Стоял я недолго среди вещей, они лежали на местах, как будто их никто не трогал, быстро собрался, спустился и сообщил хозяину, что покидаю его двор, ничем не выдавая своих чувств. Но когда попросил вернуть деньги, уплаченные за два дня, то в глаза взглянул ему. Что-то в них мелькнуло, я не знаю, участвовал ли он в краже, но что-то знал точно, а это уже ниточка, что может привести меня к вору. А что, я своё вернуть собирался, и если будет возможность, так ещё и с процентами. Надо будет только верёвки и кляпы заготовить заранее. Выйдя во двор, я внимательно поглядывал по сторонам, запоминая, что где находится, по лестнице старался шагать так, чтобы понять, какие скрипят, а какие надёжные. Загрузив поклажу на лошадей, вскочил в седло Ворона и, спокойно тронув поводья, покинул двор и направился в сторону дома Михайловых, мысленно составляя маршрут, чтобы ночью не заблудиться, когда буду возвращаться к постоялому двору. Ох, как же мне хочется задать некоторые вопросы его хозяину, и я серьёзно надеялся получить нужные ответы.
Стоял я недолго среди вещей, они лежали на местах, как будто их никто не трогал, быстро собрался, спустился и сообщил хозяину, что покидаю его двор, ничем не выдавая своих чувств. Но когда попросил вернуть деньги, уплаченные за два дня, то в глаза взглянул ему. Что-то в них мелькнуло, я не знаю, участвовал ли он в краже, но что-то знал точно, а это уже ниточка, что может привести меня к вору. А что, я своё вернуть собирался, и если будет возможность, так ещё и с процентами. Надо будет только верёвки и кляпы заготовить заранее. Выйдя во двор, я внимательно поглядывал по сторонам, запоминая, что где находится, по лестнице старался шагать так, чтобы понять, какие скрипят, а какие надёжные. Загрузив поклажу на лошадей, вскочил в седло Ворона и, спокойно тронув поводья, покинул двор и направился в сторону дома Михайловых, мысленно составляя маршрут, чтобы ночью не заблудиться, когда буду возвращаться к постоялому двору. Ох, как же мне хочется задать некоторые вопросы его хозяину, и я серьёзно надеялся получить нужные ответы.
Чем ближе к слободе мастеров и кузнецов, тем больше людей я встречал, многие стояли группами и что-то обсуждали, но когда я появлялся, они замолкали и с интересом изучали меня со стороны. Понятно, какая новость сейчас самая главная в городе. Подъехал к открытым воротам, немало народу и во дворе было, видимо в доме Михайловых сейчас день открытых дверей, и, подведя лошадей к конюшне, тут она была на три лошади, завёл их в стойла. Муромец еле поместился. Все зеваки и гости, что были во дворе, с интересом наблюдали, даже некоторые пытались задавать вопросы, но я лишь косил на них взглядом, и они отходили. Бесили, и они, видимо, чувствовали, не умерят любопытство прибью. В общем, принеся в вёдрах воды коням, оставил, чтобы попить могли, и прошёл в дом. Тот тоже был полон. Настя с Любавой были тут же, но больше было незнакомых женщин, что помогали готовить.
Что тут происходит? прямо спросил я. Там незнакомые мне люди заносят во двор столы и лавки.
Поминки у нас, сынок, вздохнула мама. Все несут что могут. Надежда ведь была, что живы наши, может, захолопили кого, в полон к ордынцам угодил, да может, вернутся, а тут не осталось надежды. Мы посчитали, все наши в овраге том лежали. Тут родственники всех усопших, у нас поминки проводить будем, раз уж от нашей семьи весть горькая пришла.
Понял, дело правильное. Чем я могу помочь?
Хворост у нас для печи быстро прогорает, плохо на нём готовить, дров бы.
Сделаем, легко согласился я.
Работы было немало, однако организаторские способности у меня были на высоте, я мало что делал сам. Отправлял добровольных помощников за тем или иным, или давал задания и по работе во дворе. Так что к вечеру столы стояли и обед был готов, пусть был поздний вечер, но помянули всех. Батюшка из ближайшей церковки отмолил их. В общем, денёк у меня, скажем так, выдался изрядно суматошным, однако, на мой взгляд, всё прошло как надо. Меня тоже попросили рассказать, что со мной было, вот я и рассказал, как очнулся, как выбрался из-под тел и полз к дороге, как дважды зимовал на постоялом дворе, занимаясь тренировками и охотясь. Где общая могила павших от рук татей, описал подробно, мало ли кто заглянет туда. Остальное без подробностей, ни к чему это просто. Среди родственников погибших были и местные дружинники, вот один, в заметном подпитии, и спросил:
А сабельки-то носишь по праву? Или они у тебя деревянные? Помнится, ты с деревянным мечом ходил и всем говорил, что русский дружинник.
То в прошлом было, а имею ли я право держать оружие или нет, то московские дружинники в кремле проверяли, Егор Лукич Лапин, обоерукий воин, он сказал, что достоин.
Крыть эти мои слова тому было нечем, причём, судя по гулу изумления, кто-то из дружинников этого старого воина знал, потому как последовал вполне очевидный вопрос:
А разве Егор Лукич ещё в дружине?
Нет, уже года два как живёт у сына. Он старых знакомых навещал, вот и провёл со мной бой.
И как?
Да гонял по всему подворью. Правда, подтвердил, что я ношу сабли по праву, и велел побольше тренироваться. Предложил учить меня дальше. Вернусь в Москву, буду учиться.
Так ты в Москве жить хочешь? раздался вопрос среди удивлённого гула голосов.
Конечно, я там и дом уже купил, обустраиваюсь. Да вот решил приехать в Коломну, спросить, может, кто узнает. Узнали, сообщили мне, что родственники есть, в беде они, буду помогать. Хочу с собой их забрать.
Так ты в Москве жить хочешь? раздался вопрос среди удивлённого гула голосов.
Конечно, я там и дом уже купил, обустраиваюсь. Да вот решил приехать в Коломну, спросить, может, кто узнает. Узнали, сообщили мне, что родственники есть, в беде они, буду помогать. Хочу с собой их забрать.
Вопросов было много, но вечер закончился благополучно, последних увели ещё в полночь, и мы закрыли ворота. Столы и всё, что давали соседи, они заберут завтра. Убедившись, что все новообретённые родственники уже спят без задних ног, а у них и передних нет, укатали эти поминки, я осторожно покинул подворье. Как это сделать, мне подсказала мать Тита ещё днём. Покинув двор соседей, через их тын я выбрался на соседнюю улицу и осмотрел улицу, на которую выходили ворота нашего дома. Угу, моя догадка верна, стоял наблюдатель. На перекрёстке, откуда хорошо видно ворота. Луна яркая была, без факелов можно заметить, если кто ворота покинет, или через калитку выйдет, удобное место для наблюдения. Причём я вроде его видел раньше, сегодня даже. Как раз на поминках. Ну да, с тем столпотворением, что там стояло, можно десятки таких шпионов или слухачей засылать, всё разузнают и выведают, и никто на них внимания не обратит.
Тот, видимо, что-то почувствовал, может, движение боковым зрением, всё же из-за луны всё моё преимущество ночью заметно слабеет, не только я вижу, но и меня могут увидеть. Однако всё же он не успел и получил удар по затылку, хороший такой, небольшим кошелём с мокрым песком внутри, из сознания выбивает гарантированно. Быстро обыскал татя, а никем иным тот не мог быть, в кошеле одна мелочь, зато засапожный нож отличный, прибрал его, и ещё один нашёл спрятанным на кисти руки в самодельных ножнах. Отличная задумка, мне тоже пригодится, я снял его вместе с ножнами и убрал в котомку. После этого крепко связал ему руки сзади, вставил кляп и связал ноги, но так, чтобы тот идти мог, но бежать уже нет, широких шагов не сделает, верёвка не даст. Только после этого я стал приводить его в чувство. Не сразу, но мне удалось это сделать, задёргался да затряс головой. Хорошо я его приголубил.
Приблизив губы к его уху, я негромко сказал:
Идём, прогуляемся. Не советую пытаться бежать или привлекать чьё-то внимание, я всегда успею ударить ножом и уйти, ночь меня скроет. А так пообщаемся, может, даже целый уйдёшь. Понял меня? Кивни Молодец, а теперь вставай.
Поставив его на ноги, связанному ему неудобно было, помог, дальше, коля его остриём кинжала в пятую точку, я отвёл в сторону, тут рядом пивная, шум и ночью стоял, в принципе я на шум и шёл, так что пока несколько мужиков дрались в полутьме, которую плохо рассеивал огонь одиночной масляной лампы, что висела у входа в заведение, хотя у кого глаза привыкли к темноте, мог всё видеть отчётливо, я усадил пленника у забора ближайшего дома и, выдернув кляп, при этом нажал остриём на шею, намёк, заорёт проколю, и тот это понял, молчал. Дальше уже я приступил к беседе:
Кто такой и как звать?
Федя Косорукий, из кожевников мы.
Кто же тебя так назвал? изумился я.
Горшок с бражкой разбил, шмыгнул тот.
Ну ты и косорукий, покачал я головой. Ладно, зачем следил за домом Михайловых? И не ври, я тебя во дворе видел.
Да я не следил, подружку ждал, хотели ночью погулять.
Вставив тому кляп в рот, я схватил его, бешено мычащего, за руку и отчекрыжил указательный палец под корень, и дождавшись, когда проорётся сквозь кляп, выдернул его и снова обратился к всхлипывающему мужичку. Лет тому было около тридцати, зрелый возраст, приближающийся к границам старости, а что, тут на Руси сорок лет это уже старость, чем дальше, тем больше считается, что старики древние.
Повторить вопрос? Пальцев у тебя много, можно допрос на всю ночь растянуть.
Сидор меня послал, Сидор Косой. У него ватажка, я в неё вхожу. Мы по городу работаем и за городом, берём небольшие караваны с купцами.
С хозяином постоялого двора, что у конюшен купца Георгиева, знакомы?
Да, он сообщает, у кого ценный груз или денег много. Долю имеет.
Это он навёл на меня?
Нет. Я слышал, как Сидор говорил, он свёл его с постояльцем, что у него живёт, а тот приказал за тобой следить и ограбить, только осторожно. На торге мы не смогли подобраться и кошель срезать.
Комнату мою на постоялом дворе вы ограбили?
То, что я и есть Тит Михайлов, тот, видимо, давно понял, поэтому нисколько на мои слова не удивился, а спокойно ответил:
Точно нет, не наши. Думаю, там хозяин постоялого двора и постоялец поработали. Если бы наши были, я бы знал.
Хорошо, убедил. Сидор ваш старший, общак у него есть?
Тут тот задёргался, и я едва успел вставить кляп. Пришлось ещё два пальца смахнуть, пока тот не заговорил. Про общак тот знал, что он вообще есть. Банда у них крупная, и иметь резерв средств всегда полезно, но он не ходил в ближних кругах главаря, и где тот его прятал, не знал. Он даже сомневался, что ещё кто-то знал об этом, кроме самого Сидора. Зато описал очень тщательно, где мне этого Сидора можно было найти. Причём настолько хорошо, что я решил начать именно с него, а к хозяину постоялого двора и этому неведомому постояльцу наведаться под утро. Хотя что за постоялец, я, кажется, начинал догадываться. А не тот ли это княжий посланец, что искал информацию по Титу? Только зачем ему такие телодвижения? Ясно же, что я смогу выкупить семью Хотя это мне ясно, а если вспомнить, сколько я получил от князя Василия и сколько потратил на дом, то да, получается, средств на оплату долга уже не хватает, а тут приходит князь Вознесенский весь в белом и уплачивает этот долг, и получается, что я уже должен ему. Пусть не в деньгах, но морально точно. Хм, вполне может быть, что этот прощелыга к этому всё и ведёт. Нет, тут надо рубить с плеча, по-другому никак.