Если не считать ежедневных медицинских процедур и физической подготовки, все время в госпитале я был предоставлен самому себе. Увлекательное космическое приключение начиналось удивительно скучно и сулило впереди новыми разочарованиями, если не считать одного занимательного обстоятельства.
На четвертый день карантина я почувствовал себя намного лучше. В тот день я впервые направился в спортзал для того, чтобы пройти курс физической подготовки, назначенный мне тётей Катей.
Весь карантинный корпус состоял из длинных пересекающихся коридоров, комнат и больших залов, спрятанных в их пересечениях. Человеку, не знакомому с особенностями местной архитектуры, можно было легко заплутать в этом лабиринте.
В тот день я заранее спланировал маршрут, используя висевший в моей комнате план эвакуации, но, судя по всему, все-таки заблудился. Коридор, перекресток, коридор, перекресток и снова коридор. Расставив руки в стороны, подобно лемуру только что слезшему с дерева, короткими несильными прыжками я, в поисках спортзала, продвигался вперед по очередному белому коридору как две капли воды похожему на десяток предыдущих. После очередного поворота и прыжка стены плавно, но достаточно резко расширились, представляя моему вниманию не очень большое, круглое фойе, оборудованное под комнату отдыха.
Еще издалека я заметил кухонный автомат и бар, с хорошим выбором прохладительных напитков. В отличие от ресторана в музее освоения Луны, эта комната не была автоматизирована, и посетители вынуждены был самостоятельно подходить и брать требуемые им напитки и угощения. Какая мелочь, для человека, битых полчаса блуждающего по глубинам пустого больничного лабиринта.
Комната мне понравилась. Она была небольшой, но уютной. Белые панели, которыми были облицованы стены и потолок, плавно без углов сливались в единую ровную поверхность. В комнате не было никаких осветительных приборов, вместо этого стены и потолок светились мягким, но ярким внутренним светом. Создаваемое ими освещение совершенно не отбрасывало теней и создавало ощущение мягкого тепла где-то в груди.
Высокие полукруглые кресла, призванные удобно поддерживать и надежно, с трех сторон, скрывать людей, садящихся в них, заполняли все свободное пространство.
Удивляло то, что так удобно обставленная комната отдыха совершенно не пользовалась спросом у посетителей, или, возможно, другие члены экспедиции, так же как я, блуждают по коридорам и все еще не нашли ее?
Рассматривая обстановку я перешел на легкий шаг. Я все еще не научился уверенно ходить в условиях пониженного тяготения, поэтому походка у меня получалась слегка неуклюжей.
На подставке одного из кресел я заметил невысокий широкий стакан с прозрачной жидкостью. Кресло было повернуто спинкой ко мне, и я не мог видеть, сидит ли в нем кто-нибудь, но, судя по тому, что рядом с единственной тонкой ножкой, принадлежавшей креслу не было ни одной человеческой ноги, я догадался, что стакан попросту забыл убрать какой-то рассеянный или попросту непорядочный посетитель.
Я не люблю беспорядок, а люди, не убирающие за собой, вызывают во мне раздражение. Да в наше время в любом заведении и даже доме есть целая армия роботов-уборщиков, но это вовсе не значит, что нужно превращаться в дикарей и разбрасывать всё и всюду. По крайней мере, меня так учила моя мама, да и отец не выносит беспорядка в своей лаборатории.
Коротким движением я подхватил стакан и, стараясь не расплескать жидкость, понес его в сторону утилизатора.
Это мое, ударил мне в спину незнакомый женский голос.
От неожиданности я остановился и, не оборачиваясь к источнику голоса, попытался сформулировать достаточно короткое и понятное объяснение моего поступка.
Я думал, его здесь кто-то забыл начал я.
Ничего страшного. Я уже попила. Можешь забирать, сказала женщина.
«Неужели она подумала, что я хочу забрать стакан себе?» с легким уколом стыда и злости подумал я.
Я хотел его выкинуть! сказал я, поворачиваясь лицом к собеседнице.
Когда я увидел ее стакан чуть было не выпал из моих рук.
Вместо ожидаемой мной женщины в кресле сидела девочка, измененный воздух карантинного отделения менял ее голос точно так же, как и мой. Поэтому сначала я подумал, что общаюсь со взрослой женщиной.
Хотя и девочкой она была настолько же, насколько я мальчиком. На вид ей было лет пятнадцать. Она, удобно поджав ноги, сидела глубоко в кресле с электронной книгой в руках. Светлые прямые волосы золотистым водопадом распадались по ее плечам.
В утилизатор, смущенным тоном закончил я мысль.
Ты тоже член экспедиции? с любопытством рассматривая меня, спросила девушка.
Возможно, ей было скучно и хотелось с кем-нибудь поговорить, но мой разум не был настроен на разговоры. Внезапно и совершенно безнадежно все мысли в моей голове перепутались в один непонятный клубок. Ладони вспотели, и я выпалил то единственное, что смог придумать в этот момент:
Я спешу, сказал я и скрылся в противоположном коридоре, все еще продолжая сжимать в руке стакан.
Я старался идти не очень быстро, чтобы ей не показалось, что я убегаю, но в волнении мои ноги отталкивались от земли слишком сильно, от чего я подлетал слишком высоко, что, должно быть, со стороны выглядело очень комично. Сделав очередной неудачный шаг, я оставил попытки выровнять свою походку и перешел на привычные мне «обезьяньи» прыжки.
«Кто она? Как сюда попала? Она сказала Тоже член экспедиции! Значит и она летит на Ма'ксиму» догадался я.
«Неужели она тоже проходила испытания? Интересно, в чем ее специализация? Вот я дурак! Не нашел ничего лучше, чем убежать! Что она теперь про меня подумает!?»
Не без труда я нашел спортивный зал, но занимался я в тот день из рук вон плохо. На обратном пути, впрочем, как и в последующие два дня ни в комнате отдыха, ни где бы то ни было еще я ее не встречал.
Время шло своим чередом, и к концу первой недели Владыкин объявил о проведении общего собрания членов экспедиции.
В день собрания столы в помещении столовой были сдвинуты и расставлены вдоль стен, а стулья, отсчитанные по количеству членов экспедиции, выставлены полукругом в центре зала.
Движением, ставшим за последние несколько дней привычным, я оттолкнулся от пола и в длинном прыжке влетел в столовую. Двое незнакомых мне мужчин, заинтересованно беседуя, сидели на стульях, предназначенных для членов экспедиции.
Один из них, на вид ему было около сорока лет, с большими залысинами, невысокий, но крепкого телосложения, махнул рукой, увидев меня, после чего встал с кресла и приветливо сказал:
Залетай!
Здравствуйте, сказал я, стараясь придать своему голосу побольше уверенности.
Залетай!
Здравствуйте, сказал я, стараясь придать своему голосу побольше уверенности.
Привет! Так ты и есть наш оператор? продолжил мужчина.
Да.
А мы механики, сказал он, показывая рукой на второго, такого же невысокого и плотного мужчину с пышной шевелюрой каштановых волос. Я Саныч, а он Степаныч, с улыбкой представился он сам и представил друга.
Услышав это, Степаныч недовольно вздохнул и как-то обреченно поправил друга:
Игорь Степанович!
Очень приятно! А я Олег, сказал я.
Садись с нами, предложил Саныч, указывая на стоящий рядом с ним стул.
Игорь Степанович не высказал по этому поводу никаких эмоций, и я с радостью воспользовался этим предложением.
Из коридора послышался шум оживленного разговора, вслед за которым в столовую гурьбой вошли оставшиеся члены нашей экспедиции. Среди них была и та самая девушка из комнаты отдыха.
Она все также держала в руках свою электронную книгу. Одетая в светло-голубой спортивный костюм, с волосами, аккуратно собранными на затылке в небольшую шишку, она вошла в комнату и, осмотрев всех присутствующих, заметила меня. Мы встретились взглядами, и я заметил, как быстро она отвела свои глаза в сторону.
Несмотря на то, что место рядом со мной было свободно, присела она на расстоянии двух стульев от меня. Я украдкой рассматривал её до тех пор, пока отец, усевшись рядом, не загородил обзор.
Собрание начал Владыкин. Встав перед нами во весь свой богатырский рост, он поприветствовал нас и затянул длинную речь о том, как важна и опасна наша миссия. Я его не слушал, тайком рассматривая остальных членов экспедиции. Судя по выражению их лиц, они его не слушали тоже. В завершении он сказал:
Ну вот, настала пора всем нам познакомиться поближе.
Владыкин начал называть имена членов экспедиции, произнося их в том порядке, в котором мы сидели на собрании.
Первым он представил Саныча, который на поверку оказался Всевладом Станиславовичем.
Саныч, услышав свое имя, быстро встал, коротко поклонился и с улыбкой попросил называть его Санычем. Никто против этого не возражал, и Саныч, прежде чем вернуться на свое место, показал рукой на Игоря Степановича и коротко, с хорошо спрятанной в уголках губ улыбкой, сказал:
А это Степаныч!
Игорь Степанович! вспылил тот, вскакивая с места.
Все рассмеялись.
Игорь Степанович и Всевлад Станиславович у нас механики, перебил общее веселье Владыкин. Они будут следить за работой всех механизмов и приборов, а еще они будут управлять техникой и транспортом, которые нам понадобятся во время экспедиции.
Саныч с улыбкой, а Степаныч с серьезным выражением лица, обвели нас своими взглядами. Степаныч приветственно кивнул, и они оба сели на свои места.
Владыкин представил меня, отца, тётю Катю и перешел к той, которая интересовала меня более других. Посмотрев на нее он коротко сказал:
Это Лиза.
Лиза встала и бархатным голосом, тихо поздоровалась:
Здравствуйте.
Некоторые из сидящих, поздоровались в ответ. Я, с чувством, кивнул головой, ожидая от Владыкина дальнейших пояснений.
Лиза, немного постояв, села на свой стул, а Владыкин перешел к последнему члену нашей экспедиции.
Его я знал, это был «Человек из центра», член моей экзаменационной комиссии. Из объяснения Владыкина я так и не смог понять ни его специализации, ни его роли в нашей экспедиции, хотя я его внимательно и не слушал. В тот момент я кипел от возмущения.
«Как так! Про меня, значит, он сказал это Олег, он наш оператор, про отца это специалист по робототехнике, про тётю Катю он сказал, что она медик, а про нее ничего!? Это Лиза! Лиза и все?» думал я.
«Кто она такая? Как сюда попала? Зачем она здесь?! Зачем здесь она и зачем здесь он Человек из центра Головин Андрей Семёнович?»
Ответов на эти вопросы у меня не было, и судя по всему, никто не собирался отвечать мне на них.
Собрание длилось больше часа. Оказалось, что несмотря на детальную подготовку к экспедиции, до сих пор так и не было выбрано места для размещения первой постоянной базы на Ма'ксиме. Рассматривались разные варианты. Кто-то предлагал установить ее на пыльном континенте, но тогда, к месту проведения основных исследований, нам придется каждый раз по нескольку часов добираться морем. Владыкин склонялся к мысли о том, чтобы организовать «плавучую» базу прямо на поверхности океана, но полное отсутствие у нас какого-либо представления о рельефе его дна, делало эту затею крайне опасной. Ни у кого не было совершенно никакого желания напороться на подводные скалы или сесть на мель.