Я тут кое о чем подумал, сказал Матье. Ты здесь на два месяца?
Да, а что?
Сейчас пасхальные каникулы, приезжают парижане, а потом еще в мае будут длинные выходные. Почему бы тебе не открыть гостевые комнаты? Сможешь малость подзаработать.
Это предложение нелепым не назовешь, однако
Уже слишком поздно.
Всегда найдутся те, кто тянул до последней минуты. Попробуй!
Не самая удачная идея, мне кажется, сухо прервала мужа Кати.
Так, сейчас мы огребем
Почему? растерянно спросил Матье.
Сам подумай: Ортанс приехала, чтобы отдохнуть.
Хватит тебе изображать из себя мамашу-наседку, дай ей спокойно вздохнуть! Со всеми ты пытаешься вести себя как клуша!
Если тебя это раздражает, могу перестать заботиться о тебе, интересно, как это тебе понравится?!
Он что-то проворчал, а я едва сдержала ухмылку. Без Кати Матье бы просто пропал. Он сразу умолк, а Кати повернулась ко мне:
Не перегружай себя, если хочешь быстро вернуться к танцам.
Ты, конечно, права, но, чтобы застелить постели, чуть-чуть прибрать и приготовить простенький завтрак, много сил не нужно, а все остальное время я буду вести себя благоразумно.
На самом деле я так не считала, помня о прошлых летних месяцах, когда я бывала совершенно измотана.
Удивлюсь, если туристы начнут штурмовать ворота.
Ты права, вынуждена была признать Кати. Но потерпи до встречи с реабилитологом, а потом уже принимай решение. Мне будет спокойнее
Так и сделаем.
Матье расстроился из-за недостатка пыла, с которым было встречено его предложение, и из-за того, что жена поставила его на место. Он поднялся из-за стола и одним глотком допил свое вино.
Если честно, вы цепляетесь к мелочам! Пойду закончу с бассейном, сможешь написать в объявлении, что он с подогревом!
Наблюдая за ним, удаляющимся решительным шагом и что-то бурчащим себе под нос, мы окончательно расслабились и расхохотались.
На следующий день я вышла с сеанса реабилитации обладательницей волшебного ключа, открывающего Бастиду туристам. Пока я здесь, буду ходить на процедуры дважды в неделю. Через две недели смогу окончательно избавиться от лонгетки. Реабилитолог заявил, что никаких осложнений нет. Мне стало спокойнее. Но как же безответственно я себя вела, снимая лонгетку только для того, чтобы произвести впечатление на Эмерика. Боль тогда снова вернулась, и я нервничала вплоть до сегодняшнего визита, опасаясь, что окончательно все испортила. Впрочем, все было не так уж благостно, поскольку врач повторил запрет безумного профессора: никакой физической нагрузки, кроме ходьбы. Не бегать, не делать зарядку, не танцевать если я хочу вернуться к танцам. Мне оставалось лишь в точности следовать рекомендациям и решить, открывать ли гостевые комнаты в ближайшие недели.
Матье нажал на нужную кнопку. Как только мне дали зеленый свет, я загорелась его идеей. Я сама буду управлять своим маленьким бизнесом. И пусть отношения между хозяйкой и гостями весьма поверхностны, новые лица в моей сегодняшней ситуации это хорошо. С того момента, как я потеряла подвижность, меня угнетало чувство собственной никчемности, а теперь у меня найдется занятие на весь день, причем хлопоты будут полезными. Я забрала с маленькой парковки свою машину старую бирюзовую панду с внутренней обивкой в пурпурную клетку, ее аккумулятор Матье зарядил накануне, в конце выходных. Я купила ее, когда мне было двадцать пять лет, на последние сценические гонорары, чтобы оставлять ее здесь и чувствовать себя независимой, когда приезжала повидать родителей. Она никогда не покидала Бастиду и окрестности. Естественно, я не требовала от нее невозможного она обеспечивала мне необходимой минимум безопасности, но превышение на ней семидесяти километров в час могло плохо кончиться. И все-таки она позволяла мне ездить за покупками, перемещаться из одной деревни в другую, если, конечно, они находились на небольшом расстоянии друг от друга. Так, я никогда не отваживалась пересекать на ней лощину, и если мне хотелось съездить на южную сторону Люберона, приходилось искать добрую душу, которая меня подбросит или одолжит свой автомобиль.
Когда я наконец-то вернулась домой, было больше семи вечера. Смогу полюбоваться закатом. Я включила музыку альбом Love & Hate Майкла Кивануки и устроилась в глубоком кресле напротив моей горы с бокалом розового вина. Я сделала большой глоток, и тут зазвонил лежащий рядом телефон. Я вздрогнула от неожиданности. Это была Кати.
Ку-ку! Что врач сказал?
Обрадую тебя, голеностоп плавно восстанавливается.
Прекрасная новость! Когда снова к нему?
Через два дня.
Что ты решила насчет комнат?
Да, я сделаю это! Сегодня вечером займусь объявлением и посмотрю, что из этого выйдет
Но только будь осторожна, ладно?! Мы с Матье тоже оповестим знакомых. Никогда не знаешь, что сработает!
Спасибо за рекламу.
Не за что. Скажи, забежишь завтра на кофе?
Вдали раздалось мама!.
Что он еще сотворил?! заворчала Кати.
Я четко представила себе Макса, который опять набедокурил, и расстроенное лицо его матери, и меня разобрал смех. Сейчас она небось готова задать парню хорошую трепку, но стоит ей увидеть его хитрую рожицу, и она тут же оттает.
Беги к сыну, пока он не разобрал дом по кирпичику.
Он меня достал, честное слово. Встречаемся завтра?
Да, целую.
Я сделала еще глоток вина и вернулась к созерцанию своего мобильного телефона. В последние дни я отодвинула его в сторону и не ждала от него ничего особенного. Однако, когда я взяла его сегодня утром, мне не удалось подавить надежду хоть на какой-то знак от Эмерика. Между прочим, он даже не поинтересовался ни как я доехала, ни как я себя чувствую. Все это время я тем не менее чего-то ждала.
В выходные я держалась, не желая показать свою слабость друзьям. Я скучала по Эмерику, моему телу его не хватало, я тосковала по нему, по его рукам, шуткам, его перепадам настроения и капризам, однако не имела права даже позвонить, чтобы получить свою кроху, кроху его присутствия. Мне бы так хотелось рассказать ему о доме и о моих планах. Внутреннее напряжение от постоянного ожидания звонка сводило меня с ума. Я сознательно уехала от него подальше, потому что чувствовала, что он от меня ускользает, не любит больше так, как должен был бы или, точнее, как я это себе представляла. Но запретить себе ждать я не могла. Когда речь заходила об Эмерике, я становилась такой слабой У меня в ушах все еще звучали обидные, но справедливые слова Бертий: Ты становишься глухой и слепой. Она права. Но что я могу сделать?
Я легла спать ближе к полуночи, довольная, что выложила объявление. Бастида и раньше была на всех сайтах, мне оставалось лишь обновить сведения о свободных комнатах. Единственная серьезная правка касалась танцевального зала, который я не могла открыть гостям из-за его жалкого состояния. После всех уточнений мне оставалось только ждать. Я уже засыпала, когда телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть на постели. Я была удивлена, но не решалась поверить, что Эмерик наконец-то прорезался.
Алло
Я тут же разозлилась на себя за жалкие, просящие интонации.
М-м-м как у тебя дела?
Я села на кровати.
Все отлично, заговорила я более твердым голосом. Твоя командировка проходит по плану?
Сохраняй спокойствие.
Я мотался целый день, только вернулся в отель, чуть живой. Но все складывается удачно, я доволен.
Судя по его голосу, он действительно устал, но был удовлетворен сделанным.
Прекрасно, теперь тебе будет легче.
Ну да, а как ты? Греешься на солнышке?
Конечно, здесь прекрасная погода, и мы с Матье даже наполнили бассейн.
Отлично, то есть в программе полное безделье.
В голосе явно прозвучал упрек.
Скорее выздоровление Сегодня я была у врача.
Зачем?
Мне надо пройти курс реабилитации.
Да, действительно, я совсем забыл. Значит, ты пробудешь там до конца больничного, да?
Ага, тем более что я попробую сдать комнаты.
А это к чему?
В доме нужно кое-что отремонтировать, и мне понадобятся деньги.
Я услышала, как он что-то недовольно промычал в трубку.
Имение твоих родителей финансовая дыра. Я вообще не понимаю, как ты и дальше будешь справляться.
Твоя цель подорвать мой моральный дух?
Нет, прости, я понимаю, что это место тебе дорого, но боюсь, как бы ты не взвалила на себя неподъемную ношу, беспокоюсь о тебе. Почему ты не поговорила со мной, перед тем как принять решение?
Судя по его голосу, он действительно устал, но был удовлетворен сделанным.
Прекрасно, теперь тебе будет легче.
Ну да, а как ты? Греешься на солнышке?
Конечно, здесь прекрасная погода, и мы с Матье даже наполнили бассейн.
Отлично, то есть в программе полное безделье.
В голосе явно прозвучал упрек.
Скорее выздоровление Сегодня я была у врача.
Зачем?
Мне надо пройти курс реабилитации.
Да, действительно, я совсем забыл. Значит, ты пробудешь там до конца больничного, да?
Ага, тем более что я попробую сдать комнаты.
А это к чему?
В доме нужно кое-что отремонтировать, и мне понадобятся деньги.
Я услышала, как он что-то недовольно промычал в трубку.
Имение твоих родителей финансовая дыра. Я вообще не понимаю, как ты и дальше будешь справляться.
Твоя цель подорвать мой моральный дух?
Нет, прости, я понимаю, что это место тебе дорого, но боюсь, как бы ты не взвалила на себя неподъемную ношу, беспокоюсь о тебе. Почему ты не поговорила со мной, перед тем как принять решение?
И откуда столько наглости?! Он не дал мне ответить и продолжал:
Это как с твоим отъездом! Он занервничал. Ты ставишь меня перед фактом.
Да что с ним такое? Он слетел с катушек, честное слово!
Подожди-ка минутку Ты издеваешься надо мной?
Отнюдь! Говорю то, что думаю.
Нет, это невероятно! Ты даже не поинтересовался, хорошо ли я доехала. Звонишь после полуночи и как ни в чем не бывало упрекаешь меня, что я скрываю от тебя свои планы! На всякий случай, если ты вдруг забыл: я не имею права отправить тебе даже закодированную эсэмэску, сообщить, что у меня новости и надо кое-что обсудить.
Он молчал несколько секунд, показавшихся мне вечностью, но слова, которые я услышала, были еще хуже его молчания.
Послушай, Ортанс, я позвонил тебе не за тем, чтобы мы ругались. Пожалуй, лучше закончить разговор.
Меня охватила паника, я ведь четыре дня ждала, что он объявится, не может все так закончиться.
Погоди, Эмерик что происходит?
В любом случае я валюсь с ног, а завтра у меня тяжелый день. Надо постараться поспать. Целую тебя.