Теперь ты говоришь прямо как бабушка.
Он протянул руку и потянул за один из локонов, свисавших ей на щеку.
Я просто дразнил тебя. Серьезно, Лия, эта монета в отличном состоянии. Ты уверена, что хочешь отдать ее мне?
Конечно, ответила она, уязвленная тем, что он мог допустить, что она передумает. Я же сказала, что это рождественский подарок тебе.
Когда он изучающе посмотрел на нее, она ощутила странную неловкость, словно он увидел в ней нечто новое.
Спасибо тебе, милая девочка. Джек спрятал монету во внутренний карман мундира. Я всегда буду носить ее с собой, как талисман на удачу.
И она будет напоминать тебе обо мне, когда ты будешь далеко.
Глупышка. Разве я смогу когда-нибудь забыть тебя?
Если бы только она могла в это поверить.
Правда?
Конечно. Ты мой самый лучший и дорогой маленький друг.
Она еле сдержала горестный вздох.
Когда часы на каминной полке тихо отбили четверть часа, Джек недовольно поморщился.
Тебе нужно идти, сказала Лия.
Да. Мне очень жаль. Прости.
Лия поднялась с кресла.
Не глупи. У тебя будут неприятности, если ты еще задержишься.
Он взял ее за руку и подвел к стеклянным дверям, ведущим на террасу и в сад за домом. Отсюда можно было пройти на тропинку, уходящую к коттеджу «Колокольчик».
Иди прямо домой, сказал Джек, открывая двери. Не задерживайся, пытаясь подсмотреть, как проходит праздник. Понятно? Иначе ты опять замерзнешь.
Хорошо, Джек, покорно ответила она. Не надо обо мне беспокоиться.
Она сама могла позаботиться о себе, но его участие и забота согревали ее сильнее любого огня.
Обещаю, что зайду к вам с бабушкой в День подарков[1], сказал он.
Лия улыбнулась и выскользнула за дверь, на мгновение остановилась и тихо произнесла:
Уже поют рождественские гимны.
Он вышел за дверь и встал рядом с ней на широкой террасе, где каменный пол был очищен от снега. Когда он машинально положил руку ей на плечи и чуть притянул к себе, у Лии перехватило горло от внезапно нахлынувших чувств.
Из центрального холла доносились восторженные, хотя и несколько фальшивые звуки гимна «Радуйся, мир».
Лия подняла взгляд к небу, темно-синему своду с яркими блестками звезд, и удивленно ахнула:
Ты только посмотри на это!
Джек проследил за ее взглядом и рассмеялся. Это была падающая звезда, да не одна: за первой понеслась вторая, затем еще и еще, словно их выпустили из ствола пушки.
Скорее, Лия, загадай желание! воскликнул Джек.
Ей на ум мгновенно пришло аж два желания: первое чтобы Джек вернулся домой невредимым, какие бы трудности и опасности ни встретились ему на пути; второе чтобы однажды они вот так же стояли на этой террасе, но уже как взрослые мужчина и женщина. И тогда она наконец скажет ему, что любит его всем сердцем.
А ты успел загадать желание? прошептала Лия.
Да.
Ты скажешь мне, какое?
Он чмокнул ее в макушку, прежде чем уйти.
Нет. Если скажу, оно не исполнится, а кроме того, ты наверняка рассердишься.
Она ткнула его в бок.
Ты действуешь мне на нервы, Джек Истон.
Он улыбнулся ей, невероятно красивый, и легко сказал:
Да, знаю, но я заглажу свою вину в следующий раз.
Обещаешь?
Зуб даю!
Тогда до скорого свидания! сказала она, сбегая по к лестнице в сад.
Лия!
Она оглянулась через плечо, и Джек весело пожелал:
Счастливого Рождества!
И опять у нее перехватило горло, так что она не смогла произнести ни слова, и просто махнула рукой, прежде чем ускользнуть в темноту зимней ночи.
Глава 1
Йоркшир
Июль, 1816 год
Как он допустил, чтобы все обернулось такой катастрофой? воскликнул Джек, отодвигая в сторону бухгалтерскую книгу.
Каждый раз, вновь просматривая чертов гроссбух, он питал слабую надежду, что положение дел не так плохо, как ему показалось, и каждый раз ошибался.
Большая толстая учетная книга в кожаном переплете была лишь одной из нескольких ей подобных, бессистемно сложенных перед ним на письменном столе в библиотеке. По другую сторону этой кучи книг сидел Аттик Линдзи, вдовец средних лет, чье доброе лицо и мягкие манеры сочетались с острым проницательным умом. Он долгое время служил управляющим в поместье Стоунфелл и слыл достойным всяческого уважения и даже восхищения. И вполне заслуженно, потому что многие годы безропотно улаживал финансовые проблемы и умудрялся смягчать некоторые из негативных последствий. Но сейчас даже деловая хватка Линдзи и преданность семье маркиза больше уже не могли помочь избежать неотвратимого.
Благодаря дяде Джека, прежнему маркизу Лендейлу, Стоунфелл-Холл оказался на грани разорения, как и все фамильное достояние семьи Истон.
Управляющий попытался произнести что-нибудь утешительное, но ему это не удалось.
Все в порядке, Линдзи, в конце концов сказал Джек. Я понял, что мы балансируем на краю пропасти. Единственный вопрос сейчас как нам из этого выбраться.
Линдзи скривил губы.
Есть несколько способов, которые можно испробовать, милорд. Например, мы можем вырубить оставшиеся деревья с ценной древесиной в фамильном лесу. Выручка от их продажи поможет сдержать кредиторов до следующего квартала.
Джеку очень не понравилась эта идея. Ведь так много благородных деревьев было уже потеряно! Леса Стоунфелла были когда-то самыми обширными и густыми в этой части Йоркшира, но теперь превратились в жалкое подобие былой славы.
Нет, на это мы пойдем только в самом крайнем случае, сказал он. Надеюсь, что урожай в этом году будет лучше и доход от его продажи позволит нам продержаться.
Конечно, сэр, не вполне уверенно сказал Линдзи, пристально посмотрев на хозяина.
Другими словами: «Удачи тебе, чертов дурень».
Джек, несомненно, не стал бы винить Линдзи, если бы тот произнес эти слова вслух. Сам он редко занимался делами поместья, хотя уже два года знал, что титул Лендейла перейдет к нему. Знал с тех пор, как его отец, наследник своего старшего брата, умер от апоплексического удара, настигшего его в результате злоупотребления выпивкой и другими радостями жизни. Его отец всегда уклонялся от ответственности. Даже в смерти он остался верен себе, переложив на Джека обязанность приводить в порядок дела семьи, оказавшейся на грани разорения.
Что же касается недавно почившего маркиза ну, дядя Артур был добрым человеком, одинаково преданным своей семье и подруге. И он был более чем щедр по отношению к Джеку, всегда предоставляя ему надежное убежище от его вечно враждовавших и ссорившихся родителей. К тому же он помог ему поступить на военную службу, оплатив офицерский патент.
Однако как деловой человек, ответственный за фамильное состояние и наследие, третий маркиз Лендейл оказался настоящим бедствием.
Прошу меня извинить, милорд, произнес Линдзи тоном, полным сочувствия. Я хотел бы сообщить вам более радостные новости, но арендаторы сейчас едва сводят концы с концами. Нам потребуется много урожайных лет, чтобы привести земли в прежнее состояние.
Джек от отчаяния готов был биться головой о чертову стопку учетных книг. Может быть, если делать это достаточно долго, неразбериха в числах как-то сама собой исчезнет. Он так много дней засиживался до поздней ночи над проклятой отчетностью, пытаясь отыскать хоть слабую ниточку к спасению, что у него начало темнеть в глазах и голова пошла кругом.
Годами он старался избегать всех семейных драм, сосредоточившись на своей военной карьере. Все силы отдавая службе, он быстро поднимался по карьерной лестнице и в конце концов оказался в подчинении непосредственно у самого Веллингтона. И хотя перипетии войны зачастую не радовали, Джеку нравилась его работа. Если бы судьба распорядилась иначе, он до сих пор оставался бы в армии.
Но судьба повернулась так, что Джек стал тем, кем никогда не хотел быть, маркизом Лендейлом. Все аристократы, прежние обладатели этого титула, пользовались дурной репутацией и были более известны своей расточительностью и распутством, чем заботой о достоянии, дарованном им Господом и королем.
Ну что ж, будь он проклят, если допустит крах поместья, от которого зависело благополучие его матери и сестры. Они заслуживали лучшей доли, как и его арендаторы, а также слуги, работавшие в Стоунфелле и в лондонском особняке.
И нельзя забывать о Лии и Ребекке, за которых он нес ответственность, как и за всех остальных, кто находился на его попечении.
А что насчет той идеи, которую вы изложили в своем письме ко мне несколько недель назад, когда я был в Линкольншире? спросил он Линдзи.
Джек был там на свадьбе у своего близкого друга, герцога Левертона, женившегося на мисс Джиллиан Драйден, особе, отнюдь не соответствующей общепринятым требованиям. Этот брак обеспечил герцогу желанную отсрочку в решении его затруднений, хотя и создал новую сложную проблему, с которой еще предстояло разобраться.
Вы имеете в виду возможности разработки месторождений золота и угля в Стоунфелле? просиял Линдзи. Предварительные исследования дали весьма обнадеживающие результаты, но чтобы приступить к разработке, нам необходимы
Дополнительные инвестиции, мрачно закончил Джек.
Да, сэр, для более тщательной оценки и предварительной разведки месторождений. И чтобы продолжать это рискованное дело на данной стадии, нам потребуются дополнительные вложения денег.
Средств от продажи оставшегося строевого леса в наших владениях будет достаточно, чтобы мы могли начать? Джеку отвратительна была сама мысль об этом, но он готов был пойти на жертву. Эффективная добыча полезных ископаемых могла бы не только обеспечить работой его бедствующих арендаторов и крестьян, но и помочь расплатиться с долгами, обременяющими поместье.
Боюсь, этого не хватит, ответил Линдзи, сокрушенно качая головой. Без сомнения, нам нужны посторонние инвесторы, чтобы наладить устойчивое производство.
Боюсь, этого не хватит, ответил Линдзи, сокрушенно качая головой. Без сомнения, нам нужны посторонние инвесторы, чтобы наладить устойчивое производство.
Но любой уважающий себя инвестор захочет получить прибыль как можно раньше. Никто не станет вкладывать деньги, зная, что дохода придется ждать несколько лет, пока Джек не приведет в порядок поместье.
Был, конечно, и еще один способ раздобыть деньги, но он также не приводил Джека в восторг.
Он с шумом захлопнул лежавший перед ним гроссбух.
Думаю, мы оба уже получили достаточную порцию огорчений на сегодня, Линдзи. В ближайшие несколько недель я отправлюсь в Лондон и поговорю там с моими банкирами насчет подыскания возможных, причем терпеливых, инвесторов.