Хмыкнула:
Сводный или не сводный, а объединяющая вас преступная жилка все же присутствует. Мать явно была хулиганкой. Он улыбнулся, а я продолжила допрос. И насколько ты дряхлый?
Лицо вампира удивленно вытянулось, но серокожий быстро взял себя в руки:
Не дряхлый, а древний. И это значит сильный. Низшие владеют тремя ипостасями, высшие пятью, в моем запасе их семь: вур, вурдо, лак, вурдок, вуд, вудвур и вудлак. Ранее меня звали Вудлак Лихо Лишерс Миро, и я был неприкосновенен.
Сказал без пафоса и снобизма, и даже как-то жаль его стало, зэка древнего. Совсем чуть-чуть жаль.
Хм, был неприкосновенен, пока кое-кто не раздобыл разрешение на твой отстрел.
На погружение в сон, произнес он сквозь зубы.
Кажется, мои соображения вслух привели Лихо к мысли, что Рагу ему не друг и даже не подруга. Уже плюс! Однако, ситуация складывается все интереснее и интереснее.
И чем занимался такой сильный вурдалак, как ты?
Дипломатией.
Он уверенными движениями оправил воротник рубашки, затем галстук и, оттянув полы сюртука, гордо выпрямился. Мечта, а не вампир! Даже я залюбовалась.
Урурк выдвинул два небольших кожаных цилиндра в центр комнаты, сложил в них листы с правилами соревнований и нетерпеливо напомнил, что нам давно пора. Лихо, согласился поторопиться, одной рукой сгреб в охапку меня, второй поднял «чемоданы» с затаившимся на них пауком и резко взмыл вверх.
Проходя вслед за ним через пол седьмой комнаты, я тихо поинтересовалась:
А куда мы спешим?
На прием к Владыке и подальше от дома.
А почему спешим? Нельзя разве письмо отправить, прошение, уведомление?
Нет. Потому что через десять секунд я останусь без места жительства.
Это как?
Сейчас увидишь.
Чтобы не тратить время на слова и не прерывать самого восхитительного и приятного времяпрепровождения Люциус, зажимая почти супругу в темном углу спальни, общался с ней мысленно. Точнее, как сказать общался, он давно прокручивал в мозгу картинки эротического характера, делясь с Олимпией планами на вечер. Попутно без устали витиевато восхищался нежностью ее губ, бархатистостью кожи, приятностью округлостей. Периодически хвалил обоих за отменный вкус в выборе партнера, но чаще всего он тихо поздравлял сам себя, называя счастливчиком.
Напрягало лишь одно: в то время как дьявол был всецело поглощен происходящим, демонесса продолжала думать о насущном. А именно о спасении Гали Гари из мира серокожих.
«Дорогой, ты уверен, что они без твоего вмешательства смогут все решить?»
Занятый разоблачением красавицы из халата, он отвечал с заминкой:
«Да, уверен Татиха я вызвал Задание дал, сейчас он свяжется с владыкой Ритри. Все само собой решится, и Нардо Галю заберет»
Развернув бесценный подарок судьбы, Люциус с наслаждением прильнул к нему губами.
«На все сто процентов уверен?»
«На все», прошептал он, покрывая грудь демонессы жаркими поцелуями. Его руки скользнули ниже, приподнимая ее вверх для большей доступности маневра под названием «Расцеловывание».
Услышав легкий смешок, дьявол отстранился и, тяжело дыша, спросил: «Ты опять против, но боишься об этом сказать?»
«Я за. Просто щекотно».
«Извини, ты так приятно пахнешь, что я готов тебя съесть!»
Он слегка куснул ее грудь, затем животик и вот тут услышал отчетливое и возмущенное: «Потрясная новость. А как же я?»
Дьявол тут же поспешил исправиться и потянулся за поцелуем: «Извини, совсем забыл о тебе»
Олимпия со сладким вздохом ответила, зарылась пальчиками в его волосы и аккуратно касаясь рогов. Несмотря на ее явное наслаждение процессом, следующий вопрос демонессы был задан с раздражением: «Частично?»
«Может быть, забыл частично, ответил Люциус, а потом с нежностью добавил, и мне все больше кажется, что я не просто дышу тобой, я живу тобой».
Он говорил, как чувствовал, и целовал, как жил, неистово и пламенно, с затаенной надеждой на свою откровенность услышать откровение от нее.
А в итоге услышал раздосадованное и очень знакомое: «Ни хрена себе подстава!»
Дьявол вздрогнул, оборвал пьянящий поцелуй, и, не веря, уставился на разомлевшую Олимпию. Они все еще были в спальне, в его руках все еще находилась демонесса, но слышал он другую:
Галя?
Взгляд нежной Олимпии прояснился и посуровел:
Ты что, сейчас можешь думать о Гале?
Нет, Люциус просканировал спальню, но так никого и не обнаружил. Я ее слышал. И думал, что это ты
А говорят, что тянут заботы в постель только женщины, припомнила она статью из журналов четвертого мира.
Не тянул я ее. Она сама! Явилась. С рыком дьявол ударил кулаком в стену, от чего каменная кладка разлетелась на куски, образовав огромное смотровое окно в соседнюю комнату.
На удивленный взгляд демонессы Темнейший смущенно извинился.
Люциус, тебе не кажется, что история повторяется, и нам действительно нужно подождать?
Нет, не кажется, воспротивился он сердито. По мановению пальцев дьявола стена вернулась в прежнее состояние. Демонесса в прежнее положение зажатой в углу. На чем мы остановились?
На Гале.
Дьявол фыркнул:
На Гале свой выбор остановил твой брат, вот пусть он и
Договорить ему не дал возмущенный вопль, колоколом зазвучавший в голове: «Тудыть вашу мать, отца не тревожить! Да, чтоб Вас перевернуло, пришлепнуло и тыщу лет не отпускало!» Пространство вокруг Повелителя Аида сжалось и вспыхнуло красным сиянием. В следующее мгновение он со стоном рухнул на колени и больной головой прижался к Олимпии.
Милый, ты в порядке? Что случилось?
Я осознал, что сам с ней разберусь Сейчас встану, найду и так разберусь позабыв о любви и прочих приятностях, дьявол сжал в руках почти супругу. Кто научил эту, Галю, проклятьям такого уровня?
А может быть, они у нее в крови? улыбнулась Олимпия, поглаживая его плечи. Четвертый мир колония строгого режима для существ, наделенных магией. Но кто сказал, что заключенные не могут там заводить семьи?
Предлагаю зачистить это учреждение, для предотвращения мировых катастроф. Махнул рукой Темный Повелитель. Тотальная зачистка им не повредит.
А я предлагаю в кратчайшие сроки вернуть Галю ее супругу. И все катастрофы будут предотвращены. Как тебе?
Потрясающе произнес пришедший в себя дьявол и начал покрывать кожу демонессы медленными жаркими поцелуями. Я займусь ею чуть позже, а сейчас еще немного задержусь.
Его горячие руки скользнули вверх по стройным ножкам. И их обладательница со смешком заметила:
Если ты сейчас останешься, то ничего сделать не успеешь.
Я за!
А я против.
Так и знал! встрепенулся Люциус, глядя на нее снизу вверх. Родная жена и гонит из постели!
Из спальни. До постели мы еще не добрались.
Вот! Мы еще до постели не добрались, а она уже гонит! дьявольские ладони крепко ее сжали.
Водная демонесса прищурилась и произнесла мысленно: «Милый, чем быстрее ты справишься, тем раньше я окажусь в твоих руках»
«В черном белье-паутинке, на каблуках и с маской из кружев на лице!»
«Как пожелает мой господин», Олимпия закусила губу, ожидая его реакции.
Реакция последовала незамедлительно. Он вскочил, расцвел в улыбке, и довершил образ желанной соблазнительницы парой точных штрихов: «Помада красная, хлыст с кисточкой»
«Взять ленты или наручники?»
Люциус наклонился к ней, испепеляя алчущим взглядом: «Кто бы знал, что мне так с женой повезет?»
В ответ прозвучал тихий смешок: «А я знала»
6
Пока летели с Лихо к Владыке, я все-все заветы мамы и бабушки вспомнила. И о том, что иногда переспрашивать мужиков глупо, и о том, что с ними спорить бестолку, а во время поездки, полета, заплыва отвлекать небезопасно. Поэтому сейчас сижу я в приемной зале их Величества тихая и скромная, потупившись в пол, и молюсь, на чем свет стоит, лишь бы в живых остаться.
Никогда не знала, что повальный интерес окружающих может так раздражать. А ведь раньше мечтала моделью стать и суперзвездой, дефилировала по кругу и посылала воздушные поцелуйчики невидимым почитателям. Вот и сбылась очередная мечта, причем слегка не вовремя почитателей тьма тьмущая, а поцелуйчики рассылать не хочется. Ладно бы на грудь пялились, хоть что-то привычное, так нет же, на шею заглядываются и облизывают пересохшие губы.
И почему, заявившись во дворец, мы вынуждены ждать аудиенции не в закрытой комнате, а в толпе придворных? Может предложить им решетки поставить? Покосилась на хмурого Лихо, потом на паука, нервно переступающего лапками, и печально вздохнула. Эх, не будь я от природы наделена язвительностью, быть может, все сложилось бы иначе.
А началось все с того, что мы вылетели в бирюзовое небо.
И как, оказалось, вырвались из шипа, вертикально растущего среди сотен точь-в-точь таких же: каменных серых плотно стоящих друг к другу многоэтажных вигвамов. После слов вампира: «Сейчас увидишь», то бишь поймешь причину спешки, тишину заполнил писк, разрывающий барабанные перепонки, следом за ним жуткий грохот, скрип И вдруг опять тишина, мертвая. Проморгав слезы, я открыла глаза и перестала зажимать уши. Внизу, в плотно застроенной шипастой архитектуре, образовалась проплешина огромная пустошь.
Годы идут, а методы Рагшаи не меняются, вздохнул вампир и продолжил полет вверх, унося меня, паука и чемоданы.
Аааа, скольких она отправила на тот свет?
Ни одного. Уничтожены верхние постройки, пространство подземных склепов не нарушено.
Лихо по утраченной жилплощади вообще не горевал, только лишь Урурк вздохнул в память о прекрасной планировке. Я же восторженно смотрю вверх и наслаждаюсь. Если дома у них были ужаснее некуда, то небо просто потрясающим. Высокое, ослепительное, можно сказать, перистое и движущееся. Шик!
Вурдалак, подметив мой интерес, улыбнулся:
Видишь движение наверху. Это ищейки идут по твоему следу, и говорит он это, быстро приближаясь к бирюзовому простору.
В смысле наверху? Это не небо с перистыми облаками?
Это потолок нижнего уровня, охотно пояснил серокожий.
Потолок какого уровня?
Одиннадцатого, пропищал паук. Владыка обитает на первом. Вот здорово, что вам к нему нужно, я там никогда не был!
Час от часу не легче. Нам опять через жижу продираться. Как вспомню прилипчивую ее субстанцию, так мороз по коже. А там еще и ищейки какие-то
Лихо, я подергала его за лацкан сюртука, а в обход никак нельзя?
Нет.
Чтоб не через жижу.
Нет.
А тебе не кажется, что ты мог бы быть и вежливее, а? искренне возмутилась.
Нет, Галя!
Краля, поправила автоматически.
Тихо, шикнул серокожий.
А встречающие нас на «бирюзовом потолке» принюхались и обрадовались. Меня бы не так пугала их радость, если бы они не начали, скалясь, скапливаться в сосульку прямо по курсу нашего следования.