Так становятся звёздами. Часть 2 - Оленева Екатерина Александровна 33 стр.


 Потому что пять провинций Саркассора остаются верны Сезару. Они не сдадутся без законной процедуры. Но даже если сдадутся, даже тогда он будет по-прежнему представлять угрозу. Сезар Фальконэ завоевывал города не только оружием и убеждением, под его протекторатом города и провинции процветали. Ваш муж боится народного недовольства и возобновления бунтов.

 Может ли народная любовь вынудить Торна освободить своего брата?

 Нет, сеньора. Сезару Фальконэ даже говорить на суде не дадут. За него это будет делать его защитник.

 Кто им будет?

 Пока не известно. Но логично предполагать, некто более, чем лояльный к королевской власти. Да и кто возьмёт на себя риск помогать брату короля по-настоящему? Всерьёз оспорить королевскую волю?

Гаитэ обессилено опустилась в кресло.

Единственным человеком во всём государстве, который разделял страдание Гаитэ и был всем сердцем на стороне Сезара Эффидель. Но она была так же беспомощна, как и сама Гаитэ.

Со всех сторон к ней летели восторженные крики: «Будь счастлива».

И все ждали, что молодая и прелестная принцесса, став наречённой невестой одного из первых владык мира, будет на седьмом небе, а Эффидель, заплаканная и потускневшая, нервно комкая платок в повлажневших ладонях, заявила Торну:

 Пока не ясна судьба Сезара, я замуж за Руала не выйду! Как ты смеешь держать его в заключении? Чтобы бы сказал на это отец?

 Я радею о благе государства,  спокойно заявил Торн, неприятно кривя губы в недоброй улыбке.  Отец меня бы понял. Есть ещё кое-что, с чем тебе придётся смириться мы должны публично обвинить Сезара в его преступлениях. И ты будешь свидетельствовать против него.

Глядя на брата огромными от изумления глазами Эффидель проронила только одного слово:

 Никогда.

 Я сделаю вид, что не слышал. Но учти, идя мне наперекор, ты играешь собственной жизнью.

Гаитэ взяла Лисичку за руку, взглядом умоляя ту замолчать.

Дождавшись, когда Торн выйдет, Эффидель горячо набросилась на неё, обрушивая на Гаитэ весь накопившийся гнев:

 Почему ты молчишь?! Почему не воспротивишься его мерзкой воле?! Ты обещала мне, что будешь на нашей стороне! Будешь другом!

 Я и на вашей стороне всем сердцем. Но Эффи, сейчас ни ты, ни я ничего сделать не можем.

 И что ты предлагаешь? Сдаться?

 Ждать.

 Ждать чего?

 Удобного случая. Не стану от тебя скрывать, положение очень скверное. И единственное, что мы можем сделать для Сезара, это устроить ему побег. Власть и положение твоему брату уже не вернуть и с этим придётся смириться. Но ещё можно попытаться спасти его жизнь. У нас будет только одна попытка. Одна единственная. Мы не можем ошибиться. И ты должна отдавать отчёт, чем мы рискуем.

 Чем же?

 Торн не пощадил брата. Не пощадит и нас.

 Только не тебя. Он тебя любит.

 Каждый человек способен любить ровно настолько, насколько глубока его душа. Пока я нужна ему, Торн будет со мной считаться, но, если стану помехой или угрозой, церемониться точно не будет. Но у тебя есть шанс, есть страховка ты должна постараться привязать к себе короля Руала. Возможно, нам удастся использовать его, как союзника.

Глава 17

Гаитэ изо всех сил старалась убедить Торна, приводя один логический аргумент за другим в пользу того, почему Сезар на свободе будет им полезней, чем заключённый в узилище. Эффидель в письменных обращениях делала то же самое. Но ни жена, ни сестра не преуспели. И сестру, и жену заверили в безусловной любви и преданности, но с намеченного курса не свернули.

Сезара доставили к залу суда в повозке, кованной железом. Не в той клетке, в какую его когда-то засадил брат Гаитэ, чуть поизящней, но всё же клетка остаётся клеткой. Сопровождаемый стражниками, гремя кандалами, переступил он порог судебных чертогов.

Хотя бы царственных одежд Торн у брата не отобрал Сезар выглядел подобающим для Его Светлости образом. Длинный кафтан из дорогого сукна оторачивала горностаевая опушка, шею обвивала тяжёлая, массивная цепь. Падающие на плечи локоны сияли глянцем, подбородок был чисто выбрит.

Глядя на Сезара Фальконэ можно было подумать, что тот собрался на бал. Он был ослепителен и, с виду, как никогда уверен в себе, но Гаитэ не сомневалась, что вся его самоуверенность лишь бравада и маска.

 Его Величество, император Саркассора, Торн I, собирает Трибунал для суда над милостью божьей наследником саркоссорского престола, первого маршала, Его Светлостью Сезаром Фальконэ. От обвинения выступает Хорсиа Келливан.

Пока герольд зачитывал все эти широко известные факты, стражники протянули цепи, сковывающие руки Сезара через массивное кольцо в полу, замыкая их ключом.

На середину залы, к подсудимому с чинной неторопливостью вышел озвученный Хорсиа Келливан.

 Ваше величество,  склонил он голову перед сидящем на высоком троне императором,  ваша милость,  кивок в сторону высокородных пэров,  я докажу, что Его Светлость Сезар Фальконэ действовал предательски против королевской власти и человеческой совести.

Прокурор многозначительно поднял палец с тем, чтобы не менее многозначительно тыкнуть им в потолок.

 После сегодняшнего заседания ни у кого не останется сомнений, что во имя спокойствия в государстве этого глубоко безнравственного человека необходимо срочно изолировать от общества.

Сезар, склонив голову к плечу, с насмешливым, высокомерным видом вслушивался в эту явно проплаченную речь.

 Всем известна легендарная жестокость маршала. Можно подумать, что таковы все представители фамилии Фальконэ, что он действовал сначала по приказу отца, а затем своего брата, но делать подобные выводы было бы ошибкой. Сезар Фальконэ поступал жестоко лишь по своему желанию, действуя из вожделения к власти. Целью его всегда был трон Саркассора.

 Ваши утверждения голословны,  презрительно вскинул голову обвиняемый.  Кроме пустых фраз вам нечего предоставить в доказательство?

Зал загудел. Трудно было понять, одобряя или возмущаясь сказанным.

Зал загудел. Трудно было понять, одобряя или возмущаясь сказанным.

 Защиту предоставляет Юлий Скорбцио возвестил герольд.

В центр к прокурору вышел судейский в алой мантии цвета адвокатской гильдии и, одновременно с тем императорской фамилии.

 Ваше Величество, ваша милость,  елейным голосом велеречиво начал адвокат,  я от всего сердца счастлив возможностью доказать, что Его Светлость принц Саркассора чист душой и помыслами и не виновен в том, что ему вменяют. Никогда он не действовал против царственного брата или интересов страны.

Снова зал загудел.

Гаитэ с болью в сердце поняла, что симпатии публики вовсе не на стороне подсудимого. Вся эта свора и знать, и чернь,  жаждут крови маршала, слишком удачливого как в бою, так и в любви. Все присутствующие здесь мужчины будут только рады втоптать Сезара в грязь. Ему не простят ни его высокомерного бесстрашия, ни ужасающей жестокости, ни бесчисленных и неразборчивых сексуальных связей.

В жизни Сезар не искал друзей он искал славы и власти. А теперь, когда ни того, ни другого больше не было и в помине, желающих сострадать ему не нашлось. Оно и не удивительно. Когда не жалеешь сам, не жалеют и тебя.

Адвокат продолжал заливаться соловьём, но говорил лишь общими фразами. Этого было мало, чтобы поколебать позицию судий. Этого было мало, чтобы хотя бы заручиться симпатией публики.

Гаитэ кусала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть: «И это всё?!».

 Обвинение?  царственно взмахнул рукой Торн.  Можете начинать.

 Обвинение вызывает Риаро Контарио!

От внимания Гаитэ не укрылось, как при звуках этого имени надменно и пренебрежительно скривились губы Сезара.

«Какой же всё это дешёвый фарс»,  отражалось на его породистом лице.

Это судилище фарсом и было. От начала до конца. Его исход был предрешён заранее, но всё же игра велась по всем правилам.

Свидетелем оказался невысокий щуплый парнишка, почти ребёнок.

Подойдя к трону, где восседала царственная чета, он с осторожностью коснулся губами рубинового камня на императорском перстне и выпрямился во весь свой незначительный рост, вопросительно глядя на прокурора.

 Клянётесь говорить правду и только правду?  с ленцой протянул Торн.

 Клянусь,  отозвался юноша.

 Герцог Контарио,  начал прокурор.  Вы были пленником Его Светлости во время осады Флосиды, во время его компании против земель Рэйва?

Гаитэ смутно припоминала, что Контарио были, кажется, вассалами её свирепой и неукротимой матери?

 Да, ваша честь. Он держал меня в казематах замка, на одной воде и хлебе и выпустил оттуда лишь дважды. В первый раз, чтобы допросить под пыткой. Во второй, чтобы отдать на поругание солдатне, когда мой отец отказался изменить вассальной клятве и не сдал вверенные ему укрепления.

Толпа возмущённо зашумела.

Признаться, Гаитэ и сама была потрясена.

Правдивы ли слова юноши? Они вполне могли быть правдой. Сезар не знал пощады к врагам.

 Ходят слухи о том, что казнённых заложников Его Светлость вместо того, чтобы достойно похоронить, отдавал своим придворным скульпторам и художникам для неизвестных целей.

 Слухи не факты,  подал голос адвокат.

 Всё же их достаточно,  не оборачиваясь, отрезал прокурор.  Всем известна нечеловеческая жестокость принца Фальконэ. Сезар Фальконэ был неистов, разоряя герцогство за герцогством, графство за графством, ввергая весь Саркассор в смятение, вселяя в сердца его жителей страх. Его тяга к крови неутолима!

Весёлый, насмешливый, громкий смех прервал эти пафосные, громогласные речи.

Внимание всех обратилось к Сезару, даже и не думавшему опускать глаза:

 Если я так ужасен, как тут живописал этот юнец, у которого на губах молоко не обсохло,  насмешливо провозгласил он,  то объясните мне, господа, почему герцогства, что я завоевал почему они по сей день остаются верны мне? Почему по первому моему слову готовы восстать против короны? И почему, если я заговорщик и изменщик, я не воспользовался их преданностью, не попытался расколоть империю на части, не начал гражданскую войну?

Гаитэ отметила, как нервно заёрзал на троне Торн, как на его лице заходили желваки, какими гневными, ненавидящими взглядами обменялись братья.

 Мне отвечать ему, ваше величество?  кашлянул свидетель.

 Нет!  отрезал Торн гневно.

 Нет!  отрезал Торн гневно.

 Что ж?  не уверенно промолвил прокурор, переминаясь с ноги на ногу.  К Риаро Контарио больше вопросов нет.

 Прошу прощения!  подала голос Гаитэ, игнорируя полный ярости взгляд мужа.

Она поняла, что защита вмешиваться не собирается и решила добиться справедливости сама.

Назад Дальше