Оридана, которая свекра побаивалась, бледно улыбнулась и в сопровождении герцога Ориша отошла к пустой пока клумбе. Слуги тут же поднесли ей стульчик и ящик с рассадой.
Прямо руками? изумилась принцесса, когда присевший рядом на корточки дядя показал ей, как копать ямку для рассады.
Мы потом помоем! закивал Ориш.
Проследивший за ними взглядом король поморщился и посмотрел на Бруни.
Я тебя даже не спрашиваю, умеешь ли ты копать землю, сказал он, и та едва не вспыхнула, восприняв его слова как язвительный намек на происхождение.
Вскинула голову. Чего-чего, а стыдиться своей семьи не в ее правилах!
Конечно, умею выходцы из квартала мастеровых умеют многое!
И слава Пресветлой! буркнул Редьярд. Это лучше, чем быть избалованной куклой!
Бруни внимательно посмотрела на него. Его Величество никогда не выражал недовольства по поводу невестки из Гаракена. Казалось, король прекрасно все понимает, но вот поди ж ты, в этот залитый солнцем денек в нотках его голоса прорвалось раздражение.
Ваше Величество, Оридана открыта новому, как ребенок, готовый учиться. У нее доброе и отзывчивое сердце, а это уже немало! Конечно, она легкомысленна, но это объяснимо для девушки, которую растили, как дивный цветок в оранжерее, не давая напиться обычным дождем! сказала она и приняла у Дрюни очередной саженец.
Шут застыл, слушая ее, а потом тоже посмотрел на короля.
Маменька права, братец! Легкомысленность не есть глупость, а есть недостаток привычки думать!
Разговорчики в строю! рявкнул Его Величество и коварно сменил тему, чтобы не пришлось признавать поражение: А вон туда мы посадим дуб! У нас есть дуб? Ян?!
Да, Ваше Величество? Грошек отвлекся от тюльпанов, любовно высаживаемых в землю традиционным ласурским орнаментом.
Мы желаем дуб в центр лужайки! заканючил Дрюня. Подайте!
Секретарь с голубиными глазами кротко вздохнул, поднялся и направился искать дуб.
Нет, Саник, нет! услышала Бруни вскрик Ориданы. Не выкапывать!
Мельком глянула в ту сторону. Оборотень с азартом подкапывал только что посаженный принцессой кустик снежноягодника.
Дуб тут будет в самый раз! прикрыв глаза ладонью от солнца, сказал Его Величество. Огромный, кряжистый, в окружении пламенеющих тюльпанов и сумрачных ирисов! Я просто вижу его!
Я тоже! поддакнул Дрюня. Главное его найти!
Гномы никогда не испытывали пиетета к аграрным работам: максимум, что могли посадить и с чем возиться, лекарственные растения и любимые ими грибы. Вот почему в этот солнечный день гномья диаспора Вишенрога вышла не на улицы города, а на работу.
Йожевиж, как и полагалось подмастерью, явился в кузню раньше мастера. Проверил и разложил инструменты, разжег печь, выставил на улицу деревянные треноги, на которые вывешивались в качестве образцов ножи, щипцы и щипчики, полотнища лопат и т. п. Натаскал из дворового колодца воды в бадье и вышел на крыльцо, дабы выпить кружку студеной воды и послушать вишенрогский переклич людей и птиц. Драгоценные минуты перед работой для каждого уважающего себя мастера ну, или подмастерья! И буквально натолкнулся на гнома в коричневом, украшенном позолоченными бляхами камзоле.
Почтенный Йожевиж Агатский, Синих гор мастер? предварительно поклонившись, уточнил гном.
У Йожа отчего-то заныло в груди.
Он самый, уважаемый, ответил он, вернув поклон. Чем могу служить?
Гном полез в притороченную к поясу сумку и достал деревянный футляр для свитков, тетрадь в кожаной обложке и самопишущее перо.
Получите, распишитесь!
Рука почтенного Синих гор мастера едва не дрогнула, когда он забирал футляр и расписывался в ведомости. Он ждал дурных вестей с того самого дня, как отца Виньовиньи выбрали правителем Подгорья и Драгобужского наземья, но не думал, что они последуют так скоро!
Почтенный Йожевиж Агатский, Синих гор мастер? предварительно поклонившись, уточнил гном.
У Йожа отчего-то заныло в груди.
Он самый, уважаемый, ответил он, вернув поклон. Чем могу служить?
Гном полез в притороченную к поясу сумку и достал деревянный футляр для свитков, тетрадь в кожаной обложке и самопишущее перо.
Получите, распишитесь!
Рука почтенного Синих гор мастера едва не дрогнула, когда он забирал футляр и расписывался в ведомости. Он ждал дурных вестей с того самого дня, как отца Виньовиньи выбрали правителем Подгорья и Драгобужского наземья, но не думал, что они последуют так скоро!
Гном забрал у него тетрадь и перо, поклонился и ушел, а Йожевиж так и остался стоять на пороге, разглядывая футляр, позабыв об ответной вежливости. Он испугался До дрожи в коленях испугался, что может потерять свою голубоглазую, упрямую гномеллу, осиявшую его жизнь светом истинной любви.
Завидя подходящего к кузне мастера Хлопблохеля, гном поспешно сунул футляр в карман куртки. Дурные вести дурными вестями, а работа прежде всего!
Дуб был найден и с почестями препровожден на лужайку.
Какой-то он невзрачный! нахмурился Его Величество, разглядывая саженец высотой ему по пояс. А побольше не было?
Не было, Ваше Величество! расстроенно вздохнул Ян Грошек и прошептал стоящему рядом Дрюне. Дубов вообще не было не сажают их в городе из-за мощных корней, что фундаменты ломают!
А этот откуда взял? таким же заговорщическим тоном поинтересовался шут.
На каком-то пустыре выкопал, признался секретарь.
За голову не боись, не выдам, улыбнулся Дрюня и подошел к королю. Ты чего на деревце наговариваешь, Твое Капризное Величество? Смотри, какой пряменький, и почки толстенькие! Вот как Саник!
Саник увлеченно подкапывал уже третий куст. Ее Высочество Оридана, с головой ушедшая в посадку цветов и увозившаяся не хуже своего воспитанника, вскочила и всплеснула руками.
Ах, ты, нехорошик! Нельзя там копать! Нельзя!
Щен ее не слушал. Кто когда-либо копал с азартом, его поймет!
Подскочив к нему, принцесса топнула ножкой.
Прекратить! Саник, прекратить!
Оборотень отодвинулся, но продолжил копать. Кустик жалко завалился набок.
Ах, ты! воскликнула Оридана и замахнулась.
Саник прижал уши и попятился.
Змейка моя, ты пугаешь его! поспешил на помощь племяннице герцог Ориш, но было поздно щенок развернулся и со всех ног бросился прочь.
Стоять растерянно прошептала Оридана. Саник, стоять! Да поймайте же его кто-нибудь!
Все работающие на площади дружно побросали инвентарь и погнались за беглецом. С таким же успехом можно было гнаться за ветром маленький оборотень, выросший на улице, прекрасно ориентировался в городских трущобах и вскоре исчез из виду.
Гаракенская принцесса горько плакала на плече у Бруни, а та, подозвав к себе Григо, приказала:
Найди Веся, он говорил, у них на курсе есть парень с потрясающим нюхом! Пусть приведет его сюда! Не плачьте, Ваше Высочество, мы обязательно его найдем!
Маленький всхлипывала та, я не злиться! Я воспитывать!
Ох, Ори, по Фигли Оришу было видно, что тот искренне расстроен, в следующий раз спроси у меня, прежде чем кричать, и мы что-нибудь придумаем!
Своих детей ей надо, так тихо, что слышно было только шуту, сказал Его Величество, напомни мне поговорить с Колеем на эту тему! Ян, дуй в магистрат, пусть поднимут городскую стражу для поиска оборотня. И строго-настрого накажи, чтобы не пугали!
Едва успевший отдышаться после поисков дуба секретарь кивнул и стрелой унесся прочь.
Оридану пришлось увести с площади. У нее все валилось из рук, а слезы постоянно капали, заливая кружева.
С наступлением ночи новостей не появилось. Вестах Золвен из Гончих Псов, приведенный Весем из университета, вначале уверенно встал на след, но затем потерял его Саник несколько раз пересекал рыночные площади, на которых след легко терялся среди других. Оридана отказалась от ужина, выгнала прислугу, поругалась с дядей и плакала в своих покоях, представляя страшные картины того, что может поджидать ребенка на улице. Самым страшным из представлявшегося принцессе, выросшей в тепличных условиях, были голод и темнота. Ей казалось, город, как пресловутые дворцовые часы с океанским творцом, за трезубец которого она зацепилась в детстве, затягивает Саника в свое жерло с целью перемолоть его тонкие косточки. Пожалуй, впервые в жизни с тех самых пор, как была ребенком, она испытывала настоящий, выворачивающий душу страх. Принцесса не переживала так, даже направляясь в Ласурию для знакомства с принцем. Тогда официальный протокол лишь слегка волновал ее мысли, вовсе не занимая места в сердце, а маленький коричневый щен с белой кисточкой на хвосте, кажется, занял его целиком!
После ужина в покои Ориданы тихо зашла Бруни, устроилась рядом с лежащей на кровати принцессой и молча обняла, гладя по голове, как маленькую. Ей ли было не знать этого отчаяния отчаяния потери любимого существа, без которого сердце отказывается ворочаться в груди, а глаза смотреть вокруг. И все застилает серой-серой дымкой, и ты теряешь в ней себя, испытывая бесконечную выматывающую душевную боль.
Вы быть правы Саник не игрушка! Он живое, умное! всхлипывая, заговорила Оридана. Я плохая для него! Но хочу быть хорошей мамой! Как сделать?
Бруни невольно положила ладонь себе на живот, и тот отозвался легким толчком. Как быть хорошей мамой? Она в последнее время тоже часто задавала себе этот вопрос.
Наверное, любить, ответила она, просто любить и терпеть. Нам для детей нужно терпение, а им от нас любовь. Вот и весь секрет.
Ох прошептала принцесса и заплакала горше прежнего.
В дверь постучали.
Никого не принимать! всхлипнула Оридана, однако створки уже открылись, впуская Его Высочество принца Колея.
Бруни поспешно встала и отошла к окну, сомневаясь, стоит ли оставлять принцессу в таком состоянии наедине с ее непредсказуемым супругом.
Колей, подойдя к кровати, поклонился Оридане. Та отвернулась.
Я зашел сказать, как сожалею о вашей пропаже, моя дорогая, покосившись на Бруни и явно подражая отцу, сказал он, но верю, что мальчишка найдется. И еще хочу сообщить вам, что не буду возражать против вашего опекунства над ним.
Он пошел прочь из комнаты, однако на пороге оглянулся, встретился глазами с Бруни. В ее взгляде было недоверие, в его вызов.
Хочу, чтобы вы знали снова посмотрев на жену, произнес принц и вышел.
Оридана затихла то ли устала плакать, то ли была сильно удивлена.
Бруни выглянула в окно и вдруг увидела под разлапистыми яблонями, что окружали аптекарский огород мэтра Жужина, мерцающий огонек. Как будто некто, стоя там, то закрывал, то открывал дверцу потайного фонаря. В сердце толкнулась надежда.