Ох, ну вы же не уедете, не подкрепившись чем-нибудь? Кружечкой эля? Или горячего пунша? После такой длительной поездки вам нужно хоть немного отдохнуть. Мистер и миссис Воган находятся в гостиной и надеются принести вам свои соболезнования
Она отворила дверь в конце коридора и пропустила его вперед.
Робин Армстронг вошел в комнату бочком, с понурым и скорбным видом. Обезоруженный таким смирением, мистер Воган рефлекторно шагнул навстречу и протянул ему руку.
Мне жаль, произнесли они одновременно, а затем, опять в унисон: Как неловко
Миссис Воган взяла себя в руки раньше, чем это удалось мужчинам:
Мы очень сожалеем, мистер Армстронг. Мы слышали о вашей утрате.
Мистер Армстронг повернулся к ней и
Что? спросила она. Что такое?
Он смотрел на девочку, сидевшую у нее на коленях.
Еще через пару секунд ноги Армстронга-младшего подкосились, и он навалился всем телом на Марго, а потом рухнул в кресло, вовремя подставленное Воганом. Глаза его закрылись, судя по всему, он лишился чувств.
Святые угодники! вскричала Марго и поспешила за Ритой, которая дежурила у постели фотографа в постоялой комнате.
Он проделал долгий путь, сказала Хелена, участливо склоняясь над мистером Армстронгом. Он так надеялся, а оказалось, что его дочери здесь нет Это его и подкосило.
Хелена, произнес мистер Воган с предупреждающей ноткой.
Медсестра знает, как привести его в чувство
Хелена.
У нее должна быть нюхательная соль
Хелена!
Хелена повернулась к мужу:
В чем дело?
Лицо ее было безмятежно, глаза прозрачны.
Дорогая, произнес он дрогнувшим голосом, а тебе не кажется, что у его обморока может быть другая причина?
Какая причина?
Он не решался продолжить, видя это невинное удивление на ее лице.
Предположим Он умолк и сделал жест в сторону девочки, которая сидела в кресле с сонно-безразличным видом. Предположим, что
Распахнулась дверь, и в комнату быстро вошла Марго в сопровождении Риты, которая спокойно, без суеты, склонилась над молодым человеком и взяла его за кисть. В другой руке она держала часы, следя за стрелкой на циферблате.
Он приходит в себя, сообщила Марго, заметив, как шевельнулись веки Армстронга, и начала растирать ладонями его другую, безжизненно вялую руку.
Он приходит в себя, сообщила Марго, заметив, как шевельнулись веки Армстронга, и начала растирать ладонями его другую, безжизненно вялую руку.
Молодой человек открыл глаза. Сделал пару легких, неровных вдохов и поднял ладони к лицу в попытке скрыть свое смятение от присутствующих. А когда руки опустились, он уже снова был самим собой.
Он еще раз посмотрел на девочку.
Рассудок подсказывает, что это не Алиса, произнес он с запинкой. Это ваш ребенок. Так сказал мне пастор. Так говорите вы. Значит, так и есть.
Хелена кивком подтвердила его слова и сморгнула слезы сочувствия к молодому отцу.
Без сомнения, вы удивлены тем, что я мог так ошибиться и принять чужого ребенка за собственную дочь. Но я не видел ее уже почти год. Полагаю, вам неизвестна предыстория моего нынешнего положения. Посему считаю своим долгом объясниться.
Наш брак был заключен тайно. Когда семья моей жены узнала о наших близких отношениях и планах пожениться, они начали нам всячески препятствовать. Мы были молоды и неразумны. Никто из нас не понимал, какой вред мы наносим себе и нашим семьям, вступая в тайный брак. Мы просто сделали это, и все. Жена сбежала из родного дома, чтобы жить со мной, и менее чем через год у нас родился ребенок. Мы надеялись мы даже были уверены, что появление внука смягчит ее родителей, но все было напрасно: они остались столь же непреклонными. А моя жена день ото дня становилась все более раздражительной, тоскуя по комфорту, к которому привыкла с детства. Ей было трудно растить ребенка без помощи нянек и слуг. Я всячески старался ее подбодрить, убеждал верить в нашу любовь, но она вбила себе в голову, что единственным выходом из этого положения будет мой отъезд в Оксфорд, где у меня были влиятельные друзья. Там я мог бы сделать карьеру, заработать побольше денег и через пару лет обеспечить ей возвращение к привычной безбедной жизни. С тяжелым сердцем я покинул Бамптон и снял квартиру в Оксфорде Мне повезло. Я нашел неплохую работу, мои доходы росли. Я очень скучал по жене и дочери, но убеждал себя, что все делается к лучшему. Писала она нечасто, но, судя по тону писем, ее жизнь в мое отсутствие понемногу наладилась. При каждой возможности я ездил их навестить, и так продолжалось месяцев шесть. И вот однажды, около года назад, я по служебным делам оказался в верховьях реки и решил удивить их обоих неожиданным визитом.
Он сглотнул комок в горле и сместился на край кресла.
Тогда-то я и сделал открытие, которое навсегда изменило наши с ней отношения. Я застал у нее другого мужчину чем меньше будет о нем сказано, тем лучше. По тому, как с ним общалась моя дочь, было понятно, что он уже стал в их доме своим человеком. Мы наговорили друг другу грубостей, и я ушел, хлопнув дверью. А через несколько дней, когда я все еще был как в тумане, не зная, что делать, от нее пришло письмо. Она писала, что намерена жить с этим мужчиной как его жена, а со мной впредь видеться не желает. Конечно, я мог бы заявить протест. Я мог бы настоять на соблюдении брачных обетов. Задним числом я понимаю, что так и следовало поступить. Так было бы лучше для всех. Но в моем тогдашнем смятенном состоянии я ответил согласием, раз таково было ее желание. И еще я написал, что, как только заработаю достаточно денег для содержания приличного дома, я приеду и заберу Алису к себе. Я поставил себе целью сделать это до конца года и с того дня трудился как проклятый, чтобы уложиться в срок Жену я после того случая больше не видел, а совсем недавно снял дом и занялся его обустройством, чтобы жить там с ребенком. Я рассчитывал, что одна из моих сестер переедет к нам и сможет заменить девочке родную мать. Все уже было почти готово, когда этим утром мой отец привез известие о смерти жены. Он также сказал, что Алиса пропала. Из других источников я узнал, что любовник моей жены бросил ее еще несколько месяцев назад и что с той поры они с девочкой сильно нуждались. Думаю, стыд помешал ей обратиться за помощью ко мне.
Все это время взгляд Робина Армстронга был прикован к лицу девочки. Неоднократно он терял нить повествования и был вынужден отвести глаза, чтобы сосредоточиться и продолжить с того места, где остановился, но уже через несколько фраз снова смотрел на нее.
Он тяжело вздохнул:
Моя история не из тех, какие хочется поведать посторонним людям, тем более что она выставляет в дурном свете не только мою несчастную жену, совершившую глупость, но и меня самого. Не судите ее строго, ведь она была так молода. Это я поддержал ее затею с тайным браком, это я проявил слабость в тяжелой ситуации, хотя мог предотвратить ее моральное падение и смерть, а также потерю нашей дочери. Эта трагическая история не предназначена для ушей таких порядочных людей, как вы. Наверно, мне следовало подать ее как-то деликатнее. Если бы я смог привести свои мысли в порядок, я бы высказался не так резко и прямолинейно, но сейчас я просто не успел оправиться от шока. Посему прошу меня простить, вероятно, за неуместную откровенность, но имейте в виду, что она была вызвана необходимостью объяснить вам причину моей странной реакции при виде этой девочки. Дело в том, что мне на миг показалось, будто я встретил мою Алису. Но она меня не узнаёт, это очевидно. И хотя она похожа поразительно похожа на Алису, я напоминаю себе, что не виделся с ней почти год, а дети в этом возрасте очень быстро меняются, не так ли?
Он повернулся к Марго:
Без сомнения, у вас есть собственные дети, мадам. Полагаю, вы подтвердите правоту моих слов?
Марго вздрогнула, услышав, что к ней обращаются. Она утерла слезу, набухшую в уголке глаза под впечатлением от рассказа Робина, но что-то помешало ей ответить незамедлительно.
Так я прав или нет? повторил он. Вы согласны, что в первые годы жизни внешность детей быстро меняется?
Ну Да, они меняются, конечно пробормотала Марго.
Робин Армстронг встал с кресла и обратился к Воганам:
Я принял вашу девочку за свою дочь только потому, что горечь утраты затмила мой разум. Извините за причиненное беспокойство, это вышло непроизвольно.
Он приложил кончики пальцев к своим губам, а затем вытянул руку вперед, взглядом испросил разрешения у Хелены и легким касанием перенес поцелуй на щеку девочки. Глаза его наполнились слезами, но прежде, чем они пролились, он отвесил поклон дамам, попрощался и был таков.
В наступившей после его ухода тишине мистер Воган повернулся к окну и устремил взгляд наружу. Голые ветви вязов чернели на фоне хмурого неба, и его мысли, казалось, безнадежно запутались в этих переплетающихся кронах.
Марго несколько раз открывала рот с намерением заговорить, но тут же его закрывала, растерянно моргая.
Хелена Воган притянула девочку к себе и покачала ее на коленях.
Бедный, бедный мистер Армстронг, произнесла она негромко. Нам остается только молиться в надежде, что он найдет свою Алису, как мы обрели нашу Амелию.
А Рита никуда не устремляла взор, не моргала и не подавала реплик. Когда Робин Армстронг излагал свою историю, она сидела на табурете в углу комнаты, слушая и наблюдая. Там она и оставалась сейчас, погруженная в непростые раздумья. «Что реально представляет собой человек, думала она, который вдруг падает в обморок и затем приходит в себя, но при этом его пульс все время остается ровным?»
Через некоторое время Рита, видимо, пришла к какому-то выводу она стряхнула с себя задумчивость и поднялась на ноги.
Мне нужно проверить, как там мистер Донт, сказала она и тихонько покинула комнату.
История паромщика
Генри Донт спал, просыпался и засыпал снова. И при каждом новом пробуждении он чуть быстрее прежнего вспоминал, кто он такой и где находится. Для сравнения тут не годилось даже страшнейшее похмелье в его жизни, но из всего им когда-либо испытанного то состояние было самым похожим. Видеть он по-прежнему не мог из-за распухших век, которые плотно примыкали друг к другу и давили на глазные яблоки.
До пятилетнего возраста Генри Донт постоянно плакал по ночам. Его мама, раз за разом просыпавшаяся из-за безутешных рыданий сына, долгое время ошибочно считала причиной этого обычную боязнь темноты. «Я ничего не вижу», всхлипывая, твердил он, пока до нее наконец не дошло. «Само собой, ты ничего не можешь видеть, потому что сейчас ночь, объясняла она. Ночь предназначена для сна». Но убедить его не удавалось. Его отец сокрушенно вздыхал: «Мальчик был рожден с открытыми глазами и с тех пор не закрывал их никогда». И все же именно отец нашел решение проблемы. «Попробуй следить за узорами внутри твоих век, посоветовал он. Красивые такие, плывущие узоры, и все разных цветов». Генри осторожно, опасаясь подвоха, опустил веки и обомлел.
Впоследствии он научился, закрыв глаза, извлекать из памяти разные видения так же легко, как если бы наблюдал их в реальности при дневном свете. Даже еще легче. А через несколько лет нафантазировал себе Дев Судьбы, которые стали его главным развлечением в ночные часы. Эти русалки возникали из бурлящих подземных вод, и округлые изгибы их тел сливались с волнами или с их длинными волнистыми локонами, а может (если ты был подростком четырнадцати лет), и не сливались ни с чем, а были самыми натуральными изгибами их самых натуральных грудей. Один образ являлся ему среди ночи особенно часто. Полуженщина-полурека с густыми струящимися волосами откровенно с ним заигрывала, и ее ласки влияли на него так же, как могла бы повлиять настоящая женщина, окажись она рядом. Генри сжимал рукой собственную плоть, твердую, как весло. И всего нескольких гребков этим веслом ему хватало, чтобы влиться в поток, сделаться частью потока, раствориться в блаженстве