«Теперь бы еще плечи прикрыть» посоветовал внутренний голос.
С этим проблем никогда не было. Бабушка Майя обожала вязать, и даже когда ее накрыло паркинсоном, пыталась
Так что в шкафу была найдена кофта-сетка, которая и укрыла плечи девушки.
«Красиво»
Сама знаю, буркнула Матильда внутреннему голосу.
И вышла из дома.
Надо купить газеты с объявлениями, прочитать их, обзвонить подходящие конторы и методично начать обходить все, по списку.
В наше время, пока что-то приличное найдешь, год пройдет. А денег мало
Увы, сегодня точно был не Мотин день. Ближайший киоск закрыт на учет, пришлось идти в гипермаркет, а это около километра, да по жаре
Там газеты оказались, но пока она их покупала, Матильду два раза толкнули тележками и ни разу не извинились. Мужчина-то спешил, понятно, а толстая тетка посмотрела с ненавистью и буркнула что-то вроде: «Расставилась тут».
Матильда мило улыбнулась в ответ.
Если сейчас начать скандал, это надолго, тетка поорать настроилась, это явный энергетический вампир. Кончится тем, что у Матильды голова разболится, и день точно пойдет псу под хвост. А эта зараза довольна будет, ей поругаться как кофе выпить, без скандала день не задался.
Таких надо обламывать, так что Мотя даже посторонилась и жестом указала мол, вот вам еще полметра, если вы на трех уместиться не в состоянии
Тетка поглядела волком и ушла, а Мотя отправилась домой.
И
Мотя!
Твою ж маму тетю Пашу!
«Какой ужас! Это мужчина?»
Нет. Это промежуточное звено между обезьяной и человеком.
«Брр»
Петюня был единственным, кто рисковал вслух называть Матильду Мотей. Дать ему в глаз не было никакой возможности, потому что вымахал он за два метра и весил около ста двадцати килограммов. Из них, по мнению Матильды, на мозг приходилось грамм шестьсот. И то на спинной.
Голова же
Кость, понятное дело!
Петюня не оставался на второй год в школе просто потому, что учителя не хотели портить себе нервы и показатели. Его мать, тетя Паша, она же тетя Прасковья (а шепотом и с оглядкой тетя Параша), за родного ребенка загрызла бы даже медведя гризли. Да что там медведь!
Для родного чадушка она готова была достать луну с неба и Марс с орбиты. Она работала уборщицей в трех местах, что-то продавала, что-то покупала «по знакомству, для своих» и полностью содержала чадушко.
В криминал Петюня не влип по двум причинам.
Первая там нужен был мозг хотя бы в зародышевом состоянии, все же девяностые прошли.
Вторая местная шпана отлично знала «тетю Парашу» и предусмотрительно обходила ее сыночка стороной. От греха. Серьезному же человеку такие идиоты просто не требовались.
Но ладно бы слышать от него ненавистное сокращенное имя!
Это бы Матильда пережила. А вот другое
Петюня решил жениться. То есть тетя Паша огляделась вокруг и решила, что деточке уже под тридцать, деточке надо своих заводить. А с кем?
Девушки из деревни, которые могли бы польститься на квартиру и прописку, ее не устраивали. Девочек получше не устраивал Петюня. И тут
В ее дворе!
Такая удача!
Девушка, восемнадцать лет, осталась одна, без родни, зато с наследством главное в невесте приданое. Вторым плюсом шло отсутствие свекрови. Как упустить такой шанс?
Молодые могут жить и с мамой, а Мотину квартиру можно сдавать
И тетя Паша пошла на штурм.
Сначала Матильду приглашали в гости, потом пытались вместе с Петюней отправить куда-нибудь посидеть в кафе или посмотреть кино Результатом стараний стала привычка Моти оглядываться по сторонам и проскакивать домой, как партизан по лесу быстро и незамеченной.
Конечно, можно было во весь голос и на весь двор расчихвостить Петюню, послать матом его мамашу и популярно объяснить, что невесту с жилплощадью им надо искать в зоопарке, в клетке с гориллами. Если тетя Паша недельку за чадушком не последит, никто и не заметит отличий. Но!
Школа бабы Майи сбоев не давала.
«Запомни, Мотя, поучала бабушка, я старая. Сколько проживу, не знаю, на ноги тебя постараюсь поставить, а все ж Останешься одна, беззащитная, много сволочей найдется. Ты из себя строй дурочку, а сама примечай, кого и с кем стравить. Там поймешь, как случай подойдет. Но если укусить не можешь никогда не лай. Тишком, молчком»
«Неблагородно» засомневался внутренний голос.
«Угу. Зато каков мужчина!» согласилась Матильда, созерцая жирную фигуру в семейных, по случаю жары, шортах и майке-алкоголичке навыпуск. Визуальная экспертиза позволяла определить, что вчера в рационе оппонента было пиво, а сегодня яичница.
Внутренний голос заткнулся. Матильда улыбнулась как можно вежливее.
Петя, здравствуй.
Мимо пройти не удалось. Увы не успела.
Моть у меня два билета в кино. Сходим сегодня, на вечер? Кукурузы пожуем, пивка попьем?
Пиво Мотя не любила, попкорн считала американской диверсией. Но отказываться надо было вежливо.
Петя, извини, сегодня никак не могу.
А что так?
Отравилась вчера, вот в аптеку бегала. Сейчас уголь пить буду
А что так?
Отравилась вчера, вот в аптеку бегала. Сейчас уголь пить буду
Петя закивал.
А эта может, к вечеру оклемаешься?
Мотя пожала плечами, а потом согнулась вдвое, прижала руку к животу
Петя, прости! До квартиры не дотерплю у меня такой понос
Словесный.
И ноги, ноги
Прежде чем «галантный кавалер» сообразит, что ответить. Влететь домой, захлопнуть дверь и не открывать. Все! Она занята! Медитирует над рулоном туалетной бумаги, постигая дао, сяо и мяо
«Неужели нельзя от него избавиться?»
«Ага, наивный внутренний голос. Можно, но только бо-ольшим скандалом. А потом тетя Параша начнет выживать меня из дома, и ей это, скорее всего, удастся. Потому как я одна, а их двое. И даже если Петюня перейдет в атаку, отбиться мне не удастся. Этакий бизон! А если я его покалечу, попаду за решетку. Его мамаша меня со свету сживет!»
«Кошмар какой!»
«Кто бы сомневался»
«А у нас за женщину обычно заступается отец или брат»
«А если их нет?»
«Муж»
«И его нет»
«Тогда не знаю»
И тут Матильда поняла СТРАШНУЮ ИСТИНУ!
Она стоит в прихожей своей же квартиры, как дура, держит пакет с газетами и на полном серьезе ведет беседу со своим внутренним голосом.
Причем идиотскую.
«Почему?»
«Потому что сами с собой беседуют только психи. А я сошла с ума. Какая досада!»
«Но ты же не сама с собой беседуешь?»
«А с кем? С шизофренией?»
«Я не ши фря»
«Правда? А кто ты?»
«Мария-Элена»
«Моя шизофрения по имени Мария. Красота!»
«Я не это! Я Домбрийская!»
«Замечательно. А я Домашкина. Будем знакомы. Минутку Домбрийская?»
«Д-да»
«Та вареная сопля, которая даже рявкнуть не может?»
«Я попросила бы!» обиделся внутренний голос. Или та самая Домра?
«Домбрийская!»
Твою дивизию! ругнулась Мотя, как обычно бабушка. Так, погоди
Она решительно сунула газеты на тумбочку, прошла на кухню, налила себе стакан ледяной воды и медленно выпила. Мелкими глоточками.
Потом села за стол и сжала виски руками. В голове было пусто, словно ветром все мысли выдуло.
«Эй ты еще там?»
«Д-да»
«Давай думать вместе?»
«Давай»
«Как тебя зовут?»
«Мария-Элена Домбрийская. Герцогесса Домбрийская».
«А я Матильда Домашкина. Только Мотей не называй, ненавижу».
«Госпожа Матильда?»
«Пока это выговоришь, завтра настанет. Давай короче Тильда».
«А меня мама Маленой называла. Малечкой»
«Забавно. Меня тоже так называть можно, только ладно. Замнем пока».
Просто Малечкой обычно звали Матильду Кшесинскую. А бабуля, будучи ярой коммунисткой, ничего, что связано с Романовыми, на дух не переносила.
«Непонятно»
«Ты не одинока в своем непонимании. У меня вот тоже голова кругом. Ладно, Малена. Можно так тебя называть?»
«Можно»
«У нас есть два варианта. Первый я сошла с ума от одиночества».
«Тогда и я сошла с ума?»
«Не хотелось бы?»
«Нет. Безумцев у нас убивают».
«За что?»
«Считается, что их духом овладел Восьмилапый и в любой момент может поглядеть на мир через их глаза. А кому ж охота оказаться рядом с Разрывающим дорогу?»
«Это кто такой?»
«Ты не знаешь, кто такой Восьмилапый? Паук, Кровопийца, Путающий нити»
Матильда подумала пару минут.
«Нет. У нас такого нет. Но я правильно понимаю, что это из вашей веры?»
«Да А во что вы верите?»
«Кто во что горазд. Официальная религия христианство, но там столько всяких ответвлений А вы во что верите?»
«В Брата и Сестру. Детей Творца, которых он послал в Ромею, чтобы учить и наставлять нас в тяжелые дни, утешать в горестях и помогать нести нашу ношу».
«Непонятно, но ясно». Матильда решила сейчас не вдаваться в теологические вопросы. Ей стало чуть легче.
Бабушка настаивала, чтобы Мотя ознакомилась с Библией, Кораном, книгой Велеса, Аюрведой и даже Авестой. Врага коммунизма надо знать в лицо и точка.
Мотя честно прочитала, половину не запомнила, а вторую просто не поняла и забросила книги под шкаф.
Но в прочитанном точно не было ничего про брата и сестру. У нас вообще большинство религий патриархальные. Вот где разгуляться-то феминисткам! А придумать такое Мотя просто не могла бы. У нее фантазии не хватит. И тема не ее
«Это что значит?»
«Ты слышишь мои мысли?» спохватилась Мотя.
«Это что значит?»
«Ты слышишь мои мысли?» спохватилась Мотя.
«Наверное не знаю».
Матильда потрясла головой.
«Ты хочешь сказать, что ты живой человек, и ты сейчас, в своей Ромее?»
«Аллодии. Это страна, а Ромея наш мир».
«Понятно. И ты сейчас сидишь»
«Я сплю».
И тут Матильду осенило.
«Погоди-ка! Так это тебя я во сне видела!»
«Н-наверное»
«С пирогом, бабником, каретой и клопами в трактире, и ты еще мямлила?»
Получилось не особенно понятно, но Мария-Элена словно бы хлопнула в ладоши.
«А это ты мне подсказывала, да?»
«Д-да я думала, что сплю!»
«А сейчас я сплю».
«Значит, когда у нас день у вас ночь, и наоборот. Удобно»
«Наверное»
«Интересно, а почему так получилось?»
Мария-Элена так явственно удивилась, что Мотя это почувствовала.
«П-почему?»
«Ну да. Вот ты жила, жила спокойно, а потом вдруг в твоей голове поселился голос, и ты не бьешься в истерике, не пугаешься»
«Колдовство?»
Вот теперь собеседница точно испугалась.
«А у вас есть колдуны?»
«Слуги Восьмилапого».
«Типа нашего черта понятно. А что они могут?»
«Н-не знаю. Нам об этом не рассказывали».
«То есть не факт, что колдовство есть. И даже если бы было у нас его точно нет».
«Вообще?»
«Да».
«Счастливые»
«Малена, а ты все видишь, что со мной происходит?»
«Да. Как будто твоими глазами смотрю».
Мотя вспомнила свои ощущения.
«Да я тоже. А как ты выглядишь?»
«Примерно как и ты. Только ты красивее»