Все, мелюзга, ты дососалась! и с громогласным «шмяк» я шлепнула рукой о камень. Не сильно шлепнула, но кровопийца отлетела в сторону, а на кончике моего пальца появился багряный засос и мелкие синяки от лапок летучей мыши. Черт!
Разозлилась, и новый заход крылатого ужаса на мой многострадальный пальчик увидела. Времени на размышления нет, вооружилась клеткой, точно решив для себя, если не поймаю уродку вампиристую, так убью. Но мне жуть как не повезло, зверек шустрый оказался. И не хочет в клетку, зараза, улетает быстрее, чем надо. В ходе моих обозленных махов на кровопийцу, я не сразу заметила, что щенок все больше скулит и льнет к ногам, а ярко-желтое небо становится холодно-синим. Черт подери, ведь я была уверена, что до ночи еще часов двенадцать не меньше. А то, что стемнело быстро и какие-то чудики из болота лезут, заметила лишь, когда мышь, падаль редкостная, увернулась от очередного моего замаха. Я уже поднаторела в искусстве владения «сачком», поняла, в каком направлении противник улетает хуже всего, и только изловчилась гнать его клеткой сверху вниз, как вдруг, мышь вильнула в сторону, а клетка оказалась надетой на голову неизвестного.
Да, было уже темно, да, в клетке гость тут же начал уменьшаться, но я его таки разглядела, и плотный завтрак чуть не пошел наружу. Мутило так, что даже перепуганный вопль застрял где-то в горле. И ладно бы одно уродище близко подкралось, я только сейчас заметила, что в нашу с Шарпиком сторону из болота лезут сотни таких же, и первые три вот-вот окажутся в непосредственной близости.
Да ну на фиг! У вас, что уже ночь?!
Никто не ответил, только Церб протяжно взвыл, а клетка, под которой оказался мелкий прототип вселенского безобразия засветилась. Реально ночь на дворе, холодно, страшно и мерзко, и Это все советники Владыки, чтоб их! С ругательствами подняла клетку и пнула ногой, резко уменьшившегося гостя. Отлетел он на приличное расстояние, вернуться больше не захочет, уже хорошо. Первых трех уродищ встретила тем же «венцом». Осенив их головы клеткой, дождалась, пока уменьшатся и так же спихнула с камня. До следующих посетителей было еще минуты три или меньше, в синих сумерках не разобрать, и вот тут на светящуюся клетку плюхнулась мышь. Маленькая сволочь!
Вали отсюда, пока жива, процедила я.
Видимость и так хреновая, монстры подступают со всех сторон, а тут еще это безобразие приставучее.
Но беззубое создание сматываться отсюда куда глаза глядят и не думало, как в пантомиме попыталось что-то объяснить. Взмах крылом на меня, потом на себя, потом что-то крест-накрест, глотательное движение у мыши и полет, или что-то очень на него похожее.
Крови просит, решил полетать напоследок, прокомментировала я, отбиваясь от приблизившихся монстров. Первый, второй, третий, пока на двадцать шестого клетку надевала, а двадцать пятого уменьшенного уже отбивала ногой в болото, уроды к Шарпику добрались.
Господи, не дай им его поранить! Он же маленький да еще без силы!
Мои мольбы не были услышаны. Щенок взвыл от боли, а я озверела. Тьма вокруг, тварей много, я одна, и мне плевать! Все добравшиеся к камню получили двойную дозу моей злости. Последнему уродищу, съездила по морде ногой потом клеткой, и он сбежал, не дожидаясь, пока уменьшится. Увидев это, остальные на подступах к камню остановились. Шушукаются. Решают, гады, как ко мне добраться. А я же опустилась на корточки перед неподвижно лежащим щенком, и чуть в голос не разревелась. На животе рана, один глаз слезится, передняя лапа перебита, на спине полосы содранной шкурки.
Ууууроды, простонала слезливо. Всех поубиваю!
И надо же темные силуэты отшатнулись, а мелкая мышь опять подлетела к самому моему лиц, что-то там изображая. Зыркнула на нее и предупреждающе подтянула к себе клетку.
Нападешь на Церба, я тебя сама сожру!
Монстрик дернулся, но далеко не отлетел, начал ту же пантомиму, показывать уже щенку. Церб фыркнул, мышь еще что-то изобразил, щенок головой мотнул, и вот тут крылатый произвел движение, очень напоминающее удар кулаком в грудь. Типа даю свое слово, гадом буду, если забуду.
Что за жизнь?! Я тут думаю, как до утра дожить, а они заключают какие-то договоренности, на фоне кровожадного шипения обитателей болота. Занятая размышлениями о жизни, не поняла сразу, как Церб умудрился меня за руку укусить до кроиви и подержать кисть так, чтобы вампируге мелкой моя кровь сверху капала:
Шарпик!
Хрррмммм прозвучало от него, а мышь уже три капли проглотила.
Ну, они же меня сейчас того порвут!
Хррмм еще две капли упали в пасть кровопийцы. И Церб, отпустив мою кисть, лизнул ранку. Кровь прекратилась, мышь сыто заулыбалась, а вот страшное шипение вокруг усилилось.
И что дальше?
Мелюзга, чтоб ей хорошо было, отобразила полет.
Угу, представляю как ты!
На самом деле не представляла. Но после моего скептического замечания, кровопийца занесла Церба в клетку, клетку вручила мне, а затем, вцепившись в мой костюм лапками, подняла нас в воздух. Как ей это удалось, не знаю; мышь все такая же мелкая, я все такая же крупная, но мы летим над болотными уродищами, Немного медленно, но достаточно высоко, чтобы они до нас не достали.
Первое захудалое селение с домами в форме конусов показалось через двадцать минут. Я стучалась во все двери и отчаянно просила пустить на ночлег, но никто даже не откликнулся. Второе поселение появилось через сорок минут. И тут мне никто не бы рад, одно успокаивало фонари на улицах все еще горели. К следующему пригодному селению, мы добрались через час, потому что в третье, четвертое и пятое смысла ломиться не было. Там по улицам уже вовсю ползали и бегали давешние болотные уроды. И вот мы тут, в шестом. Рядом с населенным пунктом слышится знакомое шипение. Я еле на ногах стою, а мышь уже двигаться не может, пантомиму более не показывает и, вообще, полез к Шарпу в клетку и крыльями обнял раненного.
Господи, пусть тут будет место в бедном доме, взмолилась я.
Меня не услышали ни где-то там, на небесах, ни в вампирском селении. Глухо, как в танке.
Ну, может быть, в богатом доме? Пожалуйста!
Топаю на возвышенность, к богатым вампирским постройкам. Их легко определить светятся желтым и на вершинах шипами украшены. Но и там никто не открывает. Оборзевшие какие. И я заковыляла к самому последнему дому, нависшему над пропастью проговаривая про себя, как мантру:
Господи, если ты мне сейчас же не поможешь. Я перестану в тебя верить!
Уж лучше бы молчание раздалось в ответ, а не шипение. Но нет, раз день погано начался, то и закончится он погано. Оборачиваюсь на неприятный звук, а всего в десяти шагах от меня еще одно монстрюжище объявилось, из-под земли вылезло. Жу-у-у-у-тко-о-о-е! И я еще болотных тварей с сотней перепонок меж костьми испугалась? Это мне у них зубья желтые кривые не понравились? И глаза белесые на пол черепа не восхитили? Да в сравнении с этим, те уродцы были симпатяшками. Да они очаровательно клипали слезящимися глазками и хлюпали дырками вместо носа, когда я на них клетку надевала. Да они, уменьшаясь до размера мальчика-с-пальчика, весело пританцовывали на месте. Не говоря уже, о звонком «пиии!», с которым они улетали обратно в болото. А тут
У меня же клетка ни на один выступ этого тела не налезет, к тому же в ней Шарпик и мышь, а времени их вытаскивать нет, совсем нет, потому что монстр истекает отнюдь не кровью, а слюной.
Мама!
Гхр шшшш! сообщило трехметровое уродство на коротких крокодильих лапах и двинулось на меня.
Спокойно стоять в ожидании смерти не получилось, бегу. А бежать, собственно, некуда. По бокам дома глухие к моим мольбам, впереди обрыв, сзади ужас ужасов. И сейчас у меня всего лишь два выхода: спешно научиться летать или молиться так, чтобы меня услышали. Первое было под сомнением, второе под еще большим сомнением, но я старалась.
Господи, если выживу, я больше ничего бояться не буду. Ничего и никого, даже в кровавые игры играть начну с мордой каменной и без визгов. Честно!
Вот тут скосила глаза в сторону, а монстр не отстает, почти догнал. И дрянь такая пасть свою раскрывает, как у инопланетной твари в фильме «Факультет». А-а-а-а к дьяволу! Оценив размер его звездчатых челюстей, я многократно ускорилась и упустила момент, когда начала бежать по воздуху. То, что ужас ужасов остался позади, а населенный пункт вампиров растворился в темноте, я не видела, перед глазами все еще стояла открытая пасть и глубокая глотка, в стенках которой застряли обломки вампирских доспехов. Бежала в темноте, подгоняемая животным страхом, и в какой-то момент начала видеть свет впереди.
Только бы это не был свет в конце тоннеля! Очень тебя прошу, Го
Вспомнила все только что произошедшее и раздраженно фыркнула.
Знаешь, Господи, отныне я буду молиться дьяволу. Во-первых: мы с ним знакомы, во-вторых: он меня хоть иногда слышит, в-третьих: случись что, я ему после смерти по рогам настучать смогу. А вот ты!
Вот с этими мыслями я и выбежала на освещенный участок под фонариком, миленьким таким с лампочкой конусной формы на кованой стойке. Я там рухнула, как подкошенная, и долго лежала, стараясь унять сердцебиение и восстановить дыхание. Относительно придя в себя провела «инвентаризацию»: клетка есть, Цербик в клетке есть, мышь тоже есть. И мы все еще живы. Не верится! А впрочем, рано радоваться, сейчас из глухой темноты опять вылезет какая-нибудь гадость и придется сматываться, куда глаза глядят. Сердцем чувствую, ждать долго не буду.
Предчувствие оказалось верным, на меня упала тень, и неизвестный поинтересовался хрипло:
Вы к кому?
К черту на кулички! выдала я, не представляя, как сейчас буду отбиваться от очередного монстра Рогри. Сил нет, слов тоже. Обнадеживает, что не напал со спины и укусить не пытается. Стоит на свету, откидывая на меня длинную тень, и блестит красными глазами. Вампир, не болотное уродище, поняла я и понадеялась, а может, удастся его заговорить и слинять по-тихому. В крайнем случае, договориться как-нибудь. Чем черт не шутит, вдруг у него хата есть, договор с ночевкой никто не отменял.
Я улыбнулась и добавила:
Но для начала нам бы к лекарю. У нас тут раненные.
Чувствую, хмыкнул неизвестный, наклонившись ко мне, и когтистая лапа опустилась на мое плечо.
Вот теперь все! Прощай, Галя, Ты была хорошим человеком, отличной жертвенницей и самым невероятным суккубом, не говоря уже о прекрасно сыгранных ролях дочери, сестры, подруги и жены. Эх В глазах потемнело, появилось чувство невесомости в глухой темноте, а на душе кошки скребут. Умираю, а ведь обещала ничего и никого не бояться. Ну, раз обещала, то и не буду!