Что произошло дальше, Бодлеры не услышали, потому что за ними захлопнулась дверь. Дети обменялись удрученными взглядами. Они чуть-чуть не разоблачили учителя Чингиза, но чуть-чуть не считается. Молча они побрели в сторону столовой. Очевидно, Ниро уже успел позвонить работникам в металлических масках, так как Вайолет и Клаус не получили серебряных ложек и вилок, когда подошла их очередь. В Пруфрокской подготовительной школе, правда, не давали на завтрак овсянку, но и перспектива есть яичницу-болтунью руками тоже не порадовала Вайолет и Клауса.
Пусть тебя это не волнует, утешила ее Айседора, когда Бодлеры с унылым видом уселись рядом с Квегмайрами. Мы с Клаусом будем есть по очереди моей вилкой, а ты, Вайолет, можешь меняться с Дунканом. Расскажите, как там все происходило у Ниро в кабинете.
Не очень удачно, призналась Вайолет. Слишком скоро появился учитель Чингиз, и мы старались не показать вида, что на самом деле узнали его.
Айседора достала из кармана записную книжку и прочла вслух:
Какой бы был прекрасный миг
Чингиз попал под грузовик.
Я только что написала. Толку от этого, наверное, мало, но я подумала, что вам будет приятно послушать.
Очень приятно, заверил ее Клаус. И это вправду была бы большая удача. Но рассчитывать на это не приходится.
Ничего, придумаем что-нибудь другое. И Дункан протянул вилку Вайолет.
Надеюсь, что придумаем, согласилась Вайолет. Граф Олаф имеет привычку быстро приводить в исполнение свои злодейские планы.
Козбал! крикнула Солнышко.
Солнышко хочет сказать: «У меня есть план»? спросила Айседора. Я пытаюсь понять, на каком принципе основана ее манера говорить.
Я думаю, она скорее хочет сказать: «Вон идет Кармелита Спатс». Клаус кивком указал на другой конец столовой.
И в самом деле, прямо к ним направлялась Кармелита Спатс, самодовольно улыбаясь во весь рот.
Привет, кексолизы, сказала она. Передаю поручение от учителя Чингиза. Теперь я буду его личным посыльным, потому что я самая сообразительная, самая хорошенькая и самая приятная девочка в школе.
Ох, перестань хвастаться, Кармелита, оборвал ее Дункан.
Тебе просто завидно, что учителю Чингизу я нравлюсь больше, чем ты, огрызнулась Кармелита.
Меня совершенно не интересует учитель Чингиз, сказал Дункан. Давай говори, какое поручение, и исчезни.
Такое: трем бодлеровским сиротам следует явиться сегодня вечером на лужайку сразу после обеда.
После обеда? удивилась Вайолет. Но ведь после обеда мы обязаны идти на скрипичный концерт.
Ну а приказ учителя Чингиза такой, настаивала Кармелита. Он сказал, если не явитесь, вас ждут большие неприятности. Так что будь я Вайолет, я бы
Но ты, слава богу, не Вайолет, прервал Дункан. Конечно, прерывать говорящего не очень-то вежливо, но иногда, если говорящий вам очень не нравится, удержаться трудно. Спасибо за сообщение и до свидания.
Полагается, не отставала Кармелита, дать личному посыльному на чай, когда он доставляет сообщение.
Если ты сейчас же не оставишь нас в покое, вмешалась Айседора, я тебе яичницу нахлобучу на голову.
Ты просто завистливая кексолизка, фыркнула Кармелита, но отстала от Бодлеров и Квегмайров.
Не волнуйтесь, ободрил Дункан Бодлеров, удостоверившись, что Кармелита уже не может их слышать. Сейчас еще утро. У нас весь день впереди, что-нибудь придумаем. Давай, Вайолет, возьми еще яичницы.
Нет, спасибо, отозвалась Вайолет. У меня что-то нет аппетита.
И это было понятно. Ни у кого из Бодлеров не было аппетита. Они вообще не очень-то жаловали яичницу-болтунью, особенно Солнышко, она предпочитала твердую пищу, в которую можно вонзить зубы. Но сейчас отсутствие аппетита не имело отношения к яичнице. Оно, естественно, имело отношение к учителю Чингизу и полученному приказу. Детям не давали покоя мысли о предстоящем свидании с ним на лужайке после обеда, причем абсолютно наедине. Дункан был прав, говоря, что сейчас утро и впереди у них целый день и можно успеть что-то придумать. Но Бодлеры чувствовали себя совсем не по-утреннему. Вайолет, Клаус и Солнышко сидели за столом, не в силах проглотить ни кусочка, и им казалось, что солнце уже село. Им казалось, что уже наступил вечер и учитель Чингиз ждет их. Было еще только утро, но бодлеровским сиротам казалось, что они уже в его лапах.
Глава седьмая
Тот день в школе был особенно изуверским. В данном случае это означает, что рассказы мистера Реморы были особенно скучны, одержимость миссис Басс метрической системой особенно невыносима, а административные требования Ниро особенно трудны. Но всего этого Вайолет, Клаус и Солнышко как-то не замечали. Всякий, кто, не зная Вайолет, увидел бы, как она сидит за партой с подвязанными лентой волосами, чтобы не лезли в глаза, мог бы решить, что она внимательным образом слушает. Однако мысли ее бродили далеко-далеко от скучных историй мистера Реморы. А завязала она волосы, конечно, для того, чтобы сосредоточить свой острый изобретательский ум на стоящей перед ними проблеме, и ей не хотелось уделять ни капли внимания жующему бананы человеку, который болтал тут перед ними.
Миссис Басс принесла в свой класс коробку карандашей и заставила учеников сравнивать какой из карандашей короче или длиннее других. Если бы миссис Басс не была так занята хождением по комнате с криком «Измеряйте!», она могла бы, взглянув на Клауса, решить, что он разделяет ее страсть к измерению, так сосредоточен был его взгляд. Но в то утро Клаус работал на автопилоте, что в данном случае означало «измерял карандаши машинально, не думая». Прикладывая к линейке один карандаш за другим, он перебирал в уме прочитанные им книги, которые могли бы оказаться полезными в теперешней ситуации.
И если бы завуч Ниро перестал упражняться на скрипке и бросил взгляд на свою малолетнюю секретаршу, он бы счел, что она трудится изо всех сил, запечатывая продиктованные им письма в разные кондитерские фирмы с жалобами на плохое качество карамелей. Но хотя Солнышко печатала на машинке, пробивала степлером бумаги и наклеивала марки со всей возможной быстротой, думала она совсем не о канцелярских принадлежностях, а о предстоящей вечерней встрече с учителем Чингизом и о том, что бы им такое еще предпринять.
Квегмайры, непонятно почему, отсутствовали во время ланча, так что Бодлерам пришлось все-таки есть руками. Отправляя в рот пригоршнями спагетти и стараясь есть как можно опрятнее, трое детей так напряженно думали, что почти не разговаривали. Но и без разговоров было понятно, что им не удалось разгадать план учителя Чингиза и они не изобрели никакого способа избежать встречи с ним на лужайке, а встреча между тем все приближалась с каждой горстью спагетти.
Вторую половину дня Бодлеры провели примерно так же: игнорируя рассказы мистера Реморы, карандаши миссис Басс и убывающий запас скобок для скрепления бумаг. И даже во время гимнастического часа (один из Кармелитиных хвастливых друзей оповестил Бодлеров, что уроки Чингиза начнутся со следующего дня, а пока все будут бегать как обычно) трое Бодлеров носились по лужайке в полном молчании, сосредоточив все свои умственные силы на поисках выхода из создавшегося положения.
Бодлеры так притихли и так глубоко задумались, что за обедом, когда Квегмайры неожиданно уселись за стол напротив них и одновременно выпалили: «Мы решили вашу проблему», Бодлеры испытали испуг, а не облегчение.
Ух, проговорила Вайолет, как вы меня напугали.
А я думал, вы почувствуете облегчение, сказал Дункан. Вы не расслышали? Мы решили вашу проблему.
Мы испугались, но одновременно почувствовали облегчение, ответил Клаус. Как это решили проблему? Мы с сестрами весь день над ней бились, но ничего не придумали. Мы же не знаем, что именно затевает учитель Чингиз, хотя ясно: что-то затевает. И мы не знаем, как избежать свидания с ним после обеда, хотя уверены, что он выкинет что-то ужасное.
Сперва я подумала, что он просто хочет похитить нас, сказала Вайолет, но тогда зачем ему маскироваться?
А я сперва подумал, не позвонить ли все-таки мистеру По, подхватил Клаус, рассказать, что здесь происходит. Но если Графу Олафу удалось одурачить усовершенствованный компьютер, то что ему стоит одурачить обыкновенного банковского служащего?
Ториша! согласилась Солнышко.
Мы с Дунканом тоже весь день ломали себе над этим голову, сказала Айседора. Я исписала в записной книжке пять с половиной страниц все идеи, которые приходили в голову, а Дункан исписал три страницы.
У меня почерк мельче, объяснил Дункан, протягивая свою вилку Вайолет, чтобы она в свой черед съела кусок мясного рулета, который они получили на обед.
Перед самым ланчем мы сверили записи, продолжала Айседора, и у нас совпала одна идея. Тогда мы потихоньку ускользнули и привели наш план в действие.
Ториша! согласилась Солнышко.
Мы с Дунканом тоже весь день ломали себе над этим голову, сказала Айседора. Я исписала в записной книжке пять с половиной страниц все идеи, которые приходили в голову, а Дункан исписал три страницы.
У меня почерк мельче, объяснил Дункан, протягивая свою вилку Вайолет, чтобы она в свой черед съела кусок мясного рулета, который они получили на обед.
Перед самым ланчем мы сверили записи, продолжала Айседора, и у нас совпала одна идея. Тогда мы потихоньку ускользнули и привели наш план в действие.
Поэтому нас и не было за ланчем, добавил Дункан. Как видите, у нас лужицы питья на подносах вместо стаканов.
Можете воспользоваться нашими, Клаус протянул стакан Айседоре, вы же делитесь с нами ложками и вилками. И в чем состоит ваш план? Как вы привели его в действие?
Дункан и Айседора с улыбкой переглянулись и пригнулись поближе к Бодлерам, чтобы никто не под-слушал.
Мы заклинили заднюю дверь зала, чтобы она не закрывалась, торжествующе выпалил Дункан, и они с сестрой, довольные, откинулись на спинки стульев.
Однако Бодлеры не разделяли их торжества. Они пришли в замешательство: им не хотелось обижать обоих друзей, которые ради них нарушили правила и пожертвовали стаканами, но и не могли взять в толк, каким образом заклиненная дверь решает их проблемы.
Извините, сказала, помолчав, Вайолет, но все-таки как заклиненная дверь может избавить нас от неприятностей?
Как? Тебе не понятно? удивилась Айседора. Мы сегодня сядем в заднем ряду и, как только Ниро заиграет, выйдем на цыпочках из зала и прокрадемся на лужайку. Таким образом мы сможем наблюдать за вами и учителем Чингизом. Если случится что-то нехорошее, мы бросимся назад и оповестим завуча Ниро.
Замечательный план, правда? сказал Дункан. Я очень горжусь собой и сестрой, хоть и нескромно так говорить.
Бодлеры с сомнением посмотрели друг на друга. Им не хотелось огорчать друзей и критиковать их план, тем более что сами Бодлеры ни до чего не додумались. Но Граф Олаф был таким хитрым и таким злобным, что бодлеровская троица не сочла заклиненную дверь и тайную слежку за Олафом лучшим способом защиты от его коварных происков.