Да, действительно, кожей можно почувствовать многое, например, неприятно холодный пол и ломаные линии стыков паркета.
И кто же его так коряво уложил? Эта мысль настолько захватила меня, что я решил встать и посмотреть. Как ни странно, паркет был уложен очень качественно и хорошо натерт.
Чего это, интересно, я веду себя как принцесса на горошине? И что самое главное: кто это я? Самый насущный для меня вопрос в последнее время заставил осмотреть руки.
М-да. Очередной попадос.
Увиденное в какой-то степени объясняло странные ощущения меня «подселили» в тело дари. На некоторое время опасения и разочарования отошли под натиском любопытства. На «приеме» у царя Омара я смог увидеть только лица, и то не полностью. А вот теперь тело дари можно рассмотреть, так сказать, во всей красе. На первый взгляд от человека оно не особо отличалось, если не считать сероватого цвета кожи и необычайной худобы, реберные кости и ключицы дари в буквальном смысле выпирали наружу. Еще из внешних отличий, но не таких явных, было то, что на пальцах рук насчитывалось по четыре сустава. Очень непривычно, но если не акцентировать внимание и не использовать второй от кончика сустав, то терпимо. Да и не стоит забывать о немаленьких когтях.
Так, и как же нас зовут?
Уже ставшее привычным обращение к памяти тела дало неожиданный результат. Я на секунду буквально ослеп. Память выдала не воспоминания в виде смутной информации, а яркую картинку, от которой голова взорвалась дикой болью.
Да уж, непросто будет в этом теле.
Попытка простого определения имени вызвала яркий образ поляны между гигантскими, метров десяти в обхвате, деревьями, с каменным алтарем в центре. Укутанный в мантию дари торжественно повернулся и произнес короткую речь, в которой я с трудом разобрал смысл, что-то наподобие: «Нарекаю тебя Ворваларэ Догоняющий Ветер».
Ситуация с памятью удручала, поэтому я решил пока не лезть в эти дебри, а разобраться с текущим моментом.
Беглый осмотр помещения показал, что я нахожусь в какой-то каморке. Вот только для чего нужно было стелить здесь паркет? В комнате, кроме одного сплошного диванчика, размещенного по периметру, больше ничего не было, если не считать пентаграммы на полу и моей тушки. Дорогие обои, да и обивка диванчика не дешевле странная каморка. Еще мне показалось необычным освещение. Какой-то синеватый сумрак без явного источника света.
Все прояснилось через мгновение. Причем в буквальном смысле: единственная дверь в комнату открылась, пропуская яркий солнечный свет. Глазам сразу стало больно, но через секунду они приспособились, и я увидел графа и Ургена.
Наш друг уже очнулся прекрасно, слишком уж жизнерадостно заявил Гвиери.
А что, были сомнения? тут же осведомился я.
Ты пролежал пластом почти всю ночь, а от профессора мне удалось услышать только бессвязный лепет. Ну же, Ван, раскрой мне все тайны народа дари.
А вот это вряд ли, поспешил я остудить энтузиазм графа, но, судя по всему, больше расстроился Урген. Простая попытка вспомнить имя едва не расколола мне мозг, и голова до сих пор звенит. Кто вообще додумался подсадить меня в тело нелюдя?
Граф хмыкнул и посмотрел на профессора, при этом он не выглядел расстроенным. Что-то явно подпитывало его настроение. Кровавый Морж выглядел почти как нормальный человек, и я не сумел сдержать любопытства:
А что вас так веселит, ваша милость?
Граф моментально стал прежним и пронзительно осмотрел меня с головы до ног, но все же снизошел до ответа:
Княгиня решила легализовать нашу организацию, и теперь я глава тайной службы княжества Сатар.
Поздравляю.
Твой вклад в это дело тоже был немаленьким. Ты оказался на удивление полезен. Было бы интересно узнать, почему Лара до сих пор рыдает над телом пирата Эдгара, но на это нет времени. К тому же тебе стоило бы одеться.
Непривычное восприятие нечеловеческого тела не давало ощущения наготы, а я вообще-то стоял голый в центре пентаграммы. Словно для подтверждения этого факта в комнату вошла Яна, она окинула меня цепким взглядом, задержавшись на паховой части, и тут же повернулась к графу: интерес в ее глазах был чисто научным.
Ваша милость, Карн передал, что «Попрыгун» готов к отходу.
Хорошо, мы уже идем, кивнул граф. Ван, теперь о твоей задаче. Когда мы взяли остров, ни дари, ни всей семейки Омаров здесь уже не было. Также мы не смогли найти брата княгини. Я все же сумел вытащить из нее информацию о его роли в заговоре, но так и не сумел убедить, что от этого уродца нужно избавляться. Насколько я знаю, княжича утащили с собой дари, а Омары пошли за ними буксиром. Калана нужно ликвидировать любой ценой, поэтому я позволил Ургену этот эксперимент. И еще: меня очень мучает вопрос о том, какой во всем этом интерес у обитателей Темного Леса. Ты что-то можешь сказать об этом прямо сейчас?
От одной мысли, что придется копаться в памяти, получая болезненные «откровения», меня передернуло. Но все же я зацепил нечто важное для Догоняющего Ветер.
Причал. Рядом покачивается туша флагмана Омаров, а на меня смотрит любитель рассыпать зернышки по полу.
Ворваларэ, ты должен умертвить человеческую самку любой ценой. После этого возвращайся на нашу временную стоянку у разрушенного дома господина Торнадо.
Видение схлынуло, оставив после себя невыносимую головную боль.
Что? тут же напрягся граф, увидев мою гримасу.
Их нужно искать в месте, которое старший дари назвал разрушенным домом господина Торнадо.
И где это?
Ваша милость, вопрос не ко мне, я здесь единственный не местный, а на память дари можно не рассчитывать, не удалось мне сдержать раздражения.
Граф нахмурился, но тут робко подал голос Урген:
Ван, скажите, Торнадо это имя или перевод имени?
По-дарийски оно звучало иначе, я просто понял его как Торнадо, немного подумав, ответил я.
Точно! засиял как новая монета ученый. Дальше на юг, в двух днях пути от берега, находятся развалины крепости демона Торнадо, вот только почему дари назвал его господином?
Озарение ученого было секундным, и он тут же впал в мрачную задумчивость.
Так, хватит научных диспутов, закончил отвлеченные разговоры как всегда лаконичный граф. Я остаюсь наводить порядок на острове, а вы всей дружной компанией грузитесь на «Попрыгуна» и отправляетесь к этим вашим развалинам. Ван, Калана нужно убить любой ценой. Все, отправляйтесь, а я пойду рассказывать княгине, что одна пиратская яхта все же сумела сбежать. И еще постарайся вспомнить все, что можно, об этих дари.
Я внутренне улыбнулся, когда граф практически повторил приказ дари, но с другим именем.
Гвиери покинул помещение, оставив меня в компании ученого.
Профессор!
А, что? вынырнул из раздумий Урген.
Где одежда дари?
На диване, отмахнулся профессор и, опять впав в задумчивость, вышел из комнаты.
Я же, еще раз осмотревшись вокруг, увидел не замеченную мною раньше тряпку. Комбинезон дари оказался очень тонким и эластичным. Думаю, что материал, из которого он был сшит, не известен ни одному человеческому портному как в этом мире, так и на Земле.
Я же, еще раз осмотревшись вокруг, увидел не замеченную мною раньше тряпку. Комбинезон дари оказался очень тонким и эластичным. Думаю, что материал, из которого он был сшит, не известен ни одному человеческому портному как в этом мире, так и на Земле.
Комбинезон по крою в принципе был вполне обычным, и я быстро натянул его на себя. Вот только застегивался он довольно странный способом. Крошечные, но удобные крючки скрепляли разрез, который шел от левой части пояса вверх к подмышке. Затем по передней части плечевого шва и дальше, над ключицей, к шее.
Одежда оказалась совершено невесомой и вообще не чувствовалась на теле. Даже сквозняк, гулявший по тронному залу дома Омар, будто не заметив материи, пробежался по коже.
Как оказалось, каморка, в которой проводился ритуал, примыкала прямо к тронному залу, где сейчас находились только Урген и Лован.
Еще одна мысль заставила меня повернуться к центуриону, потому что Урген вряд ли ответит на этот вопрос.
Лован, а где оружие дари?
Центурион молча махнул куда-то вдаль, всем своим видом давая понять, что беспокоиться не о чем. Затем протянул мне уже ставший привычным плащ с глубоким капюшоном и направился к выходу, по пути дернув за локоть задумавшегося Ургена.
Путь до порта мы проделали в уже знакомом фургоне, но в этот раз поехали не к центральным пирсам, а по вырубленной в камне левой «клешни» дороге. Почти у самого бастиона, поскрипывая бортом о камни пирса, на волнах покачивалась маленькая яхта раза в четыре меньше «Ласточки».
Интересно, какие корабли пираты могли захватывать на этой скорлупке?
С виду «Попрыгун» вряд ли мог вместить в себя больше двадцати человек. Впрочем, больше и не нужно пять человек в одежде пиратов, но явно из канцелярии графа, да нас четверо. Прицепом, или, как здесь говорят, «на буксире», шли еще четверо парней угрожающей наружности, тоже косящих под вольный народ, но моряки из них были как из меня балерина. А вот очаровательной Яны нигде не наблюдалось. Не знаю, что у них здесь было с предрассудками насчет женщины на корабле, память пирата находилась уже далеко, вместе с его телом.
Кстати, насчет памяти. Спустившись в кубрик, в котором явно проживала вся команда, включая капитана, я завалился в первый же гамак и закрыл глаза. Урген присел рядом на привинченную к палубе скамейку и тихо, как мышка, принялся наблюдать похоже, он догадался, чем именно я собираюсь заняться.
С памятью было совсем плохо. Она норовила ударить меня целыми художественными полотнами из жизни молодого дари. Выуживать из этих картин информацию было все равно что пытаться описать мелкие детали огромного панно, увидев его лишь на секунду.
Все, больше не могу. Боль словно разламывала голову на куски. Превозмогая ее, я открыл глаза и посмотрел на оживившегося Ургена. Порадовать его мне было нечем.
Увы, профессор, не скажу ничего нового.
Как жаль, искренне расстроился ученый. Ведь мы ничего не знаем о народе дари. Никто даже не пытался исследовать их жизнь. И эта подробность насчет господина Торнадо
Кстати, кто это? заинтересовался я.
Один из демонов, сказал профессор так, словно это должно было ответить на все мои вопросы.
Профессор, прошу не забывать, что я из другого мира и ваша история для меня тайна за семью печатями. К тому же все, чьей памятью мне пришлось пользоваться до этого, не увлекались подобными вопросами.