Проезжайте.
Так мы и сделали.
После того как Кордон остался позади, Уркаган вошел во вкус, и я даже смог вынудить его увеличить скорость. Мы достаточно бодро скакали по тракту, наблюдая по сторонам бесконечно унылое пространство Топленьской пустоши. Кардинально изменится пейзаж лишь после Хванда, когда мы преодолеем Топлень и направимся к Еку.
Сигон и Вайолетта негромко, насколько позволял стук копыт, беседовали. Время от времени парочка обменивалась нежными прикосновениями, не оставляющими сомнения в их отношении друг к другу. У меня же появилось время подумать о некоторых странностях. В частности, связанных с принцессой. Ну ладно, дурацкий вопрос оставим на десерт, а пока поразмыслим над другим.
Сигон и Вайолетта негромко, насколько позволял стук копыт, беседовали. Время от времени парочка обменивалась нежными прикосновениями, не оставляющими сомнения в их отношении друг к другу. У меня же появилось время подумать о некоторых странностях. В частности, связанных с принцессой. Ну ладно, дурацкий вопрос оставим на десерт, а пока поразмыслим над другим.
Больше всего меня поражало поведение девчонки. Мне доводилось общаться с дворянами, иногда весьма высоко взлетевшими по иерархической лестнице. Бо́льшая часть относилась ко мне как к коровьей лепешке на дороге и снисходила к общению только в случае крайней необходимости. В этом смысле поведение Шу было хоть и раздражающим, но вполне привычным.
А принцесса Вайолетта мало того что прислушивалась к моим советам и пожеланиям, так еще становилась на мою сторону в спорах со своим любовником. Уму непостижимо! Чтобы дворянин слушал какого-то вонючего простолюдина, да еще и поступал, как тот посоветовал? Никогда такого не случалось. Если простой человек посоветует ходить на ногах, дворянин предпочтет стать на четвереньки, а после прикажет вырвать болтливому холопу язык. Об этом талдычат каждому высокородному: общаться с простым людом можно только через кнут и палку.
А это ее романчик с молодым графом? Да все их отношения точно списаны с дерьмовых баллад для слюнявых девчонок! Я видел шашни высокородных дам, и они частенько способны переплюнуть заигрывания дешевых шлюх. Ну и эта ее откровенность. Черт возьми, каждый дворянин носит своего рода маску, скрывающую его истинное лицо. А эта идиотка смотрит на графа с таким неприкрытым обожанием
Ну и сладкое. Касательно дурацкого вопроса. Принцесса просто обязана знать, что произойдет с ее младшенькой сестренкой, когда несчастной стукнет шестнадцать. Неужели при дворе никто про это не распространяется? Да в любой крестьянской избе младший ребенок с раннего детства становится объектом для жестоких шуток и розыгрышей. А королевский двор намного хуже крестьянской семьи. Ничего не понимаю.
Как только я ощутил, что голова начала пухнуть от вопросов, не имеющих ответа, то сразу же прекратил заниматься ерундой. Хотя чем тут другим заниматься-то? Разговаривать со мной никто не желал, а осматривать окрестности еще то развлечение. Топленьская пустошь самое унылое место в этом мире. В святых книгах похоже описывают преддверие преисподней место, где бродят неупокоенные души самоубийц: такое же унылое бесконечное болото.
Почему-то представилось, будто мы на самом деле угодили в то проклятое место, где тянется дорога к вратам преисподней. По обе стороны бескрайняя равнина, где блестят лужицы и поднимаются уродливые деревья, похожие на демонов-соглядатаев. И вокруг нет никого.
Пришлось помотать головой, чтобы избавиться от наваждения. А ведь я слышал, что на этом участке тракта люди иногда теряют рассудок и топятся в болоте. Кто говорит болотные ведьмы, кто дурные испарения. В чем правда не знаю, но сам видел оборванца, сидящего на обочине. Он дико хохотал, пускал слюни и тыкал пальцем в сторону Пустоши. Не хотелось бы закончить так же.
О черт! В паре лиг позади нас медленно двигалась черная точка. Впрочем, не так уж медленно: повозка (а это точно была какая-то повозка) постепенно догоняла нашу группу. Первоначальная радость от того, что мы не одни в этом тоскливом мире, мало-помалу начала сменяться пока еще смутной тревогой. Наши лошадки шли в шустром темпе, и чтобы их догнать, требовалось нестись на огромной скорости. Кому потребовалось загонять коней на Хвандском тракте? А главное зачем? И спрятаться тут абсолютно негде
Я не стал ничего говорить спутникам, просто осторожно достал самострел и взвел пружину. Теперь оставалось снять оружие с предохранителя, и можно пускать в дело.
И вдруг сквозь фырканье коней, стук копыт о камень и свист ветра я расслышал тихое позвякивание. От этого вроде бы безобидного звука у меня мороз продрал по коже. Дрожащими руками я достал свою зрительную трубку и, повернувшись, посмотрел через нее в сторону черной точки.
Уркаган недоуменно заржал, точно интересовался, какой ерундой занимается его всадник. Но мне было не до его вопросов. Поначалу перед глазами прыгали дорога и болото, но, чуть поискав, я таки обнаружил большой черный фургон и четырех всадников впереди повозки. И наездники, и возница вовсю пришпоривали скакунов.
Я не мог подробно рассмотреть всадников, но сосущее чувство внутри подсказывало, что нас догоняют те самые, от кого мы прятались сегодняшним утром. Сейчас укрыться было негде, а расстояние между нами стремительно сокращалось. И если кони принцессы и графа еще могли прибавить ходу, то мой Уркаган явно шел на пределе своих сил. Был вариант отправить спутников вперед, а самому съехать на обочину и притвориться обычным бродягой. В конце концов, не я же интересовал распроклятых гуннов!
К счастью, ситуация благополучно разрешилась еще до того, как я успел сообщить пренеприятнейшее известие. Впереди показалось большое одноэтажное здание с плоской крышей. Передняя часть постройки опиралась на каменистое основание у тракта, а задняя стояла на сваях, вбитых в болото.
Я облегченно выдохнул. Это место мне было очень хорошо знакомо. Постоялый двор назывался «Большие жабы» и находился в пятнадцати лигах от Хванда. Единственное место, где кипело хоть какое-то подобие жизни во всей Топленьской пустоши. Да еще и как кипело! Честно говоря, при других обстоятельствах я бы просто не рискнул останавливаться в «Жабах». Да еще и с такими спутниками.
Что это? поинтересовалась Вайолетта, поворачиваясь ко мне. Здесь, случайно, нельзя перекусить?
Можно, сказал я, стараясь, чтобы голос не выдал того испуга, который вынуждал желудок подниматься к горлу, но нужно держать ухо востро. Люди, которые останавливаются в «Жабах» Как бы это сказать? Резкие, что ли.
Они не посмеют связаться с дворянином, надменно бросил Шу.
Не посмеют, согласился я, но могут зарезать этого самого дворянина втихую или подрезать ему кошелек. Так что лучше не отсвечивать.
Не делать что? удивилась девушка.
Не гнать волну, пояснил я, потом мысленно хлопнул себя по лбу. Не показывать, кто мы на самом деле. И вообще, выбрать самый дальний угол.
Невзирая на то что я старался как можно лучше донести до собеседников свою мысль, все мои слова пропали втуне. Когда мы подъехали к воротам с изображением квакающей жабы и слуга, похожий на облезшую крысу, предложил привязать коней, граф решил с ним расплатиться. Таким же золотым, какой мы подарили пограничникам. Ну не идиот?
Хорошо хоть я вовремя сообразил, за каким чертом Шу запустил руку в поясную сумку. Когда граф вытащил монету, я тут же сжал его ладонь и скорчил зверскую рожу. Граф недовольно зашипел, но я в этот момент смотрел только на крысеныша: успел он заметить блеск золота или нет? Но мышиная морда не отражала ничего, кроме ожидания вознаграждения. Ф-фух!
Продолжая держать Сигона за дергающуюся руку, я быстро достал медяк и отщелкнул его большим пальцем. Слуга с привычной ловкостью поймал монету, и она тут же исчезла между грязных пальцев. Крысеныш неразборчиво буркнул благодарность, взял коней за поводья и побрел к коновязи.
Что ты себе позволяешь, мерзавец? рявкнул граф, сумев выдернуть пальцы из моей хватки. Хочешь оплеуху, ничтожество?
Желаешь, чтобы нам перерезали глотки немедленно? в свою очередь осведомился я и проверил, легко ли самострел снимается с пояса. Потом тщательно прикрыл оружие плащом. Или все-таки потерпишь? За такую монету любой посетитель «Жаб» готов прикончить мамашу, папашу и своего исповедника в придачу. Я уж помолчу про чужаков, явившихся неизвестно откуда и швыряющих золотые направо-налево. Мельче денег нет?
Пожалуй, нет, задумчиво протянула Вайолетта, изучая содержимое своего кошелька.
Черт! Неужели Нарим не мог подумать про это, когда снаряжал двух высокородных олухов? Придется в Хванде навестить своего знакомого менялу и разбить золотые на что-то, более подходящее для путешествия. Надо же, отправиться в тайную поездку с мешком золотых! Кажется, эти люди просто напрашиваются на неприятности.
А кое-кому не помешало бы скрыть свою мордашку, сказал я, обращаясь к девушке. Я знаю множество отчаянных парней, которые промышляют похищением молодых девиц, чтобы сбывать их в дома терпимости.
Но я же принцесса! Вайолетта выглядела потрясенной.
А им это без разницы, хмыкнул я и, взявшись за дверную ручку, добавил так, чтобы никто не услышал: Задница и сиськи у всех одинаковые. Да и остальное не поперек расположено.
Тяжелая дверь со скрипом пошла навстречу. В нос немедленно ударила воистину адская смесь запахов чеснока, лука, водки, выгнанной из болотного корня, печеного мяса и еще какой-то пряной дряни, от которой свербело в носу и драло в горле. Я ощутил дикую пустоту в желудке и повернулся к спутникам. Они топтались на месте, испуганно принюхиваясь к незнакомым ароматам. Так они дождутся, пока сюда прибудут преследователи.
Вам что, особое приглашение нужно? спросил я, прислушиваясь к нестройному гулу множества голосов, доносящемуся из двери. Или поищете заведение для благородных господ?
Забываешься, хам! прикрикнул Шу, и кончик его носа побелел.
Пожав плечами, я шагнул внутрь и тут же получил под зад закрывшейся дверью. Запах чеснока стал еще гуще, отчего пузо натурально взбунтовалось, требуя немедленного угощения. Я пригляделся: в полумраке сквозь густой дым различались массивные тумбы столов-пней, вырубленных из огромных деревьев Чернолесья. Чадящие факелы не добавляли света, а их дым еще больше закрывал обзор.