Ааа!!! Нападение на сотрудника при исполнении!! Ааа!!! Вы знаете это до пяти лет! Сейчас я вас в бичевник запру! И в прокуратуру дежурному следователю
Но, до кричать, он не успел. У него за спиной возник еще один сотрудник в форме майора, который, положив ему руку на плечо властно скомандовал:
Егоров заткнись!
Жирный боров мгновенно смолк. Майор, улыбнувшись Нине с Ольгой, спросил:
Извините граждане, что у вас случилось?
Понимаете, у меня сын пропал Нина вновь заплакала.
Ну, ну, подождите плакать! Пройдите ко мне в кабинет! майор бросил гневный взгляд на толстого хама и открыл перегородку.
Сержант покраснел и отвернулся, уступая дорогу. Ольга, увидев это, пнула его по ноге:
Дайте пройти, будьте так любезны! язвительно бросила она.
В кабинете майор предложил женщинам сесть. Нина плюхнулась на стул, а Ольга осталась стоять около нее.
Так, что у вас случилось? спросил майор, перекладывая папки с документами на своем столе.
Понимаете у нее сын, он послушный и всегда, вовремя приходил! А сегодня, вот уже с шести его дома нет! Хотя, там где он был, сказали, что он давно уехал! Ольга поглаживала подругу по плечу.
Та всхлипывала. Не поднимая глаз на майоре.
А сколько сыну?
Шестнадцать, только не говорите, что он на дискотеке! подала голос Нина.
Майор вкинул руки, словно отмахиваясь от комаров, он видел состояние Нины и как можно ласковее сказал:
Нет, конечно нет! Я вас понимаю, позвольте, вы говорите, знаете где он был. А где он был? Может туда съездить?
Нина вновь зарыдала, а за нее ответила Ольга:
Он был у отца. Понимаете, они разошлись пять лет назад, но мальчик ездил в семью отца. Нина, конечно, не хотела, но сами понимаете, что бы, ребенка не травмировать она разрешала. Но Сергей, ее бывший муж он не такой плохой, он нормальный! Просто у них с Ниной не сложилось, вот и сегодня, он там был в его семье
А, что, этот, как вы говорите, Сергей женат? У него, что новая семья?
Нина вытерла распухший и красный от слез нос:
Хм, нет, нет! Что вы! Сергей не женился, после того как мы разошлись, просто его семья, я так называю, его мать бывшую мою свекровь. И его сестру и ее сына моего племянника. Эдик, так просто мы, вернее я называю семья. Это просто выражение.
Выслушав, майор встал и налил Нине из графина вода. Женщина жадно выпила целый стакан. Милиционер, посмотрев на ее согнувшуюся фигурку на стуле, вздохнул и с сожалением в голосе сказал:
Понимаете, я конечно могу послать патрульный экипаж, по адресу, где был ваш сын. Но больше Я даже не знаю, что делать! Видите ли
Нина вздрогнула и подняла на него заплаканные глаза:
Как?! Но ведь, он несовершенно летний! Он пропал! Надо массовые поиски организовать! Прочесать район, опросить жителей! Это же происшествие, если дети пропадают!!
Майор, понимающе кивнул и отведя взгляд тихо проронил:
Поймите, чтобы считать человека в данном случае, вашего шестнадцатилетнего сына, без вести пропавшим, надо официально подождать трое суток. Прошло, как вы говорите пять часов. Конечно, если бы сын был лет пяти, то можно было всех на уши поднять! Но ему шестнадцать и мне никто санкцию на проведение такой массовой операции из руководства не даст, поверьте, мне очень жаль! Но единственное, что я могу сделать, это информировать свои патрули о приметах вашего сына
Нина, не хотела верить услышанному. Она, встала со стула и сжав кулаки двинулась на майора. Ольга схватила ее за плечо и попыталась остановить, та сбросила ее руку. Нина подошла к милиционеру и схватив его за рукава кителя возбужденно прошептала:
Вы! Все! Будете мучиться! Все! Вы! Поймите, если с ним, что то случиться, вы будите повинны в этом!!
Майор, посмотрел в ее напряженное лицо и ничего не ответил. Ольга тоже всхлипнула и заплакала. Нина, обернувшись на подругу тихо и как то обречено произнесла:
Пойдем, Оля! Нам нужно полагаться только на себя! Мой мальчик, он ждет, он просит помощи, я чувствую
С этими словами она медленно вышла из кабинета. На столе у майора осталась лежать помятая фотография Эдика Павлова. Мальчик на ней мимо улыбался
Глава 2
Гулкое эхо отражалась от любого шороха в огромном пустом помещении. Горящие факелы, громко потрескивали и пытались бороться с темнотой. Но их свет был слишком слаб в не равней борьбе с мраком. На бетонном полу горели свечи. Огромное множество белых восковых пальцев стояли в причудливой форме пентаграммы. Посредине на широких досках лежало тело юноши, завернутое в черную тряпку. Кожаные ремни крепко опутали щуплое тело и впивались в него словно пиявки. Юноша был жив. Он не мог шевелиться, но все слышал. Где то вдалеке зазвучали шаги. Зловещий топот десятка людей и шелест их одежды. Юноша попытался повернуть голову, но не смог. Десять теней в остроконечных черных капюшонах обступил горящий круг
Магистр, вскинул руки и поднял кривой длинный стилет. Сталь зловеще блеснула в тусклом свете свечей:
И дано ему было вложить дух в образ зверя! И говорил, и действовал так, чтоб убиваем, был всякий кто не поклоняется образу зверя!
Звучал властный и низкий голос Магистра. Его черный капюшон, обрамленный золотой нитью скрывал лицо. Видны были лишь губы, временами, оголявшие ровные белые зубы.
Братья! Кто вошел в круг нашей веры?! Истинной веры! Истинного создателя! Повелителя тьмы и смерти! Борца с лживой религией немощных мирян! С их фальшивым пророком назаретянином! Братья! Кто вошел в круг?! Ответьте мне!
По огромному помещению прокатилась волна вздоха. Люди в темных накидках вздымали руки в ответ на это клич. Зазвучал гулкий хор голосов.
Мы наш магистр!!! Мы вошли в этот круг!!!
Слышите ли вы меня?!
Да наш магистр слышим!!! отражалось эхо голосов.
Кто вошел в наш круг больше не может из него выйти! Это закон нашей веры! Кто открыл тайну заслуживает кары! Но заслуживает ли кары кто собирается открыть нашу тайну?!
Да, наш магистр да!!!
Какой кары?! Заслуживает тот кто хочет открыть нашу тайну?
Смерти наш магистр!!! Смерти!!!
Что есть настоящая смерть?! Быть убитым? Это удел их веры чуждой веры! Убивая отступников мы предаем повелителя тьмы! Но отступник, должен убить сам себя! Это единственный грех их веры, становится благим повелителю! Повелителю смерти и тьмы!
Повесить!!! Повесить, повесить!!!
Повесить достойная смерть! Весящий Иуда был, первым апостолом сатаны! Он первый открыл истинную смерть!
Повесить!!! Повесить, повесить!!! звучал резонансом гул голосов.
Зловещий хор прерывался низким мычанием.
Повесить!!! Повесить, повесить!!! звучал резонансом гул голосов.
Зловещий хор прерывался низким мычанием.
Мммм Ммммм неслось по пустому пространству.
Магистр вновь взмахнул кривым стилетом и приблизился к жертве. Юноша в центре пентаграммы задрожал, чувствуя его приближение.
Святое животное! Может его причастить, причастить, к подготовке вечной жизни для повелителя тьмы! Несите святое животное семь жизней! Семь жизней!
Из глубины темноты появилась фигура в белой накидке. В руках у человека билась связанная веревкой кошка. Она шипела и пыталась вырваться. Человек в белом приблизился к магистру, и положил несчастное животное у его ног. Магистр, взмахнул стилетом и произнес:
И дано было ему вести войну со святыми и победить их! И дана была ему власть над всяким коленом и народом! И языком и племенем!!!
Острое лезвие пронзило тушку. Бурая кровь хлынула на грязный бетон. Капли ее зашипели попадая на горящие свечи. Кочка корчилась в агонии и дико рычала. Стилет продолжал безжалостно кромсать ее внутренности. Когда животное затихло, магистр отрезал ей голову и положил ее на несчастного юношу в центре пентаграммы. Тот трясся от страха, но криков не было слышно его рот был плотно заклеен.
Настоятель благовещенского храма отец Михаил открыл тяжелую дубовую дверь. Запах воска и ладана остался в помещении. Батюшка перекрестился на икону висевшую, на фасаде церкви и спустился по ступеням. Священно служитель, поправил большой, серебренный крест на груди и взглянул на небо. Хмурое февральское утро навивало непонятную тоску. Отец Михаил взглянул на оградки могил и несколько нищих сидящих невдалеке, постояв в нерешительности, он пошел к ним. Нищие, увидев батюшку начались креститься и спрятали за спины свои банки с подаяниями. Священник, подойдя по ближе, покачал с укором головой:
Ээээ!!! Опять сидите на бутылку собираете! Нашли место! Не стыдно вам?!
Один из нищих вызывающе посмотрев на отца Михаила, прогнусил беззубым и грязным ртом:
Так батюшка церковь, место божье, а бог нигде не говорил, что подати нельзя на водку тратить! Мы тоже страждущие в своем роде! Вот вы батюшка киньте мне пару рублей! Вам это зачтется, там, на небесах, а то гоняете нас! А это грех!
Отец Михаил вновь укоризненно покачал головой:
Эээ, бесстыжие! Богохульствуете у храма божьего! Бесовье отродье! Расплодили вас нехристи коммунисты за семьдесят лет! Сами в бога не верили и других отучили! Ничего святого нет! На водку подать побирать!
А вы сами то батюшка лучше, что ли! Вся ваша церковь лживая! Грехи, вон убийцам и ворам отпускаете! Ордена от власти безбожной принимаете! Дома себе строите! На машинах дорогих ездите, а вы то лично сами, как коммунист объявление повесили в храме! Чтоб нам денег прихожане не давали! дерзко, ответил беззубый.
На руке у него красовались синие наколки в виде перстней.
Я никаких домов не строю, деньги только на нужды храма собираю вон обветшало все! Медалей мне никто не давал, а объявление я повесил не запрещая вам подать давать, а с просьбой давать вам продуктами, а не деньгами! Деньги то вы все равно пропиваете, а это грех для подающего вводят вас они в искушение!
Но, беззубый криво улыбнулся и вытянул култышку ноги. Рядом валялись костыли. Показав изуродованную конечность, он так же дерзко ответил:
А кому я нужен такой, если даже церковь меня гонит! Последнюю радость в вине утопить не дает! На черта мне ваши продукты?! Все равно в ад попаду! Какая разница где мучатся?! Здесь, безногому или там на сковородке жариться?
Отец Михаил, при слове черт три раза перекрестился и посмотрев в глаза беззубого тихо сказал:
Бог милостив и не может тебя все время наказывать! Ты сам! Сын мой себя наказываешь, а что касается того, что ты калека так можно быть калекой телом и красивым душой, а можно наоборот! Подумай об этом!