Никакой потребности в женщинах я пока не ощущал, но на всякий случай поинтересовался у батюшки:
Ну что, святой отец, баб-с будешь заказывать?
Изыди, сатана страдальчески кривясь, иеромонах погрозил мне кулаком и сразу же завалился спать.
Я пожал плечами и прямым ходом отправился отмокать в громадную белоснежную ванну на бронзовых ножках.
И сам чуть не заснул там. Пришлось перебраться в постель. Так и закончился первый день в Оттоманской империи. Правда, стараниями Антанты*, уже бывшей империи.
Убийцы и маньяки нас проигнорировали: ночь прошла замечательно, я наконец выспался и отдохнул. Сунулся в ванную, но как оказалось, ее уже занял иеромонах, а когда он появился, я его сразу даже не узнал. Бородка аккуратно подстрижена, никаких следов похмелья, благоухает хорошим одеколоном, даже в парадную рясу вырядился. Чистую, отглаженную и из дорогого материала.
Никак на свидание намылился, святой отец?
Дурень ты, Сашка, покачал головой иеромонах. Святыням поклониться иду. И в экзархат наведаюсь. Так что только к вечеру буду. А то что в дороге было забудь, впредь такого не повторится. Скорее всего. Человек есмь создание несовершенное, с многими слабостями, и я тому не исключение.
Эко завернул, отче, сказал бы просто, оторваться захотелось.
Ага, примерно так, иеромонах улыбнулся. Ну покудова. И не вздумай блудниц пользовать, узнаю, враз Ульяне письмецо чиркну.
Отец Валериан подхватил портфель и свалил из номера, а я заказал завтрак, русские утренние газеты, после чего принялся наводить марафет. Принял душ, сбрил бороду, оставив только усы, а затем отправился выяснять, как в отеле с глажкой вещей идти решил в форме, а шинель в чемодане слегка измялась. Утюг мне в номер не дали, но предоставили возможность воспользоваться им в специальной комнате, так как я не решился отдать шинельку в чужие руки. Спалят нахрен, где я другую искать буду?
Через час я уже был полностью готов. Слегка поломал голову, как быть с оружием, решил не провоцировать патрули, сунул маузер в карман, а наган с шашкой оставил в номере.
Уже было совсем собрался уходить, но вспомнил, что еще не ел, и присел в кресло выпить чашечку кофе, заодно почитать свежие газеты. По выработанной в Марселе привычке.
Так находясь в Новороссийске, его превосходительство генерал-лейтенант Врангель Петр Николаевич принял на себя командование прочитав первый заголовок, я мигом позабыл про круассаны.
Невеликий знаток Белого движения, но прекрасно помню, что сейчас пост главнокомандующего занимает Деникин, Врангель должен сидеть в Стамбуле, а ВСЮР он возглавит позже, в Севастополе. Новороссийск уже сдали в полной панике и бардаке красным. А тут все наоборот. Пишут, что не только не сдали, но даже отбросили большевиков. Опять же, союзники чуть ли не всю свою черноморскую эскадру отправили на поддержку, хотя на самом деле отнеслись к эвакуации белых весьма прохладно. Как такое может быть? Я что, в параллельном потоке реальности и здесь ход истории идет по-другому? Хотя нет, все остальное совпадает. Вот же
Находясь в нешуточной озадаченности, допил кофе и отправился в консульство. Искать его не пришлось, извозчик, понимающий по-русски армянин, знал адрес. По сторонам опять не смотрел. Чего я там не видел. Город как город, вонючий, грязный и очень шумный. Европейцев и местных примерно поровну. Но я могу быть необъективным, так как Турцию люто недолюбливаю еще с прошлой своей жизни. Ни разу здесь не отдыхал, но по служебным делам в Стамбуле и приграничных районах с Сирией бывать приходилось.
По пути гадал, как же так получилось с Новороссийском. В газетах писали, что Врангель возглавил спасательную операцию, для чего собрал кучу частных судов и каким-то образом договорился с союзниками о выделении транспортов. В Новороссийске сейчас страшный бардак, войск и снаряжения для обороны хватает, но солдаты полностью деморализованы и не верят в победу. Кроме того, Деникин не пользуется популярностью и его приказы банально саботируют. И тут, на горизонте, весь такой в белом, появляется Врангель, да еще с флотом союзников и кучей транспортов под эвакуацию. Что получится? А получится очень интересно. Черный барон мгновенно становится для личного состава кумиром и идолом. А если он еще скажет: «Голубчики, может, повоюем чутка? Если что, уйдете все, никого не брошу», то народ может и послушать его, как-никак почти все воюют в Белом движении по убеждению и люто ненавидят большевиков. А моральное воодушевление дорогого стоит. Петр Николаевич командир толковый, наладить оборону для него дело плевое. А дальше Деникину ничего не останется, как только подать в отставку. Вроде все гладко получается. Но почему Врангель в моем времени так не поступил? А если я своим появлением запустил сбой во временной цепочке. Тут только гадать можно. Ну что же, теперь мой путь лежит в Новороссийск. Приехали, что ли? Етить, откуда здесь столько народа?..
За оградой посольства и на улице возле него толпилось множество людей. Женщины с детьми, старики и мужчины, вполне пригодные для службы в армии; я даже заметил нескольких человек со строевой выправкой, скорее всего, бывших офицеров, но в гражданке или в форме со споротыми погонами.
Выстоять эту очередь за день было совершенно нереально, поэтому решил переть напролом. Погоны на месте, если что, сошлюсь на службу. Главное, чтобы сразу бить не начали.
Не начали, хотя взгляды публики нельзя было назвать приязненными. Кто-то за спиной буркнул, как сплюнул:
Ишь, гладкий какой. Рожу наел, видать, штабная крыса
Я промолчал, проталкиваясь дальше. И у самого входа наткнулся на здоровенного детину с прыщавой мордой и выпирающим из длиннополой поддевки пузом.
Куды прешьси? просипел тот, нагло пялясь на меня. Разуй зенки, тутой очередь.
У меня от внезапного бешенства даже волосы дыбом встали. Ты смотри, сука какая
Я тебе сейчас все зубы вышибу! рявкнул я прямо ему в лицо. Пшел вон, сволочь!
Толпа мгновенно затихла. Детину словно плеткой хлестнули, он сгорбился и рванул в сторону.
Я выдохнул и беспрепятственно вошел в посольство. И сразу же наткнулся на пожилого подполковника в очках и с усталым осунувшимся лицом. Хотел обратиться по форме, но он первым задал вопрос:
Вы к кому, поручик?
Поручик Аксаков, господин подполковник. Собственно, пока
Вы из казанской ветви Аксаковых?
Так точно, господин подполковник, стараясь не переигрывать, отрапортовал я. Вчера прибыл из Франции
Из Франции? полковник снова меня перебил. Подождите Аксаков, говорите? Следуйте за мной, поручик он прошел по коридору и открыл дверь одного из кабинетов.
Кабинет оказался совсем маленьким, его почти полностью занимали несколько несгораемых шкафов, большой сейф, стол со скромным письменным прибором, пара стульев и койка, аккуратно застеленная армейским одеялом. На табуретке у стены стоял примус, а у кровати на полу расположились домашние тапочки. Чувствовалось, что подполковник здесь не только работает, но и живет.
Снимайте шинель, Александр Александрович, хозяин кабинета показал на вешалку в углу. Степан, истопник наш, сегодня на славу натопил.
Простите, я припомнил, что не называл свои имя с отчеством. Мы встречались?
Нет, не довелось, подполковник достал из шкафа два чайных стакана в бронзовых подстаканниках и блюдце с колотым сахаром. Но я, в некотором смысле, ваш крестный. Некогда, работая в Военном министерстве, именно я отобрал вас для отправки во Францию. У меня почти идеальная память. Тех, чьи документы прошли через мои руки, я запомнил навсегда. Присаживайтесь и отставим официоз, меня зовут Иван Евграфович.
Я последовал приглашению. Отчего бы и нет.
Подполковник залил кипяток в заварник, укутал его полотенцем и внимательно на меня посмотрел. Надо сказать, несмотря на несколько добродушный вид, взгляд у него оказался очень колючим, прямо пронизывающим.
Рассказывайте, Александр Александрович, с какой целью вы прибыли в Константинополь. И почему только сейчас, а не со всеми офицерами из экспедиционного корпуса?
Почти все это время лежал в госпитале, я достал из нагрудного кармана гимнастерки свои документы и положил их на стол. Последствия множественных контузий. Как только пришел в себя, сразу собрался возвращаться. Но на это ушло некоторое время, так как во Франции я остался совершенно без средств. Планирую перебраться в Новороссийск, в действующую армию.
Похвально, похвально, Иван Евграфович тщательно просмотрел мои документы и даже мазнул взглядом по орденам на моей гимнастерке. Признаюсь, давно я не сталкивался с таким энтузиазмом.
Подполковник не сообщил, какую должность занимает, но последующий разговор убедил меня в том, что он имеет какое-то отношение к спецслужбам. Очень уж беседа была похожа на допрос. Номера частей, фамилии и звания командиров, хронология боевых действий подполковник Мишин не оставил без внимания даже мелочи. К счастью, память прежнего хозяина тела не подвела, и я правильно ответил на все вопросы. А в подтверждение показал французскую газету со своим фото и выписки из госпиталей, которые, к счастью, додумался прихватить.
Думаю, подполковник удовлетворился, потому что от него последовало предложение остаться в Константинополе, в каком-то особом отделе делопроизводства при посольстве.
Думаю, подполковник удовлетворился, потому что от него последовало предложение остаться в Константинополе, в каком-то особом отделе делопроизводства при посольстве.
Я отказался, конечно. Хотя не исключаю, что это предложение последовало тоже в рамках проверки.
Зря, зря, Александр Александрович, с преувеличенным сожалением вздохнул подполковник. Но как вас переправить в Россию, увы, даже не знаю. Регулярных рейсов нет, сами понимаете. Зайдите ко мне завтра с утра, а я попробую узнать, не идет ли в Новороссийск какое-нибудь военное судно союзников. А пока можете сами поспрашивать в порту. Но шансов мало, сразу скажу. Почти все корабли ушли с главнокомандующим.
Из посольства я вышел в приподнятом настроении. Признаюсь, я слегка опасался проколоться на встрече с функционерами ВСЮР, но все закончилось благополучно, подмены не заметили. Хотя радоваться рано, все еще впереди.
Наконец распогодилось, поэтому решил извозчика не брать и пройтись пешком. Заодно в порту осмотреться и где-нибудь перекусить.
По пути встречалось много патрулей союзников. Местные турки относились к ним почеркнуто скверно, что было заметно по неприязненным взглядам. А мальчишки, коих по улицам бегали целые толпы, так вообще орали солдатам в спину всякие обидные слова. Правда, патрульные на все это реагировали довольно спокойно, видимо привыкли, либо исполняли приказ не вступать в конфликты с населением по пустякам.