Вообще-то я не из Дома. Я из ресторана.
Из ресторана ресторана А, если не ошибаюсь это заведения для приема пищи? И что же вы там делали?
Так, пищу и принимал. Юбилей у меня был все-таки восемьдесят лет мне стукнуло. Вот в ресторане и отмечали. Вышел подышать свежим воздухом, тут меня третий инсульт и догнал. И все, умер без вариантов, затем подумал и зачем-то добавил, и без покаяния.
Интересно, интересно. Так вы точно не принадлежите к никакому Дому?
Говорю же, вышел, упал, потерял сознание, очнулся очнулся тут. несколько раздраженно ответил Витольд Андреевич. Его начал выводить из себя этот снобистский тон незнакомца. Как-то отвык он от такого к себе отношения.
Ну-ну, не волнуйтесь, мой друг. Значит вы простой человек, умерли и вдруг оказались тут. этот приторно вежливый человек, хотя бизнесмен уже сомневался человек ли, не спрашивал, он утверждал. Как интересно. А знаете ли вы, что вас здесь быть не должно?
Но я тут и это факт.
Вот это и странно. Обычно такие, как вы не попадают на уровень астрала. Но как бы мне не было интересно, у меня сейчас должна быть деловая встреча и ваше участие в ней, увы, не предусматривалось. Поэтому есть два варианта дальнейших событий. Первый вы летите дальше и не могу сказать, чем это кончится. На нижний слой астрала вы уже не попадете, а именно там вы и должны быть, чтобы попасть в ваш потусторонний мир. Скорее всего так и будете летать, пока не попадетесь на глаза к кому-нибудь, кто не будет таким добрым, как я и вас тогда развеют на элементы, то есть умрете и уже по-настоящему и бесповоротно. Хотя, кого-нибудь может и заинтересовать такой феномен, но тогда уж лучше полное развоплощение. Быть подопытным животным знаете ли не очень приятно. А может и не попадетесь, имеющие высшую ступень редко выходят на верхний слой астрала. Тогда будете так и летать, хе-хе, вечным призраком. Второй же это отправиться в э-э-э, некий мир. Могу оказать себе такое развлечение, как-нибудь потом интересно будет поговорить. Все-таки ваш случай довольно уникален. Мир так себе, насколько я помню, не очень развитый, поскольку там до сих пор дерутся железками, которые называются мечами, если вы знаете, что это такое.
Я знаю, что такое мечи. сухо ответил Витольд Андреевич. Ну вот не нравилось ему такое снисходительное и где-то даже высокомерное выражение лица незнакомца. Отвык он от такого по отношению к себе. Другого ничего нет?
Есть, но там вам понравится еще меньше. Соглашайтесь. Там вы будете живы и у вас даже будет настоящее тело.
Почему-то Витольд Андреевич сразу ему поверил. Наверно потому что незнакомец говорил с этакой ленцой, выказывая к судьбе бизнесмена только легкий интерес, если не полное равнодушие. Не может живое существо говорить о том, что не существует или делать пакости с таким безразличным выражением лица.
Я согласен на средневековый мир, но у меня, если можно, один вопрос? бизнесмен постарался быть вежливым. Ведь кто его знает этого психа, может он в правду способен на большее, чем тонко издеваться над умершим человеком. Хотелось бы поточнее узнать про этот мир. Магический он или нет, есть ли там эльфы, гномы, орки, какая там религия
Ба, ба, ба Как много пустых и ненужных слов. И откуда только вы взяли все это?
Ну я прочитал пару книжек, смутился Витольд Андреевич.
Понятно, поверьте, ваш фольклор никакого отношения к действительности не имеет и половину того, что вы сказали, я просто не понял.
Ну хорошо, надеюсь там живут люди. И могу я хоть какие-нибудь плюшки получить? Все-таки новый мир, новая жизнь Витольд Андреевич не был бы тем, кем являлся перед смертью, если бы не постарался выторговать себе хоть какую-нибудь выгоду
Что такое «плюшки»?
Ну окончательно засмущался бизнесмен, умения какие-нибудь, знания, силу непомерную, власть, молодость в конце концов.
Ну окончательно засмущался бизнесмен, умения какие-нибудь, знания, силу непомерную, власть, молодость в конце концов.
Я понял, что такое «плюшки», кивнул головой незнакомец и призадумался. Могу сказать насчет религии, что там везде почитают Единого, он же Всевышний, он же Отец всего сущего. Насчет всего остального Будет вам молодость. И все, все на этом. Мне уже некогда
Ну хоть оружие какое-нибудь! А то не успею там очутиться, как тут же и грохнут. И молодостью не успею насладиться.
Ну нельзя быть таким надоедливым. с досадой поморщился этот непонятный то ли волшебник, то ли еще кто-то. Будет вам и оружие. А теперь прощайте. Вы и так заняли у меня много времени. Может я как-нибудь и загляну к вам. Чем-то вы меня заинтересовали.
Витольд Андреевич открыл рот, чтобы выпросить еще хоть что-то, но этот редиска, этот нехороший человек сделал непонятный жест рукой и несостоявшийся аналог «Летучего голландца» почувствовал, что он опять куда-то летит, и явно не по своей воле, потому, что как он не кричал себе «стоять!», «лежать!» и даже «прыжок!», он неумолимо двигался в направлении какой-то неизвестной, заданной этим недоделанным «факиром» цели. А тут еще голова закружилась, забирая последние остатки силы и воли, и он, теперь уже бывший владелец пароходов, газет и прочего движимого и недвижимого имущества, почувствовал, как стремительно у него улетает сознание.
Глава 1
В лесу было утро. Солнце уже взошло и вовсю заливало своими лучами небольшую полянку. В кустах и деревьях вокруг щебетали какие-то лесные птахи. Один шаловливый луч наткнулся на вихрастую голову человеческого ребенка и с интересом прошелся по густой спутанной и торчащей в разные стороны черноволосой шевелюре. Затем спустился до длинных пушистых ресниц, заставив их задрожать, а потом оказался на тонком прямом носу, отчего нос сморщился, погримасничал и наконец разродился звонким «апчхи-и-и!». На мгновение примолкли птицы, не столько испуганные, сколько удивленные таким непривычным звуком, замолчали кузнечики и даже бабочки, казалось, обеспокоенно заметались над поляной. Мальчишеское тельце зашевелилось, приходя в себя и вдруг рывком село и ошарашенно огляделось вокруг.
Лес. Явно не джунгли Амазонки и не сибирский ельник-кедровник. На Белорусскую пущу похоже, такие же временами и местами непроходимые дебри, но лианы лимонника и дикого виноградника ясно давали понять, что это не она. Не лес, а винегрет какой-то. Похоже больше всего на Дальневосточную тайгу, место, где он провел добрую половину золотого детства. Вон и черемуха стоит на краю поляны, вся в белом уборе. Значит май месяц. А это что за дерево? Таких он не знал и не помнил. Не всплывали в памяти ни кора с продольными извилинами, ни широко палые листья, ни ствол, обхватов пять шириной. Чем-то похоже на касторку, но толщина Он поднял руку, чтобы протереть глаза и замер, глядя на ладонь и тотчас забыв про необычное дерево. Рука была не его! Еще не поняв, что произошло, он, не веря тому, что видит, перевел глаза на ноги ноги были не его!! Руки нервно ощупали костлявые плечи и грудь: вообще все тело было чужое!!! И это тело было детским, ребенка лет десяти. Из горла само вырвалось:
Твою мать! Мать!! Мать!!! Старый маразматик! И это он назвал молодостью?! Что же он тогда назовет детством? Мальчишка оттянул на впалом животе штаны: и там тоже было не его. Что-то маленькое и невзрачное. Но слава богу хотя бы мальчик. И это тело какого-то пацана лет восьми-девяти, было одето во что-то непонятное. Невнятного рода штаны непонятного фасона, широкие и коротковатые, длиной чуть ниже колен и с веревочкой вместо пояса и такая же рубаха с короткими, до локтей, рукавами и вырезом для шеи, без воротника и пуговиц. Простой и незатейливый проем для головы. Все сшито из непонятной грубой материи, похожей на мешковину, причем, судя по швам, вручную. На ногах что-то вроде лаптей. Да какое к черту «вроде»? Лапти это и были, лыковые.
Слов не было. Одни жесты. И мальчишка от всей души отдал им должное. Вообще-то Витольд Андреевич никогда не был сторонником нецензурной речи и всегда, даже когда его душили сильные душевные порывы, старался изъясняться по литературному, полагая, что правильно и доходчиво донести до собеседника свои мысли, можно не углубляясь в дебри русской неизящной словесности. А если еще подкрепить свои слова и револьвером Не то, чтобы он был паинькой, все-таки детство в портовом городе давало достаточно пищи для развития юного пытливого ума и при необходимости он мог загнуть и большой боцманский загиб, но родительское воспитание и с детства возникшая любовь к книгам все-таки сделало из него человека более-менее знакомого с культурой. Но иногда, когда хотелось выразить все, что он думает особенно сильно и с соответствующей экспрессией, он отбрасывал прочь весь налет цивилизации и тогда окружающие могли услышать такие перлы, что малый петровский загиб мог показаться на его фоне детским лепетом. Вот сейчас стоящие вокруг поляны деревья внимали эмоциональной речи мальчишки и с изумлением смотрели на исполняемый им шаманский танец. Он скакал по поляне, тряся косматой головой и высоко задирая голенастые коленки, грозил небу костистыми кулачками и, голосом новорожденного котенка, изрыгая ругательства, от которых казалось даже привяла листва, показывал тому же небу тоненький средний пальчик на правой руке. Однако камлания помогали мало. Все оставалось по-прежнему, только тонкий голос, временами срывающийся на визг все повышал и повышал обертоны. Но вдруг мальчишка остановился и к чему-то прислушался. Открыл рот.
А-а-а-а, о-о-о-о, у-у-у-у и новая порция мата и отборной ругани понеслась к небесам. Да что же это творится!? Где!? Где мой голос? Бл.! Как жить-то с таким мяуканьем? У-у-у-е а может это сон? Да, да, это всего лишь сон Сейчас я проснусь мальчишка со всей своей невеликой силы ущипнул себя за костлявую задницу. Нельзя сказать, что эффекта не было. Был, и еще какой. Взвизгнув от неожиданной боли, он подскочил на полметра от земли и еще десять минут сочные ругательства разносились по затерянной среди лесов полянке, но уже без диких скачков и бега. А монотонно, без всякого выражения, с бессмысленным выражением на лице, человека, уже понявшего всю бесполезность и смехотворность устроенного им концерта и смирившегося со случившимся. Постепенно приступ неконтролируемой ярости прошел, и худенький мальчик грустно уселся под уже знакомой черемухой. Подняв лицо к небу, посмотрел на бушующую кипень белых цветков над головой.