Леди Эвелин пришла одна и молча проскользнула на сиденье автомобиля.
Где Виктор? Почему его нет с вами?
Хотя я испытал облегчение, увидев леди целой и невредимой, мне все еще не хотелось передавать леди Эйзенхарт вести о смерти ее сына.
Остался и велел нам ждать его здесь еще час. Преступник, за которым вы гнались, засел в охотничьем домике.
И Эйзенхарт в одиночку отправился туда, продолжил я за нее. Он сошел с ума?
Возможно, с деланым безразличием пожала плечами леди Эвелин. Только по ее взгляду было заметно, что она разделяет мое беспокойство. Вам виднее, вы же доктор. Ладно, она решительно тряхнула головой. Чем предаваться панике Томас, расскажите, на чем ездит ваше чудо техники? Явно не на бензине. И не на газе. И не на пару
На электричестве, рассеянно ответил филин и повернулся ко мне. Простите Я мало что понимаю в этой ситуации, детектив Эйзенхарт велел не задавать вопросов. Но вы уверены, что ему не нужна помощь?
Он считает, что нет. Я больше не собираюсь с ним спорить.
Опыт моего общения с Эйзенхартом доказывал, что это бесполезно. Если он сказал ждать час, мы дождемся. Я повернулся к леди Эвелин, постучавшей по моему подлокотнику.
Подвиньтесь, попросила она. Вы пошутили насчет электричества, верно, Томас? В такую погоду электрический автомобиль даже не заведется.
Работающий на никелево-кадмиевых аккумуляторах верно. Мы используем железо-никелевые. Они более устойчивы к холоду.
Уступив леди Эвелин свое место, я оставил их за обсуждением веса батареи, запаса хода и прочих технических параметров. Ожидание выводило из себя. Я зажег сигарету. В какой-то момент мне послышался звук выстрела но нет, это лишь насмешливо каркнул ворон, сидевший на изломанной ветром сосновой ветви.
Эйзенхарт вернулся минут через пятнадцать, намного раньше назначенного им срока.
Что произошло? оборвала разговор леди Эвелин, увидев выражение его лица.
Виктор рухнул на заднее сиденье и устало потер лицо. Я заметил угол конверта с министерским тиснением, торчащий из кармана его пальто.
Дайте закурить, попросил он.
На некоторое время воцарилась тишина, прерываемая только звуком от колесика зажигалки.
Хардли мертв, объявил Эйзенхарт. Самоубийство. Пустил себе пулю в висок.
Но почему? Какое-то время Эйзенхарт молчал, наблюдая, как сигаретный дым растворяется в сумерках.
Должно быть, понял, что ему не уйти, предположил он, отвечая на невысказанный вопрос.
Ложь.
Как вы его нашли?
В башне охотничьего домика. Он был один. В руке зажат револьвер. Рана в виске. Нанесена с близкого расстояния, револьвер прижали прямо к голове. Никаких следов борьбы.
Это было странно. Чтобы бык не сопротивлялся? С другой стороны Возможно, это действительно было самоубийство. Необязательно приставлять пистолет к голове, чтобы убить человека. Можно заставить его самого сделать это.
По крайней мере, вы получили обратно бумаги, резюмировал я.
Да, согласился со мной Эйзенхарт и прикрыл глаза. Дело закрыто. Надо только оповестить лорда Мерца, вызвать местную полицию и провернуть еще тысячу мелочей Томас, вы не подбросите меня до поместья барона?
Глава 22
Эйзенхарт
Уже стемнело, когда Виктор добрался до своего кабинета. Затяжное межсезонье все-таки сменилось весной: по стеклу барабанил первый в этом году дождь. К утру он смоет последние остатки снега, и все вернется на круги своя.
Итак, комиссар Конрад, дожидавшийся его в единственном кресле, затянулся сигаретой и спросил: Снова самоубийство?
Больше сесть в комнате некуда, только на неудобный стул для посетителей. Подумав, Виктор примостился на краешке стола.
Какое, к Пеху, самоубийство он потер виски. Раз вы здесь и открыто разговариваете со мной, выходит, можно больше не разыгрывать древнеэллийскую драму? Вы нашли крота?
Одного из них.
Комиссар Конрад придвинул ему пепельницу.
Я уже в курсе, что произошло в городе. Как мы ожидали, это опять должно было стать несчастным случаем при задержании. Что дальше? Где они с М. договорились встретиться?
Охотничий домик на земле барона Мерца. Хардли удалось оторваться. Я опоздал.
Если тебя утешит, не думаю, будто что-то изменилось бы, попади ты туда вовремя, заметил комиссар. Хардли убили бы в камере, как Терича.
Или я узнал бы, кто скрывается за буквой «М».
И умер бы, не успев поделиться этим знанием с миром, отрезал комиссар. Не глупи.
Некоторое время мужчины молчали.
Охотничий домик Мерца Мне доводилось там бывать. Не так далеко от самого поместья. Если знать дорогу, можно дойти за полчаса. Никто не заметит отсутствия. Кто гостит сейчас у барона?
Охотничий домик Мерца Мне доводилось там бывать. Не так далеко от самого поместья. Если знать дорогу, можно дойти за полчаса. Никто не заметит отсутствия. Кто гостит сейчас у барона?
Эйзенхарт мрачно усмехнулся. Еще один провал.
Сто восемнадцать человек. Барон уже неделю празднует рождение наследника. Изначально планировалась всего восемьдесят. Так сказать, празднование в узком кругу. Но некоторые его друзья захватили своих друзей, сами знаете, как бывает. Барону повезло, что в поместье можно без проблем разместить весь императорский двор, а не просто пару десятков незнакомцев. Иначе получилось бы неловко.
Список гостей? потребовал комиссар.
Три листа, заполненных мелким убористым почерком, перекочевали в его руки.
Интересно, заметил комиссар. Некоторые из имен нам уже попадались.
Слишком многие. И все они обманка. Кроме одного
Осталось его найти.
Во всяком случае, сто восемнадцать не миллион с лишним жителей Гетценбурга. Теперь Виктору было с чего начинать.
Кстати говоря, Конрад встал из-за стола и медленно протянул руку. Кажется, ты забыл что-то отдать.
Ничуть не смутившись, Виктор достал из-за пазухи конверт.
Разумеется, ты их просмотрел?
Эйзенхарт пожал плечами.
Я хотел узнать, что теперь известно М.
И увидел в министерских бумагах еще одно имя. Роберта.
Если считаете, что я не имел права, можете подать на меня рапорт.
Кому? Твоему отцу? Конрад улыбнулся уголками губ. Не думаю. Я бы предпочел подать прошение о переводе сотрудника.
Куда? К вам?
Ко мне.
Виктор посерьезнел.
Вы знаете, почему я работаю в этом отделе.
Я не суеверен, сообщил Конрад. И ты уже на меня работаешь. Мог бы делать то же самое официально.
Идите к Пеху, ворчливо посоветовал Эйзенхарт. В смысле, спасибо, но меня и здесь все устраивает.
Комиссар едва заметно приподнял брови. Они оба понимали, насколько последнее заявление было неправдой.
Как скажешь. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
Что, даже не попытаетесь меня переубедить? окликнул его Эйзенхарт на выходе.
Конрад задержался в дверях.
Знаешь шутку, что тот, кто попал однажды в четвертый отдел, свободным не выйдет?
Эйзенхарт выдержал его взгляд.
Допустим.
Это не шутка, на этот раз мужчина улыбнулся открыто. Еще увидимся, детектив Эйзенхарт.
Глава 23
Доктор
На следующее утро я взял извозчика и отправился в окрестности Вестмоора, куда, как мне сообщили в городской резиденции Гринбергов, уехала на выходные леди Эвелин.
Спустя полтора часа пути на вершине холма показался дом почтенного семейства. Он мало походил на фамильное гнездо древнего рода: в нем едва ли уместилось две дюжины комнат. Крыло для слуг в имении моего отца в Марчестерской пустоши было просторнее. Вместо традиционного для поместья паркового ансамбля склон покрывали виноградники. Никакой ограды и высоких ворот, охранявших покой господ, только присыпанная гравием дорожка, по которой коляска свернула мимо оранжереи к главному входу. Не уверенный, что приехал по правильному адресу, я начал объяснять дворецкому цель визита, но из оранжереи выглянула леди Эвелин.
Доктор, казалось, она даже не удивилась. Вслед за ней в холл вышла привлекательная блондинка в недорогом, но модно скроенном платье. Протянув ей миску с клубникой, леди Эвелин вытерла о передник испачканную красным соком руку и подала мне. Все в порядке, Берроу, это ко мне. Дора, принеси нам, пожалуйста, кофе. Мы с доктором будем в гостиной на втором этаже.
Проводив меня наверх, младшая леди Гринберг удалилась привести себя в порядок. Я остался один и воспользовался возможностью, чтобы осмотреться. Гостиная была выдержана в классических серо-золотых тонах, однако серым, словно выжженным солеными волнами, было дерево, из которого вырезали гарнитур. Обивка же была золотисто-желтой, отчего вся комната казалась пронизанной солнечным светом хотя на побережье еще царила хмурая зима. На подлокотнике дивана лежал справочник «Кто есть кто», ожидая хозяйку. Я полистал книгу в поисках знакомых имен.
Что привело вас сюда, доктор? леди Эвелин забралась с ногами в кресло и выжидающе на меня посмотрела. Решили сдержать слово за вашего кузена?
Мы оба понимали, что Эйзенхарт не выполнит своего обещания. Но я мог частично исправить эту несправедливость.
Постучав, в комнату вошла девушка, которую я видел внизу. Поставив перед леди Эвелин большую кружку черного кофе, а передо мной поднос с кофейными принадлежностями и тарелку с пирожными, она привычным жестом поправила на леди сбившийся воротничок блузы и оставила нас наедине.
В лице леди Эвелин я неожиданно нашел идеального слушателя: не отвлекавшегося, не перебивавшего и не сводившего с меня внимательного взгляда серых глаз. Я рассказал ей все, что знал о деле Мариетты Дэвидсон и об этой истории. Если и умолчал об определенных фактах, то только потому, что Эйзенхарт держал меня в неведении, как и ее. Впрочем, от леди Эвелин это не укрылось.
Вы говорите, что главарем был Хардли, но сомневаетесь в этом, не так ли? спросила она после моего рассказа.
Меня беспокоит выбор оружия. Лезвие, которым нанесли рану Хевелю, узкий кинжал, а не нож. Человек, спасший меня в первый раз, стрелял из малокалиберного пистолета. Такие прячут под сюртуком аристократы, а не бандиты. Все это не вписывается в созданную Эйзенхартом картину. И потом
Весь этот план кажется слишком сложным для быка. Слишком продуманным, согласилась она. Они из тех, кто берет силой, а не хитростью. Такое ожидается от кого-то более хищного.
Я кивнул.
Любопытно, что вы выбрали именно это слово, я позволил себе поделиться подозрениями. Я сам об этом думал. Буква «алеф», с которой началась для меня эта история, действительно означает Быка. За исключением языка Менеса, где иероглиф «алеф» переводится как «хищная птица» Или «гриф».