Кажется, да, сэр.
Тогда скажите, продолжал с визгливым смехом лорд Пастерн, к чему тратить время, препираясь из-за царапин?
Он бросился в кресло.
Кто-нибудь из присутствовавших при осмотре обратил внимание на то, как мистер Скелтон осматривал револьвер?
Все молчали. Скелтон побелел.
Морри на меня смотрел, сказал он и поспешно добавил: Я был рядом с лордом Пастерном. Я не мог бы то есть
Зачем вы его осматривали, мистер Скелтон?
Скелтон облизнул губы. Его глаза перебегали с лорда Пастерна на Морри Морено.
Я ну мне было интересно. Лорд Пастерн сам изготовил холостые патроны, и я решил, что стоит посмотреть. Я пришел пожелать ему удачи. То есть
Почему ты ему не скажешь!!!
Морри вскочил на ноги. До того он зевал и ерзал на стуле. Лицо у него было залито слезами. Казалось, он не обращает внимания на происходящее, терзаемый невыносимым беспокойством. Своей неожиданностью его вмешательство поразило всех. Шаркая, он вышел вперед и улыбнулся Аллейну.
Я сам вам скажу, быстро заговорил он. Сид это сделал потому, что я его попросил. Он мой друг. Я ему все сказал. Я ему сказал, что не доверяю его светлости. Я очень нервный человек. Я нервничаю, когда доходит до огнестрельного оружия. Я вообще нервный человек, если вы понимаете, о чем я. Пальцами он ощупывал свои улыбающиеся губы. Не смотрите на меня так! Его голос сорвался на визгливый фальцет. Все тут пялятся на меня, точно я в чем-то виноват. Глаза. Глаза. Глаза. О боже, дай мне сигарету!
Аллейн подал ему портсигар. Морри протянул было руку, но вдруг зарыдал.
Чертов садист, скулил он.
Я знаю, что с вами, идиот вы эдакий, обвиняюще сказал лорд Пастерн.
Морри погрозил ему пальцем.
Вы знаете! Это все из-за вас. Вы почитай что убийца. Боже, вы и есть убийца.
Повторите это еще раз, мой милый Морено, с наслаждением отозвался лорд Пастерн, и я притащу вас в суд по обвинению в клевете. Подам иск об очернении репутации, богом клянусь.
Морри диким взором обвел собравшихся. Его светлые глаза с огромными зрачками остановились на Фелиситэ. Он указал на нее дрожащей рукой.
Посмотрите на эту девчонку, сказал он, посмотрите, как она красится и прихорашивается, когда человек, которого она вроде бы любила, лежит окровавленный в морге. Это отвратительно.
Ломая руки, подошел Цезарь Бонн.
Я не могу больше молчать, сказал он. Если я погиб, значит, погиб. Если я не заговорю, это сделают другие.
Он посмотрел на лорда Пастерна, на Эдварда Мэнкса и на Хэна.
Если это должно выйти на свет, сказал Эдвард, говорите, конечно. Будет только честно.
Что должно выйти на свет? спросил Аллейн.
Пожалуйста, мистер Мэнкс. Скажите лучше вы.
Ладно, Цезарь. Я думаю, сказал он медленно, поворачиваясь к Аллейну, вам следует узнать, что произошло до того, как прибыла полиция. Я сам только-только переступил порог внутренней комнаты. Тело лежало там, где вы его видели. Он помедлил. Морри пристально наблюдал за ним, но Мэнкс не смотрел на Морри. Происходила какая-то борьба. Морено скорчился на полу возле Риверы, а остальные старались его оттащить.
Чертовски неприлично, благонравно вставил лорд Пастерн, обшаривать карманы покойного.
Морри заскулил.
Если вы не против, мне бы хотелось услышать подробности. Когда именно это имело место? спросил Аллейн.
Цезарь и Хэн заговорили разом, но Аллейн их остановил:
Давайте попробуем проследить события с того момента, как мистера Риверу вынесли из ресторана.
Начал он с опроса четырех официантов, которые выносили тело. Они не заметили ничего необычного. И вообще они с ног сбились из-за путаницы, по какому варианту должно пойти представление и кого им выносить со сцены. Под конец они получили столько противоречивых распоряжений, что просто наблюдали, кто упадет, а когда он упал, подхватили носилки и вынесли тело. Грудь лежавшего покрывал венок. Когда они подняли его на носилки, Морри быстро сказал:
Он ранен. Уносите его.
Они понесли прямо в офис. Когда они опускали носилки, то услышали, как он издал странный звук резкое такое дребезжание. Присмотревшись поближе, они обнаружили, что он мертв. Они позвали Цезаря Бонна и Хэна, а затем перетащили тело во внутреннюю комнату. Потом Цезарь приказал им возвращаться в ресторан и чтобы кто-нибудь из них привел доктора Оллингтона.
Затем взялся рассказывать лорд Пастерн и сообщил, что после выноса Риверы, когда они были еще на сцене, Морри подошел к нему и озабоченно зашептал: «Бога ради, играйте. Что-то стряслось с Карлосом». Пианист Хэппи Харт сказал, что по пути Морри остановился у рояля и шепотом велел ему продолжать как ни в чем не бывало.
Дальше опять рассказывал Цезарь. Морри и лорд Пастерн пришли во внутреннюю комнату. Морри был в жутком состоянии, говорил, что видел кровь на Ривере, когда клал ему на грудь венок. Постояв вокруг Риверы, они поаккуратнее уложили тело на пол. Морри все лопотал про кровь, а когда увидел труп, отвернулся к стене, рыгая и обшаривая свой смокинг в поисках таблетки, и жаловался, что ему конец. Никто ничем ему не помог, и он ушел в уборную при внутреннем офисе, они слышали, как его там стошнило. Когда он вернулся, вид у него был ужасный, и он все бормотал о том, как ему скверно. Тут Цезаря прервал Морри:
Я им сказал! визгливо взвыл он. Я им говорил! Это ужасный был для меня шок, когда он упал. Это был шок для нас всех, правда, мальчики?
«Мальчики» шевельнулись и забормотали хором, мол, это был очень большой шок.
Когда он упал? быстро спросил Аллейн. Значит, он определенно не должен был упасть?
Все бросились объяснять разом и с большой готовностью. Репетировали два варианта, и было много споров, по какому играть. До самого конца ни лорд Пастерн, ни Ривера не могли решить, какой кто предпочитает. В одном варианте лорд Пастерн должен был четырежды выстрелить в Риверу, который бы только улыбался и продолжал терзать аккордеон. При каждом выстреле один из оркестрантов должен был сыграть ноту на тон ниже предыдущего и изобразить, что убит. Затем Ривера откланялся бы, и все пошло бы так, как видела сегодня публика в зале, вот только под конец лорд Пастерн для виду упал бы замертво. Морри положил бы на него венок, и его бы унесли. Во втором варианте падать должен был Ривера. Карлосу, объясняли «Мальчики», не нравилась идея падать на свой инструмент, так что в последний момент был принят первоначальный план.
Когда я увидел, что он падает, лепетал Морри, я был адски потрясен. Я думал, он решил подложить нам свинью. Такой уж был человек наш бедный Карлос. Самую малость такой. Ему не хотелось падать, но и не нравилось, что весь успех достанется его светлости. Он в этом странный был. Такой шок для нас всех.
Так что под конец вышла импровизация?
Не совсем, важно объяснил лорд Пастерн. Я, разумеется, сохранил голову на плечах и следовал нужному варианту. Сложновато пришлось, но так уж положено, да? Официанты увидели, что Карлос упал, и, по счастью, у них хватило ума принести носилки. Чертовски неловко было бы, если бы они этого не сделали, учитывая, как все обернулось. Чертовски неловко. Я опорожнил магазин, как было условлено, и остальные «Мальчики» послушно попадали. Тогда я передал пушку Морри, он ею щелкнул, потом открыл магазин. Я всегда думал, что моя начальная идея, ну пристрелить Карлоса самая разумная. Хотя, конечно, понимаю, что это меня надо было бы выносить.
А я думал, сказал Морри, что лучше бы мне возложить чертов венок на Карлоса, как мы изначально договаривались. Поэтому и возложил. Его голос сорвался на фальцет. Когда я увидел кровь, то сначала подумал, мне мерещится. А потом венок обо что-то зацепился. Честное слово, вы не поверите, но я подумал: «Господи помилуй, я вешаю его на крючок!» А потом я увидел. Я всем вам это говорил! Всем! Вы не можете утверждать, что я не говорил.
Конечно, ты нам сказал, согласился Цезарь, нервно глядя на него. В офисе.
Морри издал обиженный визг и снова скорчился на стуле. Цезарь тем временем поспешил сообщить, что перед тем, как они услышали в главном офисе голос доктора Оллингтона, Морри метнулся к телу и, присев перед ним, откинул полу смокинга и запустил руку в нагрудный карман. Он сказал: «Я должен их получить. Они обязательно при нем», или что-то в таком духе. Всех его поведение страшно шокировало. Они с Хэном оттащили Морри, и с тем случился припадок. В этот момент объявился Эдвард Мэнкс.
Вы согласны с их словами, мистер Морено? Случившееся изложено верно? спросил, помолчав, Аллейн.
Пару секунд казалось, что какой-то ответ он все-таки получит. Морри смотрел на него исключительно сосредоточенно. Потом повернул голову так, словно у него затекла шея. Еще секунду спустя он кивнул.
Что вы надеялись найти в карманах покойного? спросил Аллейн.
Губы Морри растянулись в обычной его манекеновой улыбке. Глаза были пусты. Он поднял руки, пальцы дрожали.
Ну же, повторил Аллейн, что вы надеялись найти?
О боже! раздраженно выдохнул лорд Пастерн. Сейчас он снова заведет.
Это было еще мягко сказано. С Морри случилась форменная истерика. Он выкрикивал невразумительные протесты или мольбы, разразился бурным смехом и пошатываясь направился к выходу. У двери его задержал констебль в форме.
Будет, будет, сказал полицейский. Полегче, сэр, полегче.
Из офиса пришел доктор Кертис и задумчиво уставился на Морри. Аллейн кивнул и приблизился к дирижеру.
Доктор! Доктор! рыдал Морри. Послушайте. Он обнял доктора Кертиса тяжелой рукой за плечи и таинственно заскулил ему в ухо.
Думаю, Аллейн?.. сказал доктор Кертис.
Да, согласился Аллейн, в офисе, будьте добры.
Когда дверь за ними закрылась, Аллейн посмотрел на «Мальчиков Морри».
Кто-нибудь из вас может сказать, как давно он принимает наркотики?
II
Надув щеки, лорд Пастерн произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:
Полгода.
Вы об этом знали, милорд? вскинулся Фокс, и лорд Пастерн свирепо ему ухмыльнулся.
Не будучи детективом полиции, сказал он, я не должен ждать, пока наркоман устроит истерику и вырубится, чтобы понять, что с ним неладно.
Он самодовольно покачался на пятках, поглаживая затылок.
Я интересовался сбытом дурмана, добровольно поделился он сведениями. Отвратительное дельце. Отравляет все общество, и ни у кого нет смелости с ним бороться. Он свирепо уставился на «Мальчиков Морри». Вот вы, ребята! Он ткнул в них пальцем. Вы что-нибудь предприняли? Черт бы вас побрал.