Вы приехали на десятидневное очищение, уточнил Яо.
Верно, ответила Фрэнсис.
Превосходно, сказал он, и у Фрэнсис, к счастью, сразу же пропало к нему всякое влечение. Она никогда не смогла бы лечь в постель с человеком, который говорит «превосходно».
Итак могу я войти в дом? вежливо спросила она.
Теперь мысль о сексе с мужчиной-ребенком вызывала у нее отвращение, да и вообще мысль о сексе с кем угодно. Ей было слишком жарко.
Она увидела, что Яо отвлекся на машину Бена и Джессики, а может, и на саму Джессику, которая стояла, выпятив бедро и медленно накручивая на палец прядь, пока Бен говорил с другим сотрудником, молодой женщиной с такой прекрасной кожей, что казалось, она подсвечена изнутри.
Это «ламборджини», сказала Фрэнсис.
Я знаю, кивнул Яо, забыв вставить паузу между словами, и пропустил Фрэнсис вперед, чтобы она первой переступила порог.
Она вошла в большой вестибюль и подождала, пока глаза не привыкнут к приглушенному свету. Погрузилась в это мягкое спокойствие, присущее старинным домам, словно в прохладную воду. Все здесь радовало глаз: паркетный пол медового цвета, старинные люстры, потолочные карнизы с замысловатой резьбой, окна со свинцовыми переплетами.
Она вошла в большой вестибюль и подождала, пока глаза не привыкнут к приглушенному свету. Погрузилась в это мягкое спокойствие, присущее старинным домам, словно в прохладную воду. Все здесь радовало глаз: паркетный пол медового цвета, старинные люстры, потолочные карнизы с замысловатой резьбой, окна со свинцовыми переплетами.
Как здесь прекрасно! ахнула Фрэнсис. Ого, да ведь это просто лестница из «Титаника».
Она подошла, чтобы потрогать глянцевито-красное дерево. Лучики света проникали внутрь через единственное витражное окно на площадке.
Как вам известно, «Транквиллум-хаус» был построен в тысяча восемьсот сороковом году. Это оригинальный красный кедр и лестница розового дерева, сказал Яо. Другие люди тоже подмечали ее сходство с лестницей в «Титанике». Пока нам везло больше, так что опасность утонуть вам вряд ли грозит! Он явно повторял эту остроту далеко не в первый раз, но Фрэнсис щедро рассмеялась громче, чем шутка того заслуживала. Этот дом построили из песчаника, добытого на местном карьере, заказчиком был богатый британский адвокат. Яо продолжил сообщать факты, словно занудный музейный экскурсовод. Он хотел, чтобы у него был лучший дом в колонии.
Насколько я знаю, этот лучший дом строили каторжники, ответила Фрэнсис, внимательно изучившая информацию на сайте.
Верно, кивнул Яо. Адвокат получил пятьсот акров хорошей сельскохозяйственной земли и десять заключенных в придачу. Ему повезло, потому что среди заключенных оказались два каменщика из Йорка.
У нас в роду была каторжница, похвасталась Фрэнсис. Ее доставили из Дублина за кражу шелкового платья. Мы чертовски ею гордимся[4].
Яо указал куда-то в сторону, давая понять, что идти наверх еще не время.
Я знаю, вы хотите отдохнуть с дороги, но сначала я проведу для вас небольшую экскурсию по вашему дому на ближайшие десять дней.
Если только я не сойду с дистанции раньше. Десять дней вдруг показались Фрэнсис слишком долгим сроком. Может быть, я уеду раньше.
Никто не уезжает раньше срока, безмятежным тоном заметил Яо.
Да, но они ведь могут уехать, если захотят, сказала Фрэнсис.
Никто не уезжает раньше срока, повторил Яо. Такого просто не бывает. Никто не хочет уезжать отсюда вообще! Вы накануне воистину преображающего опыта, Фрэнсис.
Он провел ее в большую комнату в боковой части дома с эркерными окнами, из которых открывался вид на долину, и длинным, словно монастырским, столом.
Это столовая, где вы будете есть. Все гости, конечно, едят вместе.
Конечно, хрипловато повторила Фрэнсис и откашлялась. Отлично.
Завтрак сервируют в семь, в полдень ланч, обед в шесть часов.
Завтрак в семь? Фрэнсис побледнела; она могла переварить ланч и обед в большом обществе, но есть и поддерживать беседу с незнакомыми людьми утром невозможно. Я ночная птица, сказала она Яо. В семь утра пребываю в коматозном состоянии.
Но вы говорите о прежней Фрэнсис! Новая к семи часам уже успеет побывать в классе тайцзи и помедитировать с инструктором, заявил Яо.
Я в этом серьезно сомневаюсь, сказала Фрэнсис.
Яо улыбнулся, явно уверенный в своей правоте:
За пять минут до еды или до фруктового коктейля в период голодания звонит колокол. Мы просим вас приходить в столовую сразу, как только его услышите.
Безусловно, ответила Фрэнсис, хотя в ней и нарастало ощущение ужаса. Она совсем забыла о периодах голодания. А у вас есть доставка еды в номер?
К сожалению, нет, но утренний и вечерний коктейли будут приносить вам в комнату, сказал Яо.
А что, клубных сэндвичей в полночь нет?
Яо с отвращением содрогнулся:
Конечно нет! Он провел ее через столовую в уютную гостиную, вдоль стен которой стояли книжные стеллажи; вокруг мраморного камина разместились кресла. Лавандовая комната. В любое время, когда захотите покоя, пожалуйста, приходите сюда. Почитаете, попьете травяного чайку
Некоторые слова он произносил с американским акцентом.
Мило, сказала Фрэнсис, успокоившись при виде книг.
Они подошли к закрытой двери с надписью «ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ», выведенной по трафарету золотыми буквами, и у Фрэнсис, которая оставалась Фрэнсис, возникло сильное желание распахнуть ее. Комнаты отдыха только для членов клуба, в котором она не состояла, были невыносимы.
Эта дверь ведет наверх, в кабинет директора. Яо тихонько прикоснулся к двери. Мы просим вас открывать ее, только если вам назначено.
Конечно, обиженно произнесла Фрэнсис.
Чуть позже сегодня вы встретитесь с директором, сказал Яо, словно обещая какое-то особое угощение, которого она давно ждала. На вашей первой медитации с инструктором.
Превосходно, буркнула Фрэнсис сквозь сжатые зубы.
А теперь вы наверняка хотите посмотреть спортивный зал, объявил Яо.
Да не так чтобы очень, сказала Фрэнсис, но он уже вел ее через вестибюль в противоположную часть дома.
Сначала здесь была гостиная. Ее переоборудовали в современный спортзал.
Да, вот это настоящая трагедия, заявила Фрэнсис, когда Яо открыл стеклянную дверь и она увидела полную света комнату, заставленную, как ей показалось, пыточными устройствами.
Улыбка Яо словно споткнулась.
Мы сохранили всю историческую лепнину. Он показал на потолок.
Фрэнсис хмыкнула. Замечательно. Можно лежать и восхищаться гипсовой розеткой на потолке, пока тебя будут растягивать и четвертовать.
Яо посмотрел на ее лицо и поспешил закрыть дверь в спортзал.
А теперь я покажу вам студию йоги и медитации. Он прошел мимо спортзала к двери в дальнем углу дома. Берегите голову.
Фрэнсис пригнулась, проходя под дверным косяком, хотя необходимости в этом не было, и последовала за ним по узкой каменной лестнице.
Я чую винный запах.
Напрасные надежды, тут же разочаровал Яо. Это призрак прошлого.
Он толкнул тяжелую дубовую дверь, приложив некоторые усилия, и пропустил ее в неожиданно просторное гулкое помещение со сводчатым потолком и деревянными балками. Вдоль каменных стен стояло несколько стульев, а на дощатом полу через небольшие интервалы лежали прямоугольные коврики голубого цвета.
Сюда вы будете приходить, чтобы заниматься с инструктором йогой и медитацией, сказал Яо. Вы будете проводить здесь много времени.
В комнате было тихо и прохладно, на призрачный запах вина накладывался аромат благовоний. Здесь царила атмосфера покоя и умиротворения, и хотя Фрэнсис не была поклонницей йоги, но сразу решила, что ей здесь будет хорошо. Много лет назад она записалась на курс трансцендентальной медитации, надеясь на просветление, и каждый раз без единого исключения начинала клевать носом через две минуты попыток сосредоточиться на дыхании. Проснувшись в конце занятия, она узнавала, что все остальные видели вспышки света, картины из прошлых жизней и ощущали восторг или что-то такое, пока Фрэнсис дремала и пускала слюни. Получается, она платила за сорокаминутный сон раз в неделю. Она явно будет проводить в этой студии немало времени в дремоте, и ей будут сниться сны о вине.
Раньше, когда здесь был виноградник, в подвале помещалось до двадцати тысяч бутылок. Яо показал на стены, хотя полок для хранения вина больше не было. Но первоначально дом использовался то как склад, то как тюрьма, а то и как укрытие от бандитов.
Если бы стены могли говорить, пробормотала Фрэнсис. Ее внимание привлек большой плоский экран, висящий на одной из балок. Что это? (Экран казался здесь совсем не на месте после рассказа Яо о ранней колониальной истории дома.) Я думала, мы в среде, свободной от гаджетов.
Совершенно свободной, согласился Яо и, нахмурившись, посмотрел на экран. Но мы недавно установили систему безопасности и интерком, так что теперь, когда возникает необходимость, можно связываться друг с другом, находясь в разных концах пансионата. Территория тут довольно большая, а безопасность наших гостей имеет безусловный приоритет. Здесь он резко изменил тему. Уверен, Фрэнсис, это вас заинтересует.
Он провел ее в угол помещения к кирпичу, почти невидимому за одной из балок потолка. Фрэнсис надела очки и прочла вслух аккуратную надпись: «Адам и Рой Вебстеры, каменщики, 1840».
Братья-каменщики, сказал Яо. Считается, что они сделали это втайне от всех.
Молодцы! воскликнула Фрэнсис. Они гордились своей работой. И было чем гордиться.
Они молча разглядывали надпись несколько секунд, потом Яо хлопнул в ладоши:
Ну, идемте наверх.
Они поднялись по лестнице в дом и дальше, к еще одной стеклянной двери, на которой было написано одно слово: «СПА».
Последнее, но не по важности, это спа, где вам будут делать массаж и другие предписанные процедуры. Проводник открыл дверь, и Фрэнсис, как собака Павлова, с готовностью потянула носом аромат эфирных масел. Здесь размещалась еще одна гостиная, также переделанная, осторожно сказал Яо.
Последнее, но не по важности, это спа, где вам будут делать массаж и другие предписанные процедуры. Проводник открыл дверь, и Фрэнсис, как собака Павлова, с готовностью потянула носом аромат эфирных масел. Здесь размещалась еще одна гостиная, также переделанная, осторожно сказал Яо.