Я расстроено вздохнула, а может ну их всех и спать?!
Успокоилась? послышался голос демона откуда-то сверху.
Нет. И не будите меня, пока из заточения не выйдем, повернулась на бок, и только ладошку под голову просунула, слышу:
Мы не выйдем, пока ты не проснешься.
Так разбудили бы раньше, что ли.
Пытались. Перестали, как только ты большую часть стражи отправила по гостям.
Куда это?
Как мне передали: к чельду, к дьяколу и к чельдовой бабушке. Усмехнулся Себастьян. Хорошие адресаты. Они даже не поняли к кому именно были посланы.
Аааа, если к Люциферу никого не послала, пусть не плачутся. А кто кстати, приходил?
Крабы.
Большие?
Больше, чем мы видели у Ган Гаяши.
И сразу же посылались?
Сразу. Подтвердил он.
Блин! Нужно было пару штук к Женьке, она их любит опять чуть ли не «села» набив вторую шишку на лбу. Хотя, она не обрадовалась бы, говорящие крабы-гиганты как ни как
В ваш мир просто так не попадают.
Вот тут я заметила, что одета, и не просто в кусок парусины и сетку, а в эластичный костюм черно-красной расцветки, отчасти напоминающий костюмы аквалангистов.
Ух, ты! Костюмчик!
Это тюремная роба.
Плевать, зато по фигуре и размерчик мой. От него послышался смешок. И я пояснила, оправляя воротник наподобие жабр, Походили бы вы в том наряде, что был мне выдан до этого, поняли бы.
Осмотрела сиреневое пупырчатое пространство. Надо мной из стены выступает широкая плита, койка, на которой я располагалась, находилась под ней и была намного уже, поэтому всю круглую камеру не увидеть. И задалась вопросом:
Кстати, Себастьян, а вы где?
Здесь, наверху.
Я выплыла в пространство и тут же осела на дно, с недоверием посмотрев на подвешенного к потолку демона. Он как букашка в черно-белом костюме был пришпилен клинообразными костьми, в камере неприятного сиреневого цвета, напоминающей по форме вертикально стоящее яйцо.
Почему висим? я попыталась подплыть, но странным образом вновь осела на дно, не преодолев и двух метров.
Меня посчитали опасным заключенным и приковали. Ответил, поморщившись, потому что губа разбита и на правой скуле впечатляющая по размерам ссадина.
И в довесок избили?
А это. Себастьян улыбнулся. А это уже твоих рук дело, Галя, то есть твоих слов.
Я не могла! Да и что я такого сказала? Неужели, чтоб приподняло и прихлопнуло? он кивнул, а прищурилась, подмечая новые синяки и царапины на красивом лице демона. И что? И приподняло и прихлопнуло?
Да. А очнулся уже здесь.
Ну и как вам?
Хуже, чем в четвертом мире. Я без сил, зол, голоден, прикован вторые сутки, плюс избит.
Не повезло вам с задержанием.
С сокамерницей. Ее все боятся и никто не трогает. Поправил он мою фразу. Я не обиделась, вкусы разные, я не золотой, чтобы всем нравиться. Но из его высказывания уяснила главное: тут не кормят, приковывают к стенам и потолкам, навещают редко и ко всему прочему, крабы громко кричат.
Мотать отсюда нужно!
В смысле, не понял Себастьян.
То есть тикать нужно!
А это как? Тик-так?
Сваливать! Валить! он непонимающе на меня воззрился. Чельд! Я о том, чтобы уйти отсюда или уплыть хоть чельду, но лучше к дьяколу. Чельд ведь в темнице. Печально завершила я свой пламенный ответ.
Да, согласился демон. Он висит в соседней.
Не может быть!
Может. Ты к нему краба послала, и он так возмущался, что слышно было здесь.
И какого чельда мы тогда тут делаем?!
Никакого. Отозвался демон с улыбкой. Мы чельдей сделать не можем никак.
Да идите вы к дьяколу! возмутилась я. Не в этом смысле было сказано!
И говорил же демон следи за словами, что ж, я глупая, не следила. Ляпнула сгоряча, а демон исполнил, и на его месте остались лишь пустые клинья из костей.
Да, ну нафиг! с этим восклицанием плюхнулась на пол, не веря своим глазам. Но факт остается фактом, он исчез. Если подумать, теперь можно вдоволь выспаться и отвлекать, по ходу дела, никто не посмеет. Но что-то спать не хочется, да и чувство одиночества подкралось незаметно, чтобы взять меня в тиски.
Я судорожно всхлипнула и тоскливо позвала:
Себастьян!
В последующие несколько часов я отчаянно посылала саму себя вслед за демоном, а затем за крабами. Но тщетно. Либо у меня злости не хватало для переброса, либо саму себя в Гарвиро никак и никуда не отправить, либо количество посылов окончательно израсходовано и их пополнение не предвидится. Меня одновременно одолели вселенская тоска и великая депрессия, а затем и лучший помощник от этих бед сон. Правда спать на пупырчатом полу я не согласилась, с проклятьями на тюрьму и, на всякий случай, собственными посылами доплыла до койки, подтянулась и легла.
Себастьян!
В последующие несколько часов я отчаянно посылала саму себя вслед за демоном, а затем за крабами. Но тщетно. Либо у меня злости не хватало для переброса, либо саму себя в Гарвиро никак и никуда не отправить, либо количество посылов окончательно израсходовано и их пополнение не предвидится. Меня одновременно одолели вселенская тоска и великая депрессия, а затем и лучший помощник от этих бед сон. Правда спать на пупырчатом полу я не согласилась, с проклятьями на тюрьму и, на всякий случай, собственными посылами доплыла до койки, подтянулась и легла.
И что? И неужели я тут так и зачерствею на этой койке без единого движения и помысла к освобождению? От этих мыслей я «села», то есть вновь стукнулась головой о плиту, получила вторую шишку и лежу ее потираю.
Нет, так не пойдет! Я Галя Гаря или кто?!
Ау! Помогите!
Мой голос многократно отразился и с каждым отражением становился громче. Я оглохла, а пол моего заточения вообще потрескался. Очень интересно потрескался образовав пропорциональный круг в метр радиусом, в который по краям с противоположной стороны клинья врезались.
Я перевернулась и легла на койку животом, зорко глядя на происходящее из-за своего укрытия
Опять брат вспомнился и случай из моего веселого детства. Женька к дальним родственникам приехала на Новый год, а мы с ними по соседству рядом жили. Так вот, уличная братва, попросту ребятня местная 8 и 13 лет в основном, поздним вечером собрались петарды жечь. Мы с Женькой, самые мелкие и непутевые, попали в поле зрения самого взрослого и отчаянного тринадцатилетки Тольки по кличке Бугай, и были им вызваны на поджог крутого фейерверка. Получили по ракете и сопутствующие к ним инструкции поведения на полигоне и, как гиппопотам из мультфильма «Мадакаскара», стали в позу статуи Свободы, устремив ракеты вверх.
Фитиля горят, мы смеемся, довольные и счастливые, что в центре внимания массы наших друзей. К слову, о массе так называемые друзья тоже ждут фейерверка, но с совсем другими лицами, не было в них веселья, сплошное злорадство, особенно у Бугая Тольки. А фитиля горят и искрят, и стоять страшно стало, точно так же, как и бросить. Ведь Толька строго предупредил, бросишь ракету, получишь пилей. Что такое пиля, я не знала, а вот о леях слышала денежная единица Молдовы. Исчисляются так: 1 лей, 5 лей, 10 лей, 200 лей, но дело не в этом. Мы-то все еще стоим и все еще держим ракеты
И предчувствие такое нехорошее появилось, будто бы сейчас будет тааакой фейерверк, который мы никогда не забудем. Видимо, у брата моего интуиция тоже хорошо развита была, он успел не только из дома выбежать, ракеты воткнуть в снег и меня с Женькой оттащить за сугроб, но и с Толькой пообщаться. И пока мы восхищенно смотрели, как два двухметровых столба огня горят, перекрестив друг друга, он ему в сугробе доходчиво объяснил, что фейерверк это сказочно красиво и опасно одновременно.
Бугай понял всю серьезность вопроса и еще долго не улыбался, правда, уже по стоматологическим причинам
И вот, лежу я на жесткой койке в неизвестной темнице мира Гарвиро и понимаю, сейчас будет фейерверк. Вода вокруг трещин вспенилась и с громким хлопком, вытолкнула идеально ровный круг пола за переделы темницы.
Галя, вы здесь? Послышалось издалека, и я не поверила своим ушам.
Повторите!
Ищу Галю. Галя, вы здесь?
Подождите сейчас! мгновенно слетела с койки и подплыла к «проруби», заглянула в огромный колодец не менее 7 метров длиной, а с той стороны черно и тихо.
Ау! Галя, это я! А вы кто?
А я за вами, послышалось глухое с той стороны, вы остаетесь тут или плывете со мной к императрице Глицинии?
Услышав имя демонессы, я более не раздумывала, проплыла колодец, и, оказавшись в полной темноте, остановилась, заблаговременно схватившись за стенки, чтобы не потонуть. Мой герой и спаситель вспыхнул синими огоньками, озарив лишь большую игйаг морду охранного идола, на его свет выплыл ластоногий полу-лягуш. Представился Гассиром и был он по размерам не больше меня, не страшнее идола, но краше Ган Гаяши в рыбоподобном образе.
Я пожала его перепончатую руку. Мы были где-то на дне в непроглядной темноте, где светился только идол и такие же круглые дыры в ближайших тридцати камерах, кроме крайних двух. Я выжидающе прищурилась:
А мы точно к ней?
Точно. Улыбнулся полу-лягуш. А вы меня ни к кому не пошлете?
Точно. Улыбнулся полу-лягуш. А вы меня ни к кому не пошлете?
А я могу?
Вы можете. Секретные агенты его Императорского Величества были вами перенаправлены.
Кто? Я?! Я никого не тут я вспомнила о крабах. Ну, у них с манеры, знаете ли!
Знаем.
Они не сказали от кого пришли, и вообще были лишены всякого представления об этикете.
Понимаю.
Я посмотрела в кромешную темень, затем на идола и спросила:
И чего мы ждем?
Ваших соратников.
И где они?
В соседней камере, прорываются к вам оттуда.
Я чельдовски обрадовалась, услышав такую новость, за мной пришли и не единожды, ненароком почувствовала себя счастливицей, в которой нуждаются все абсолютно.
Так может быть, сделаете такую же дыру и к ним?
Я не знаю точно, в какой они камере.
10
В миссии по спасению Гали и Себастьяна из заточения одновременно и отдельно друг от друга работало несколько групп: от императора, от императрицы и добровольцы, являющиеся их соратниками: амур Донато и зелен Вестерион. Поэтому обмена опытом о том, какими путями будут проводиться поиски заложников в мертвом городе, они не произвели и самонадеянно отправились на дно Океании, к некогда процветающей, а теперь давно забытой, шестнадцатой провинции. Донато и Вестерион по прибытии заметили разлом во внешней обшивке старой крепости и проникли внутрь, проплывая по черным коридорам с затхлой водой, заблудились и, неправильно прочитав показания датчика на наличие жизни за стеной, прорубили вход в камеру яйцевидной формы без окон, дверей и заключенных.