Хорошо, согласен. Я спрятал нож. До этого самого Дувина еще дожить надо.
Может, показалось, но вроде по белым щекам Сигона скользнули две прозрачные капли. Ну что же, в таком нежном возрасте приключается всякое, в том числе и слезы бессильной ярости.
Можете заходить. Голос Вайолетты звучал много лучше, чем прежде, но особого оптимизма не внушал. Где вы там? У вас все в порядке?
В самом полном. Я направился к двери. Граф, ты в порядке? Где ты там?
Остаток вечера доблестный телохранитель оскорбленно молчал. Он забрался в угол, завернулся в плащ и делал вид, будто дремлет. На все вопросы принцессы мальчишка отвечал неразборчивым мычанием. В конце концов Вайолетта отчаялась его разговорить и заинтересовалась моим занятием.
Я же, расположившись как можно ближе к очагу, разложил на полу деревянные дощечки, извлеченные из ниши за барельефом, и пытался разобрать каракули местного святоши. Особого прока в этом не было, но стоило изучить спрос. Дурацкая привычка всегда изучать заказы, когда доведется заночевать в святилище вроде этого. Другая дурацкая привычка, вызванная постоянным одиночеством, развязала язык, и я принялся язвительно комментировать записки. А что, когда заказов накапливается очень много, среди них попадаются и весьма забавные.
Купец третьей категории, бормотал я, почесывая нос, адрес, угу, угу. Стоимость заказа пятьдесят медяков! Совсем охренели за такие деньги никто и не почешется. О, еще один косяком идут. За этого столько же? Ого! Полтысячи гривень, интересно, кому он так помешал? А, черт заказ-то срочный, нет времени. Кто там дальше? Граф Сильверонно, ну и имечко! Ха, граф, а стоит, как какой-то задрипанный букинист. Впрочем, время терпит, можно и отложить.
Меня осторожно похлопали по плечу, и, оторвавшись от дощечек, я встретился с любопытствующим взглядом принцессы. Девушка потянула у меня из рук кусок дерева и пробежалась взором по написанному. Через некоторое время Вайолетта вернула досточку и спросила:
И что все это значит? Имя, звание, адрес и цена. Цена за что?
За имя, звание или адрес, невозмутимо пояснил я. Столько, сколько получит тот, кто поможет заказчику избавиться от обладателя всего этого. Плата за убийство, принцесса.
Девушка так шарахнулась от меня, точно я разом обратился в гигантского паука. Я даже не обиделся.
Но, если вам знакомы подробности Она покачала головой. Так много может знать лишь тот, кто имеет отношение Вы занимаетесь этими делами?
Шу принялся ворочаться в своем углу, и в разошедшихся складках плаща я увидел глаз графа. Смешные они, честное слово. Особенно девица. Ее папаша, как и все правители, посылает людей десятками на эшафот и тысячами кладет на поле боя, но ужасает принцессу исключительно профессиональный убийца. Ведь фи! Моветон, как говорят в Портейне.
Я действительно убийца. Ассасин, как таких называют в Ирании, согласился я с бесспорным фактом. Убиваю людей за деньги. Ну а кто еще, по-вашему, станет ночевать в святилище пятнадцати спутников?
Граф принялся возиться, точно на него напал выводок бешеных клопов. А может, Сигону приспичило по-большому, кто знает? Принцесса же, видимо, пыталась переварить полученную информацию и глядела на меня с некоторой опаской. Так могут смотреть на спящего волкодава. Впрочем, девушка так же смотрела на меня, когда я пристрелил чертова гунна, оказавшегося после живее всех живых. Абсолютно неиспорченная особа, как любит говорить отец Чеминдиан перед посещением смазливой послушницы.
Я действительно убийца. Ассасин, как таких называют в Ирании, согласился я с бесспорным фактом. Убиваю людей за деньги. Ну а кто еще, по-вашему, станет ночевать в святилище пятнадцати спутников?
Граф принялся возиться, точно на него напал выводок бешеных клопов. А может, Сигону приспичило по-большому, кто знает? Принцесса же, видимо, пыталась переварить полученную информацию и глядела на меня с некоторой опаской. Так могут смотреть на спящего волкодава. Впрочем, девушка так же смотрела на меня, когда я пристрелил чертова гунна, оказавшегося после живее всех живых. Абсолютно неиспорченная особа, как любит говорить отец Чеминдиан перед посещением смазливой послушницы.
А при чем здесь пятнадцать мучеников? Судя по всему, Вайолетта решила изменить неприятную для себя тему разговора. Какое они имеют отношение к этим дощечкам?
Самое непосредственное. Я сложил куски дерева в стопку. Вспомни священное писание.
На лице девушки обычно без особого труда читались все ее мысли, так что замешательство и смущение я не смог пропустить. Да ладно! Она что, и священное писание не читала? Что за ерунда! В образовании принцессы наблюдались не просто дыры, казалось, ее знания только из таких дыр и состоят. Будучи ее папашей, я бы вместо того, чтобы издеваться над несчастными магами, обратил внимание на учителей дочери.
Хорошо, ты хотя бы слышала о том, что был такой Спаситель, который отдал жизнь, дабы искупить грехи людей перед своим отцом? Когда девушка стала пунцовой и кивнула, продолжил: Кончил он плохо на кол посадили. Так вот, перед судом его держали в тюрьме, а чтобы суд был вроде законным, всех зэков, ну, заключенных, обязали дать показания. И все подтвердили, дескать, Спаситель вор и разбойник. Согласно этим показаниям его осудили на казнь. И только пятнадцать убийц-ассасинов отказались, за что их всех посадили на колья вокруг Спасителя. По священному писанию, они признали в Спасителе сына божия. Лично я думаю, что им было плевать, потому как их по-любому ожидала смерть, поэтому они решили последний раз нагадить тюремщикам. В общем, такая история. Короче, после того как язычников истребили, пятнадцать убийц признали святыми, а их ремесло угодным церкви. Любой ассасин, спасающийся от мирских властей, мог найти приют в стенах храма.
Я прервался, чтобы промочить пересохшее горло глотком вина. Вайолетта смотрела на меня как завороженная, и даже Шу перестал притворяться спящим и подобрался поближе. Вот же неучи, черт бы побрал ваших учителей. Меня в свое время лупили кожаной плетью, когда я не мог повторить вчерашний рассказ. Хотя, если подумать, на кой оно было нужно?
Однако все хорошее рано или поздно заканчивается, вздохнул я, искренне сожалея, что не застал то благодатное время. Кому-то из высокопоставленных святош показалось, что слишком много золота исчезает в карманах убийц, и они решили наложить на него свои пухлые ручки. Естественно, никто делиться не пожелал. И это был очень плохой конец одной хорошей дружбы. Несколько ассасинов внезапно скончались в стенах приютивших их храмов. Тела оказались так обезображены неведомой хворью, что их пришлось спешно сжечь. Еще несколько десятков, не пожелавших делиться, угодили в руки солдат, которые почему-то оказались в нужное время в нужном месте. К этому времени самый тупой бы уже сообразил, в чем дело. С тех пор святоши и убийцы продолжают дружить, но на определенном расстоянии, чтобы не умереть в дружеских объятиях.
Я не стал упоминать о своем близком знакомом отце Чеминдиане. Этот всегда готов предоставить убежище несчастному беглецу. За несколько золотых, понятное дело. Кредо упомянутого святоши умеренность и еще раз умеренность. В смысле отец не станет вытряхивать твои карманы до последнего медяка. В общем, милейший человек: жлоб, пьяница и бабник, невзирая на свои шестьдесят три с хвостиком.
Принцесса продолжала смотреть на меня так, словно видела пророка, только что спустившегося с Руанского холма и принесшего свитки с двенадцатью заповедями. Ну, какое-никакое, но откровение девица сегодня явно получила. Плащ графа разошелся еще больше, и теперь я видел уже два глаза. Рассказчик я не очень хороший, к чему лукавить. Да и где учиться красноречию, если все время шастаешь в одиночку? Просто тема определенно нашла благодарного слушателя.
А откуда в святилище появляются эти записки? спросила Вайолетта. Не сами же люди их приносят? Да и написаны все они, как я погляжу, одной рукой.
Ну что же, в наблюдательности ей не откажешь. Ну да и почерк весьма примечателен: когда писец выводил свое «дабль вэ», то разбрасывал боковые палочки почти параллельно строчкам. Оригинал, короче.
Люди? Еще чего не хватало! ухмыльнулся я и подбросил несколько поленьев в затухающее пламя. Начинало холодать. Чтобы каждый стал сюда шастать, да еще подсмотрел, кто именно забирает заказ? Естественно, все происходит не так. Где-нибудь недалеко от святилища есть небольшая деревенька, а в ней тихо-мирно живет скромный попик, имеющий шикарный особняк где-то в Короне. Неизвестно откуда, но в округе гуляют слухи, дескать, если заплатить святоше некую сумму, то монашек проведет запрещенный ритуал и заказанный человечек отправится в иной мир. Для этого ритуала даже придумали особое название: полуночная святого Самоама. Понятное дело, что это никакой не святой, а один из демонов преисподней.
И что, если отслужить эту полуночную, глаза принцессы горели, точно она читала любовный роман, то человек действительно умрет?
Нет, ну только подумаешь о ком-то хорошо, и он тотчас тебя разочарует.
Да нет же, с досадой возразил я. Что проку в дурацких словах? Даже магики пользуются порошками, атрибутами и артефактами, а их бормотание так, для отвода глаз. Никакой полуночной Самоама вообще не существует. Да и стал бы святоша заниматься глупостями, за которые его могут запросто отправить на костер? Попик пишет эти самые записки и отправляет своего помощника в ближайшее святилище пятнадцати мучеников. Вроде бы для того, чтобы принести подношение святым, а на самом деле, чтобы служка спрятал заказы в условленном месте. Сам помощник понятия не имеет, чем занимается, поэтому обычно для этой цели подбирают тупых неграмотных селюков.
А дальше?
Дальше? Ночью приходит убийца, смотрит заказы и выбирает подходящий. Выполняет его в срок и возвращается за вознаграждением.
А если кто-то не захочет платить? Судя по горящим глазам и расспросам, тема весьма заинтересовала девицу. Нет, ну какой кровожадный ребенок! Или такого не случается?
Ах, если бы!
Ну почему же, очень даже часто. Я покачал головой, осуждая человеческую жадность и нечистоплотность. Тогда в тайнике будет лежать дощечка с именем и адресом жадного заказчика. Дальше на усмотрение ассасина; он может отправиться к жлобу и выбить из него вознаграждение, может прикончить, а может оставить все как есть. Но так лучше не делать: может получиться скверный прецедент.
Все это весьма сложно, сказала принцесса спустя некоторое время, и, наверное, очень интересно.
Весьма, фыркнул я. Интереснее, наверное, только работа золотаря. Там тоже все очень сложно и дико любопытно.
Напрасно вы обижаетесь. Вайолетта положила свою узкую ладошку на мою, и я ощутил негодующее шевеление в углу. Просто для меня это все внове. Возможно, я кажусь излишне назойливой или даже бестактной.
Обижаюсь? Я пожал плечами. Если обижаться на все неприятное, можно истечь желчью за пару недель жизни.