Интересно
Мой знакомый посмотрел еще и ленточку. Говорит, нечто подобное до революции еще делалось, так что локону лет сто точно есть. Может, чуть больше.
И медальону тогда тоже.
Да. Кто у вас мог носить инициалы И.И.Б.?
Матильда даже головой покачала.
Ольга Викторовна, даже не представляю. Может, прапрадед? Если прадеду медальон достался от матери а никто не сказал, что там была не Ирина Ивановна. Или Инесса Ильчинична, к примеру.
М-да. Ладно, будем копать.
И нигде не сказано, что во время революции сколько материальных ценностей тогда хозяев поменяло?
Много. Малена, а у вас никаких семейных преданий не ходило на другую тему? К примеру, в семье все врачи были, или у нас без высшего образования никого не было
Матильда честно задумалась. Но кто ж в восемнадцать таким интересуется? Если бабушка что и говорила, все мимо ушей прошло. Все вспоминать надо.
Мне сложно сказать. Я попробую вспомнить, Ольга Викторовна.
Кстати, а что сказал ювелир? спохватилась женщина. Я совсем забыла закрутилась, уж простите.
Сама грешна, вздохнула Малена. Он почистил при мне механизм, и сказал, что медальону лет сто сто двадцать. Не больше ста пятидесяти.
Вот в этом промежутке и будем копать. А клеймо ювелира он не узнал?
Сказал, что пока не знает. Обещал посмотреть в справочниках, списаться с коллегами. Но это тоже не гарантия, по его словам, хм революционеры больше всего любили раскулачивать ювелиров.
Ольга Викторовна тоже хмыкнула.
Да, у бумаги есть один великий недостаток она легко горит.
И ни одного Воланда на горизонте, поддержала шутку Матильда.
Ладно. У нас есть анализ родственники. У нас есть сто пятьдесят лет. Есть клеймо. Есть желание узнать истину, так что я буду копать. Мне интересно
Даже не представляю, как я буду вас благодарить?
Ну, к примеру, позовешь в крестные к дочери, пошутила Ольга Викторовна. Пока не собираешься?
Нет.
А почему так? Или по личным причинам?
Малена решила не врать. Меньшее, что она может сделать в благодарность за поиск истины, это развеять скуку своей знакомой.
Бартер.
Не совсем по личным. Просто ребенок это расходы и проблемы. Это бессонные ночи, это в детский садик бегать между лекциями, это ночей не спать, когда болеет. Да много всего, как приятного, так и неприятного.
И?
Хорошо, если у меня будет хороший муж. А если нет? Я ведь даже себя пока не прокормлю нормально, я как волк жива, пока ноги носят. Свалюсь и мне не выжить. Родив сейчас ребенка, я ставлю свою и его жизнь в зависимость от чужой порядочности. Причем без всяких гарантий. Ладно свою, тут у меня есть все права. А вот по отношению к ребенку это будет подло и гадко. Там у меня не права, а обязанности.
А брачный контракт?
Смех получился непроизвольно.
Ольга Викторовна, а вы в это верите?
Нет. Ты умничка, Малена. Я в твоем возрасте такими категориями не мыслила.
И это было приятно.
Спать Матильда ложилась довольная и спокойная. А почему нет?
Она дома, суд выигран, впереди ждут выходные, завтра они с Давидом Асатиани едут в соседний город развлекаться, да и Малены пока все неплохо?
К ней в гости собирается Барист Тальфер.
Вот уж воистину на ловца и зверь бежит.
Так что моську на подушку, Беську под руку, чтобы мурчала, и баиньки. Аллодия ждет!
Мария-Элена Домбрийская
Утро красит нежным светом стены древнего Кремля[2]
Кто сказал, что советские шлягеры устарели?
Фиг вам, граждане! Для средних веков это такое продвинутое будущее, что вам и не снилось! Даешь зарядку?
Малена привычно разминалась. То есть Матильда в теле герцогессы.
Наклоны, приседания, отжимания
Ей никогда не стать спортсменкой, но можно не запускать себя. Целлюлит это ведь не происки врагов, равно как и складки на пузе не растут от сглаза и порчи. Просто лень нам зарядку делать, лень.
А уж какой причиной это объясняется
Нет времени, денег, сил, возможностей
Ладно. Верим. Но пузо все равно растет.
Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки.
Ладно, живы будем вспомним бабушкины уроки.
Не то, чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь не интересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла.
Или дороги.
Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком?
Единицы.
Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. И рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать другой вопрос, а рассказать можно.
Главное водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить.
Умыться, протереться губкой, и одеваться.
Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Малена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер.
Что ему надо, Малена так и не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает.
Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать.
Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую.
Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой.
Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил и на завтрак.
Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие
Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот бурный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.
Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие
Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот бурный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.
Все было чудесно.
Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил.
Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор.
Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?
Девушка подняла брови.
Простите?
Беременная вдова, в компаньонках у незамужней девушки это может произвести плохое впечатление при дворе.
Матильда, а именно она перехватила контроль, потому что Малена как цепенела от одного вида Рисойского, так и продолжала цепенеть, дрожать и заикаться, пожала плечами.
Я вообще считала, что Ровена ко двору не поедет.
Да? удивился Астон.
Ей туда не хочется. И вообще, ей бы полежать, отдохнуть до родов, а не по балам. Да и зачем мне компаньонка? В доме, где живет моя несчастная больная матушка. И где есть ее сиятельство, в честности и порядочности которой, графиня Элинор просто расцвела, мол да, я такая! не посмеет усомниться и самый подлый из лжецов.
А ко двору
Разумеется, мы поедем сначала с ее сиятельством, а потом уж я вывезу остальных.
Граф кивнул. Его такой расклад устраивал. А вот Силанту
Ты думаешь, мама не сможет встать?
Встать сможет, пожала плечами Малена. Ходить уже не знаю. Дядюшка, что там с моей несчастной матушкой?
От избытка чувств герцогесса даже слезу вытерла, заставив Аманду недовольно нахмуриться. Говорила же, что горчица слишком острая! Надо отругать повара.
Лоран тоже нахмурился.
Лорена пока еще слишком слаба.
Это потому, что мы экономим на лекарях. Говорила же надо еще троих пригласить, покачала головой герцогесса. Тетушка Элинор, если вас не затруднит
Графиня склонила голову.
Разумеется, ее не затруднит.
Дядюшка мог бы сопровождать тебя ко двору, Силанта продолжала атаковать. Матильда хмыкнула.
Сестричка, ты себе как это представляешь? Мы с дядюшкой и до короля-то не дойдем.
Почему?
А его раньше убьют, небрежно пожала плечами Матильда.
Лоран поперхнулся от такой перспективы, и герцогесса едва успела увернуться от винного душа.
Меня?
Дядю?
А что в этом странного? Если наставляешь людям рога, не удивляйся, что тебя ими и забодают.
Сказано было увесисто. Крепко так сказано.
Лоран задумался.
Вроде бы
То-то и оно, что не точно. Кстати, дядюшка, вы завещание уже написали? На всякий случай?
Лоран скрипнул зубами и полез из-за стола. Матильда проводила его нежным взглядом.
Он так переживает бедненький.
Астон хмыкнул. Кажется, Лорана приговорили, теперь можно держать пари на его участь. Отравят, зарежут, случайно кирпич уронят посмотрим.
Ваша светлость, к вам королевский стряпчий, доложил слуга.
Малена бросила салфетку и встала из-за стола.
Проси в кабинет.
Да, ваша светлость.
И прикажи туда же привести борзую.
Лакей поклонился, показывая, что все понял, и исчез. Малена улыбнулась Силанте.
Кстати, дорогуша, капитан Сетон с утра выходил от твоей матушки.
Развернулась и вышла раньше, чем Силли успела отреагировать.
Силанта хлопнула глазами раз, другой, а потом развернулась и помчалась выяснять, что к чему. И конечно, не сказала Лорану ни про какие визиты. Не до того!
Тут мужчину уводят, а она про каких-то стряпчих?
Глупости!
Барист Тальфер уже ждал в кабинете.
Когда вошла Малена, он встал из-за стола, раскланялся
Опасный человек.
Очень, согласилась Малена. Давай пока я с ним поговорю, а если что ты перехватишь контроль?
Давай, кивнула Матильда.
Что может быть такого опасного в средних лет толстячке, одетом в простую темную одежду? Ни оружия на виду, ни грозного вида ничего.
Самый обычный лавочник средней руки. И такое впечатление поддерживается, пока ему в глаза не посмотришь. А вот потом
Глаза у Бариста Тальфера темные, яркие и пронзительные. Да, в этом мире рентген изобретет вовсе не приказной подьячий Иван Пушков, это уж точно.[3]
Герцогесса приветливо улыбнулась.
Я рада вас видеть, господин Тальфер. Ваш визит большая честь для меня.
Что вы, ваша светлость. Наоборот, я благодарен вам за любезность.
Кто же может отказать правой руке его величества? краешками губ улыбнулась Малена. Мол, при чем тут любезность.