Гадкая ночь - Бернар Миньер

Бернар Миньер

Гадкая ночь

Bernard Minier

Nuit

© XO Editions, 2017. All rights reserved

© Клокова Е. В., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Прелюдия

Она смотрит на часы. Скоро полночь.

Ночной поезд. Ночные поезда разломы в пространстве-времени, параллельные вселенные: внезапно приостановленная жизнь, тишина, неподвижность. Оцепенелые тела; вялость, сны, похрапывание И бешеный галоп колес по рельсам, скорость, влекущая людей их сущности, их прошлое, их будущее в другое место, до поры скрытое во тьме.

Кто знает, что может стрястись между пунктами А и Б?

Дерево, упавшее на рельсы, злонамеренный пассажир, задремавший машинист Она размышляет, не углубляясь и не зацикливаясь, скорее из праздности, чем от страха. После Гейло [1] никто не садился, она в вагоне одна. Поезд идет со всеми остановками. Аскер. Драммен. Хёнефосс. Гуль. Ол [2]. Станции, которые вот-вот исчезнут под снегом,  две железнодорожные колеи четыре рельса, пара зданий (скорее хижин),  как в Устаосете [3], где сошла одна женщина. Она замечает далекие огни, микроскопические в безразмерной норвежской ночи. Несколько отдельно стоящих домов, где над входной дверью всю ночь горят фонари.

В вагоне никого: сразу видно среда. Когда наступает зима, поезд с четверга по понедельник переполнен, едут в основном туристы-азиаты и молодежь, пункт назначения горнолыжные базы. А летом четыреста восемьдесят четыре километра линии Осло Берген считаются одной из самых красочных «железок» в мире: сто восемьдесят два туннеля, виадуки, озера и фьорды. Но в сердце северной ночи, такой ледяной, как нынешняя, в середине недели здесь нет ни души. Широкий проход с рядами одинаковых кресел по обе стороны тих, безмолвен и производит гнетущее впечатление, как будто пассажиры услышали сигнал тревоги и вышли. Все. Кроме нее.

Она зевает. Заснуть не удалось, несмотря на плед и маску-шоры. Пустой поезд не позволяет расслабиться, да и привычка быть настороже не добавляет покоя. Профессия обязывает

Она прислушивается. Никаких звуков. Никто не ерзает на сиденье, не возится с багажом, не открывает дверь.

Она обводит взглядом пустующие места, серые перегородки, проход, туманные стекла вздыхает, закрывает глаза. Вдруг все-таки получится вздремнуть?

Красный поезд появляется из туннеля, как язык изо рта, на фоне ледяного пейзажа. Серовато-синяя ночь, непроницаемая чернота туннеля, белый с голубизной снег, серый лед. И вдруг молнией ярко-красный состав, напоминающий кровавый прибой, готовый затопить перрон.

Финсе [4]. Самая высокая точка на линии 1222 метра над уровнем моря.

Вокзальчик в снежно-ледяном плену, на крыше пуховая перина. Три человека женщина и молодая пара прохаживаются под желтыми фонарями по платформе, больше похожей на участок лыжной беговой дистанции.

Кирстен отодвинулась от окна, и снаружи все снова погрузилось во тьму. Она услышала, как вздохнула раздвижная дверь, и уловила какое-то движение в самом конце прохода. Женщина. Лет сорок. Моя ровесница Кирстен вернулась к чтению. Ей все-таки удалось поспать. Не больше часа, но и на том спасибо из Осло она стартовала четыре часа назад. Кирстен предпочла бы самолет или на худой конец спальный вагон, но начальство решило сэкономить, и вот он, ночной поезд, сидячие места Экономия бюджета, ничего не поделаешь. Она решила проглядеть свои заметки и достала планшет. Итак. В Бергене, в Мариакирхен [5], найдено тело. Мертвая убитая женщина лежала на алтаре среди предметов культа. Аминь.

 Извини

Она подняла глаза. Ей улыбалась вошедшая в Финсе женщина.

 Не возражаешь [6], если я сяду напротив тебя? Обещаю не мешать. Мне всегда не по себе в ночных поездах, а этот к тому же совсем пустой

Кирстен, конечно, возражала, но коротко улыбнулась и сказала:

 Садись, пожалуйста. Едешь до Бергена?

 Д-да Ты тоже?

Она перечитала свои заметки. Сотрудник, звонивший из Бергена, был немногословен. Каспер Стрэнд. Интересно, он и в расследованиях такой же верхогляд? По его сведениям, бездомный, проходивший вечером мимо Мариакирхен, услышал крик и дал деру, но ему не повезло напоролся на патруль.

Куда намылился, братец?

Рассказ о жутком вопле там внутри констеблей нимало не впечатлил (по тону Стрэнда и некоторым туманным намекам она поняла, что бродягу знают как облупленного), но на улице было холодно и мокро, ребята скучали и сочли, что даже в ледяном нефе будет уютнее, чем под ветром и дождем, пришедшими с моря. (Да, да, именно так выразился ее бергенский коллега. Надо же, поэт в рядах полиции)

Она не стала смотреть присланное ей видео из церкви. Из-за женщины, устроившейся напротив. Кирстен вздохнула. Она надеялась, что попутчица вздремнет, но та была бодра и весела, как утренняя пташка. Кирстен бросила на нее взгляд из-под ресниц и поймала ответный. Незнакомка улыбнулась то ли дружески, то ли насмешливо и спросила:

 Работаешь в полиции?

Кирстен с трудом сдержала раздражение. В углу экрана красовались лев, корона и слово ПОЛИЦИЯ, так что ясновидение тут ни при чем. Она посмотрела на женщину не враждебно, но и без особой симпатии, а уж улыбнулась тонкими губами совсем неласково. В комиссариате Осло никто не назвал бы Кирстен Нигаард приятным человеком.

 Да.

 Не будет нескромностью спросить, в каком управлении?

«Будет, будет, конечно, будет!» раздражилась Кирстен, но решила ответить:

 В Крипо [7].

 Понимаю ну нет не понимаю Особая профессия, верно?

 Можно сказать и так.

 И ты едешь в Берген из-за

Кирстен молчала, не собираясь помогать нахалке вести беседу.

 Из-за ну ты понимаешь Из-за преступления, так ведь?

 Да.

Сухой тон. Женщина прикусила губу, покачала головой, поняв, что вторглась в запретную зону.

 Прости, вечно я лезу не в свое дело

Она потянулась к сумке.

 У меня полный термос кофе. Хочешь?

Кирстен колебалась, но все-таки согласилась.

 Наливай.

 Ночь будет долгой. Я Хельга.

 Кирстен.

 Значит, живешь одна и сейчас у тебя никого нет?

Кирстен внезапно поняла, что слишком расслабилась и наболтала много лишнего. Эта женщина та еще ловкачка, если сумела сделать профессионального дознавателя! Даже в самых банальных межличностных отношениях безотказно работает правило: хочешь узнать правду слушай внимательно и изображай неподдельный интерес. Хельга была бы незаменима в работе со свидетелями; многие в Крипо уступают этой тетке в искусстве допроса! Забавно Впрочем, сейчас Кирстен было не до смеха, поведение случайной попутчицы начинало действовать ей на нервы.

 Попробую поспать  сказала она,  у меня завтра трудный день. Не завтра уже сегодня.  Посмотрела на часы.  До Бергена два часа, нужно отдохнуть.

Выражение лица случайной попутчицы сделалось странным. Она кивнула:

 Конечно. Раз ты так хочешь

Сухость тона привела Кирстен в замешательство. Изначально она что-то пропустила в этой женщине, а теперь вот вылезло: Хельга не любит, когда ее гладят против шерсти, легко заводится, у нее манихейское видение мира. Жаждет внимания и склонна добиваться его любым способом.

Кирстен постаралась вспомнить, как преподаватели Высшей полицейской школы советовали общаться с подобными свидетелями или подозреваемыми, и закрыла глаза, надеясь положить конец общению.

 Извини

Кирстен подняла веки.

 Извини, что потревожила,  повторила Хельга.  Я пересяду.  Она шмыгнула носом, одарила Кирстен сочувствующей улыбочкой. У нее вдруг расширились зрачки.  Вряд ли у тебя много друзей.

 О чем ты, не понимаю

 О твоем мерзком характере. Об умении спроваживать людей. О высокомерии. Неудивительно, что ты одинока.

Кирстен напряглась. Открыла рот, собираясь отбрить мерзавку, но та вскочила, сдернула с полки саквояж.

 Приношу извинения за доставленные неудобства!  рявкнула она и пошла прочь.

«Ну и отлично,  подумала Кирстен.  Найди себе другую мишень»

Она задремала. Ей снился сон. Вкрадчивый язвительный голос шипел в ухо: сволочь, дрянь. Кирстен вздрогнула, открыла глаза и едва не подскочила, обнаружив Хельгу в соседнем кресле. Она придвинулась совсем близко и изучала лицо Кирстен, как биолог амебу в микроскоп.

 Чего тебе?

Хельга на самом деле это сказала? Дрянь. Я услышала слово наяву или во сне?

 Хотела пожелать: да пошла ты!..

Гнев, подобный черной грозовой туче, рвался на свободу.

 Что ты сейчас сказала?

В 07:01 поезд втянулся в вокзал Бергена. «Десятиминутная задержка ничто для Норвежских государственных железных дорог»,  думал Каспер Стрэнд, вышагивая туда-сюда по перрону. Темнота окутала мир. В такую хмурую погоду беспросветный мрак будет властвовать над городом до девяти утра.

Она сошла с подножки, подняла голову и сразу вычислила коллегу среди немногочисленных встречающих.

Легавый. Они встретились взглядами, и Стрэнд увидел себя ее глазами: полицейский увалень, лысый, подбородок плохо выбрит, заметное брюшко (старомодная кожаная куртка слишком обтягивает фигуру из-за пистолета в кобуре под мышкой).

Он пошел к ней, стараясь не слишком пялиться на ноги столичной штучки. Одета она необычно. Под пальто, коротковатом для зимы, но с меховым капюшоном, на даме был строгий костюм, колготки телесного цвета и ботильоны на шпильке. Может, этой осенью в Осло такая мода? Стрэнд представил, как она в таком вот протокольном виде выходит из конференц-зала в «Рэдиссон Плаза», что возле Центрального вокзала или здания «ДнБ Нор Банк» [8]. Но хороша, что есть, то есть. Между сорока и пятьюдесятью.

 Кирстен Нигаард?

 Да.

Она расслабленным жестом подала ему руку, и он едва решился пожать ее: в перчатке словно не было ничего, кроме воздуха.

 Каспер Стрэнд, полиция Бергена,  представился он.  Добро пожаловать.

 Спасибо.

 Не слишком долго ехала?

 Терпимо.

 Поспать удалось?

 Скорее нет.

 Ладно, пошли.  Каспер протянул красную ручищу к сумке, но Кирстен знаком дала понять, что справится сама.  В комиссариате тебя ждет кофе. А еще хлеб, колбаса, ветчина, соки и брюнуст [9]. Заправимся и начнем работать.

 Я бы сначала взглянула на место преступления. Кажется, это совсем рядом?  спросила Кирстен, когда они вошли под перронную крышу-фонарь.