидели вельможи, купцы и спитая до черноты беднота, раздобывшая где-то денег. Вокруг суетились подавальщицы с узкими восточными глазами и оголённой грудью. У посетителей не хватало сил даже на приставания они лишь смотрели.
К гостям, укутанным в дорогие плащи, относились с большим почтением. Подбежал расторопный распорядитель с зализанными назад короткими волосами, косоглазый, как и все местные работники. Отвёл в кабинку, отделённую от остального помещения непроницаемыми гардинами, и ушёл за хозяином. Жерард скинул плащ и развалился на подушках возле медной курильницы, которая служила ещё и светильником. Огонь в ней дрогнул, когда между гардинами показалась лысая голова Джанджи Бонга, хозяина.
Доктор Пареда, весьма рад! Давненько вас не было, улыбнулся и вошёл внутрь. Он едва доставал Жерарду до плеча, поэтому даже голову под низким пологом пригибать не пришлось. Вам как обычно?
Жерард протянул ему клочок бумаги. Бонг опустился рядом, достал из-за пояса увеличительное стекло и поднёс записку к огню.
Вы решили свести счёты с жизнью? тонкие брови поползли кверху. Не в моём заведении. Если тут обнаружат ваш труп, никакие взятки меня не спасут. Я не хочу болтаться в петле, как другие кабатчики.
Бонг всегда был непрост. Целитель, как и Жерард, разве что дар слабый, истраченный на глупость. С родины Бонга вышвырнули за продажу опиума, кампалы и прочих запрещённых снадобий, к которым люди быстро пристращались. В Эскендерии он стал осторожнее, а после гонений на собратьев по цеху накачавшихся до остановки сердца кампалой студиозов и магистров находили тут часто дул даже на воду. Ледяную.
Я рассчитал дозу до грамма. Прошло достаточно времени с предыдущего сеанса. Моё тело восстановилось, но не отвыкло от нагрузок. Всё получится.
Я рассчитал дозу до грамма. Прошло достаточно времени с предыдущего сеанса. Моё тело восстановилось, но не отвыкло от нагрузок. Всё получится.
Жерард умел говорить вкрадчиво и красноречиво, так, чтобы ему верили, какие бы безумства он ни предлагал. Он не был рождён с этим даром, но освоил некоторые приёмы телепатии. Мало кто знал, что большинством ментальных техник можно овладеть, не имея родового дара достаточно поставить цель и упорно к ней идти. На всё у Жерарда времени не хватало, но необходимое для работы он изучил досконально и тренировал каждый день.
Но вы ведь не медиум и даже не ясновидец.
Все мы немного пророки, особенно сейчас, в преддверии конца. Жерард вынул из-за пазухи бумагу: Вот мои заверения, подписанные в присутствии шести свидетелей. Если со мной что-то случится, ты и твоё заведение освобождаетесь от ответственности. Бери, не бойся. Когда-нибудь люди ещё помянут кабатчика Бонга, который помог Сумеречникам достучаться до богов.
Бонг тяжело вздохнул. Его слабое место тщеславие и жажда золота. Жерард вложил в руку кабатчика увесистый кошель. Бонг развязал тесёмки, присвистнув, кивнул и ушёл.
Ожидание продлилось около получаса. Формула была сложная, как и само действо. Время Жерард коротал, мысленно расслабляясь и очищаясь. За день до этого ничего не ел, пил только родниковую воду, не проявлял эмоций, не перегружался чрезмерно. На этот раз должно получиться!
Бонг вернулся с длинной красной трубкой в виде головы демона из Поднебесной, который пристрастил людей к опиуму, и тремя кульками со смесями курительных трав.
Мне остаться?
Жерард качнул головой:
Возвращайся через два часа, а до этого не тревожь.
Дело ваше, Бонг махнул рукой и вышел.
Жерард набил трубку опиумной смесью из первого кулька и подпалил. Деревянный край коснулся губ. Долгая затяжка сладковатый дым защекотал гортань. Из головы демона вырвались кольца. Тело расслаблялось. Мысли истирались, наступало блаженное безмолвие: ни тревог, ни чувств, ни движений.
В ход пошёл второй кулёк с кампальной смесью. Нёбо обварило горечью. Пустой холст внутри головы взорвался радужными переливами, они кружились, вспыхивали, перетекали из одной формы в другую. После третей затяжки послышалась небесная музыка. Жерард воспарил над миром и созерцал его сверху во всей многогранной сложности. Не размышлял, просто смотрел, как извергаются вулканы, как катятся к океану бурные реки, как зимний холод сменяется весенним цветением и летним зноем, как летят куда-то журавли.
Жерард выдернул себя из забытья и раскрыл третий кулёк, самый дорогой. Бельбельник, волчья трава, южная мерваля, болиголов и щепотка порошка из сушёных плодов вершки очень редкого дерева сновидений из пустыни Балез Рухез. Жерард не ощущал вкуса. Мыслями он уносился всё дальше, на юг, в детство. Веки смежились.
Раскалённая мостовая обжигала пятки, горячий воздух трепетал, Жерарду снова было пять. Он вернулся в свой сон в Констани. В руках сачок для ловли бабочек. На низенькой крыше глинобитного дома, дразнясь, каркнул ворон. Жерард взмахнул сачком, но не достал. Птица перелетела на соседнюю крышу.
Почему нужно делать это в детском теле с одним сачком в руках?! Изловить земляную черепаху было куда проще. Вот с карпами пришлось повозиться они никак не хотели клевать на бамбуковую удочку, а строптивый чёрный самец с белым глазом и вовсе порвал леску. Правда, сдался сам, когда его белая подружка попала на крючок. Ворон же уходил от Жерарда добрую сотню раз. После прошлой попытки он едва проснулся. Несколько месяцев ушло на то, чтобы восстановить здоровье и подготовиться к новому путешествию, последнему.
Жерард полез на крышу, ругая неловкое детское тело. Разбежался и перепрыгнул на соседнюю, где сидел ворон. Тот подождал, пока он не замахнётся, и упорхнул, чтобы дразнить уже со следующего дома. Жерард стиснул зубы и побежал, гремя черепицей. Раньше он иногда срывался и падал, а потом наяву залечивал ушибы и ссадины. Сейчас обвыкся, доза стала сильнее, Жерард управлял почти всем.
Он перелетал с одной крыши на другую. На хлипких бамбуковых конструкциях, покрытых соломой, приходилось замедляться и быть осторожней. Считать вдохи, сосредотачиваться на каждом движении. Не падать. Не позволять хитрой птице заманить себя в ловушку.
Жерард замер перед зданием на этаж выше соседних. Ворон был там.
Жерард замер перед зданием на этаж выше соседних. Ворон был там.
С тихим шорохом взметнулась маленькая тень и опустилась рядом. Кот, он снова здесь. Он следил за Жерардом с первого возвращения в сон. Тощая рыжая бестия с белым пятном на всю морду, похожим на маску, прожигала синими глазами. В мире сновидений законы бодрствующего мира не действовали: кот умел летать без крыльев. Он вызывал чувства: негодование и ярость. Хотелось схватить палку, несколькими ударами переломить ему хребет и слушать предсмертные хрипы. Никогда прежде Жерард не ощущал ничего настолько нерационального.
От презрительного кошачьего взгляда поднялась волна злобы. Ноги отяжелели, голова загудела вот-вот выбросит из сна. Продержаться удалось совсем мало! Жерард закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Забыть о коте! Он ничего не значит, нужен ворон. Сегодня либо он, либо Жерард.