Там каждый день бьют и обирают, а женщин насилуют, спокойно объяснила Джинни. На время моего отсутствия мне приходится переселять его в один из лучших детских приютов. «Если он оттуда не сбегает», оговорилась она мысленно. Ей было отвратительно их чувство превосходства, их догадки о мальчишке, которого они видели впервые в жизни, неспособность отдать должное его достоинству, уму, таланту. Они сразу вынесли ему приговор на основании своего куцего, пригородного опыта, своей полностью защищенной жизни. К счастью, их дети были не такими предвзятыми, Лиззи и Марджи наслаждались обществом Блу. Для Чарли он был маловат, потому тот и укатил к своей подружке.
Не могу поверить, что ты поселила его у себя! Почему не в приюте? Там ему, наверное, было бы лучше. Ее зять рассуждал о том, о чем не имел ни малейшего понятия; он не представлял себе условия в приюте, никогда не видел заведений для бездомных и его обитателей.
Там каждый день бьют и обирают, а женщин насилуют, спокойно объяснила Джинни. На время моего отсутствия мне приходится переселять его в один из лучших детских приютов. «Если он оттуда не сбегает», оговорилась она мысленно. Ей было отвратительно их чувство превосходства, их догадки о мальчишке, которого они видели впервые в жизни, неспособность отдать должное его достоинству, уму, таланту. Они сразу вынесли ему приговор на основании своего куцего, пригородного опыта, своей полностью защищенной жизни. К счастью, их дети были не такими предвзятыми, Лиззи и Марджи наслаждались обществом Блу. Для Чарли он был маловат, потому тот и укатил к своей подружке.
Джинни поменяла тему и стала рассказывать про свою работу в правозащитной организации, но сестра и ее муж и этого не одобряли. С их точки зрения, для женщины, да и вообще для кого угодно это было слишком опасно. Но Джинни посвятила себя добру и любила свое дело. Бекки и Алан, не ценя ее храбрости и самоотверженности, позволявшей ей заниматься таким новым для их круга делом, напирали на то, что она больше не выйдет замуж, если не поторопится распрощаться с метаниями по миру и лагерям беженцев. Пора перестать винить себя за то, что выжила, таким был лейтмотив их уговоров.
Я не хочу замуж. Я по-прежнему люблю Марка. Наверное, это на всю жизнь, тихо проговорила Джинни.
Вряд ли он сейчас одобрил бы тебя, Джинни, серьезно сказал Алан. Джинни сочла его слова нелепостью.
Не исключено, согласилась она. Но он увидел бы в этом интерес. И потом, он не оставил мне выбора. Или мне надо было сидеть в пустом доме в Беверли-Хиллз, без него и Криса, и до конца жизни лить слезы? Это гораздо хуже.
Мы надеемся, что ты скоро одумаешься. Алан говорил за них обоих, и Бекки не возражала. Она пила уже четвертый за вечер бокал вина. Джинни была удивлена: раньше сестра столько не пила.
Ты знаешь, куда тебя отправят в следующий раз? спросил Алан.
Пока не знаю. Может, в Индию, а может, в Африку. Меня устроит любой вариант.
Алан был потрясен, Бекки удрученно покачала головой.
Ты представляешь, какой это риск? спросил он Джинни, как маленькую.
Представляю, с улыбкой ответила она. Поэтому меня и командируют в такие места: там проблемы, там без сотрудников гуманитарных организаций не обойтись.
Она превратилась в профессионала. Алан был, наверное, прав: Марка шокировали бы ее занятия. Но это гораздо лучше, чем утопиться в Ист-Ривер, а ведь еще совсем недавно самоубийство представлялось ей выходом! Но благодаря работе и появлению в ее жизни Блу Джинни стало гораздо лучше, чем в эти три года. Бекки с Аланом не имели представления о глубине ее трагедии и о том, чего стоило ее пережить. Только бы им не выпало ничего похожего! Джинни не хотелось, чтобы они оказались в ее шкуре и поняли, с каким настроением ей приходилось встречать каждое утро
Они немного посидели внизу, потом Алан поднялся наверх смотреть по телевизору теннис. Бекки повела Джинни в гостевую комнату, разбирать вещи. Блу предстояло ночевать в комнате Чарли.
Ты уверена, что он ничего не прикарманит? заговорщицки спросила Бекки, и Джинни впервые с четырнадцати лет захотелось дать ей по лицу.
Как ты можешь так говорить, Бекки?! «Кто ты такая?!» хотелось ей крикнуть. Но она взяла себя в руки. Откуда у них эта ограниченность, буржуазность? Бездомный значит, воришка. Джинни было их даже жалко. Нет, он ничего не возьмет, заверила она сестру. Он никогда этого не делал, живя со мной.
Джинни надеялась, что теперь Блу вообще на это неспособен. Если бы что-то подобное случилось, они бы никогда ей этого не простили. Но она была в нем полностью уверена.
Сестры поцеловались на сон грядущий, и Джинни разобрала свой чемодан в украшенной цветами комнате. Немного погодя Блу просунул в дверь голову. Он шел спать Лиззи показала ему, куда идти.
Мне все понравилось, с улыбкой сообщил он. Если бы и Джинни могла сказать то же самое! Сестра и зять навевали на нее уныние. И Лиззи, и Марджи.
Да, хорошие девочки, согласилась Джинни. Может быть, мы завтра попросим для тебя плавки у Чарли. Я забыла их купить.
Было бы здорово! обрадовался Блу. Здесь, в Пасадене, он чувствовал себя как в раю. Джинни чмокнула его, и он ушел в комнату Чарли. Джинни тихо затворила дверь, думая об отце. Завтра ее ждало испытание: встреча с тем человеком, в которого он превратился.
Но даже все то, что рассказывала о нем Бекки в последние месяцы, не подготовило Джинни к тому, каким истощенным предстал перед ней отец, к его отсутствующему взгляду. Утром Джинни, сидя за завтраком рядом с отцом, помогала его кормить, потому что одна рука у него была в гипсе, да он и не проявлял интереса к еде. Съев с помощью Джинни тарелку овсянки, он уставился на дочь.
Я ведь тебя знаю? слабым голосом спросил он.
Знаешь, папа. Я Джинни.
Он кивнул с таким видом, будто переваривал эту информацию, а потом улыбнулся.
Ты похожа на свою мать, проговорил он неожиданно нормальным голосом. Джинни увидела в его глазах узнавание, и из ее собственных глаз брызнули слезы. Где ты пропадала?
Я долго отсутствовала. Теперь я живу в Нью-Йорке. Не объяснять же отцу про Афганистан!
Мы с твоей матерью несколько раз ездили туда, задумчиво сказал он. Она кивнула. Он был прав: она была гораздо больше похожа на мать, чем Бекки. Я очень устал. Эти его слова были обращены уже ко всей комнате. Чтобы вспомнить Джинни, ему потребовалось сверхчеловеческое усилие; иногда у него случались такие моменты, он вдруг что-то вспоминал, но быстро увядал снова.
Хочешь подняться наверх и прилечь, папа? предложила Бекки, знавшая, в отличие от Джинни, как это с ним бывает. Он рано просыпался и после завтрака часто дремал.
Хочу. Он неуверенно встал из-за стола. Дочери помогли ему подняться по лестнице, усадили на кровать. Растянувшись, он посмотрел на Джинни.
Маргарет?.. Так звали ее мать. Джинни молча кивнула, борясь со слезами. Ей следовало бы приехать раньше; хорошо, что он узнал ее хотя бы на несколько минут.
Он закрыл глаза и почти сразу уснул, слегка всхрапывая. Бекки осторожно повернула его на бок, чтобы не подавился во сне, и они, попятившись из его комнаты, спустились вниз.
Он ничего? тревожно спросила Джинни, только сейчас поняв, какой груз тащит Бекки. На той лежала колоссальная ответственность. Отец мог в любой момент задохнуться во сне, упасть, пораниться как-то еще, умереть. В погожий день с него сталось бы выйти из дома и угодить под машину или потеряться, не помня ни своего имени, ни дороги домой. За ним требовалось круглосуточное наблюдение, чем Бекки и занималась уже два года.
Сейчас все более-менее, успокоила сестру Бекки. Но это ненадолго. Я рада, что ты здесь.
Я тоже, сказала Джинни, обнимая сестру. Спасибо, что заботишься о нем. Я бы так не смогла, даже если бы жила здесь. Для этого нужно быть особенным человеком. Бекки была в этом смысле воплощением самоотверженности, и Джинни была ей бесконечно признательна.
А я не могла бы заниматься тем, чем ты, ответила Бекки, вся в слезах. Я бы от страха обделалась! Обе прыснули и присоединись к младшему поколению, уже окружившему стол и весело переговаривавшемуся. Чарли предложил повезти всех в парк развлечений «Волшебная Гора».
Любишь «русские горки»? обратилась Джинни к Блу. Тот радостно закивал.
Обожаю! Я был на «Циклоне» в Кони-Айленд.
Эти гораздо выше, предупредила она.
Вот и хорошо!
Немного погодя молодежь уехала. Чарли снабдил Блу плавками, Джинни дала ему денег. Сестры прибрались в кухне, Джинни налила две чашки кофе. Она надеялась, что больше не услышит ничего неприятного про Блу. Так и вышло. Через несколько минут мимо них прошел Алан с теннисной ракеткой. На нем были шорты и теннисные туфли, он схватил на ходу банан и сказал, что опаздывает на корт.
Он очень помогает мне с папой, сказала о муже Бекки, отпивая кофе.
Вы оба молодцы. Находясь здесь, я понимаю это гораздо лучше, сочувственно произнесла Джинни. Такой преданности она от них и впрямь не ожидала.
Днем ко мне приходит помощница. Без нее здесь была бы настоящая западня. Наблюдать распад личности так тоскливо!
Для Бекки стал облегчением откровенный разговор с сестрой. Джинни пришло в голову, что лучше снайперская пуля, чем медленная смерть и потеря рассудка. Их отец был раньше умным, жизнелюбивым мужчиной. От его теперешнего вида у Джинни разрывалось сердце. Ясно было, что долго отец не протянет. Хорошо хоть, что чаще всего он не испытывал боли, хотя его беспокоила недавно сломанная рука. Но он выглядел таким потерянным!
Внуки с ним тоже ласковы, и его радует их общество, даже когда он их не узнает. Глядя на них вместе, я, бывает, теряю дар речи. Бекки улыбнулась сестре. Я-то их знаю, они только и делают, что сводят меня с ума. Хотя они отличные ребята.
Джинни хотелось ввернуть, что Блу тоже хороший, но она сдержалась. Он не был членом их семьи. Но у Джинни больше не было Криса, чтобы хвастаться им, восторгаться его первыми победами. Глядя на детей Бекки, Джинни осознала, как ей не хватает этого чувства, замены которому не существовало.
Женщина, помогавшая ухаживать за отцом, пришла в полдень. Бекки предложила Джинни где-нибудь пообедать. Джинни радостно согласилась. Они сели в ресторанчике в нескольких милях от дома и от души поболтали, потом вернулись и устроились у бассейна. Алан остался обедать в теннисном клубе. Дети вернулись только под вечер и пребывали в восторге от аттракционов. Блу признался, что его два раза чуть не стошнило, лучшее доказательство, что горки там что надо. Теперь все, включая подружку Чарли, прыгнули в бассейн.