Я подошёл к нему достаточно близко, чтобы понять это не такая уж большая жертва. К тому же, я всегда и везде найду небольшую, но победоносную армию, которой смогу командовать в полное удовольствие, усмехнулся Сезар.
Это правда? Я не сплю сейчас? О! Если всё это развеется, как ночной мираж, это будет слишком жестоко, Сезар!
Он посерьёзнел. Взяв её за руку и заглянул в глаза:
Господь знает мои намерения. Я беззаветно люблю тебя, Гаитэ. Я знаю, что ты любишь меня. Я желаю счастья для нас, а здесь здесь мы навеки останемся в рабстве у нашего прошлого.
Благодарю! сжала его руку Гаитэ в избытке чувств. Благодарю тебя за этот выбор. Но ещё одно скажи мне честно, сможешь ли ты любить меня до самой смерти, как обещаешь? Не окажусь ли я очередной прихотью? Не заставишь ли ты меня однажды горько пожалеть, что сейчас я предаю Торна?
Господь знает мои намерения. Я беззаветно люблю тебя, Гаитэ. Я знаю, что ты любишь меня. Я желаю счастья для нас, а здесь здесь мы навеки останемся в рабстве у нашего прошлого.
Благодарю! сжала его руку Гаитэ в избытке чувств. Благодарю тебя за этот выбор. Но ещё одно скажи мне честно, сможешь ли ты любить меня до самой смерти, как обещаешь? Не окажусь ли я очередной прихотью? Не заставишь ли ты меня однажды горько пожалеть, что сейчас я предаю Торна?
Клянусь душой, сердце моё навсегда принадлежит тебе одной. Ты моя жизнь. Ты душа моя, свет мой. Я стану оберегать тебя до последнего вздоха.
Тогда, по закону любви, я сдаюсь в твой сладкий плен. Я твоя. И мне всё равно куда следовать за тобой на край земли или даже за край. Лишь бы за тобой. Лишь бы вместе.
Их руки переплелись над луговым разнотравьем.
Мы не станем дожидаться окончания войны. Сбежим, как только зафрахтованное мною судно будет полностью подготовлено к плаванию. Я хочу, чтобы на первое время, пока мы будем там обосновываться, у моей любимой было всё самое необходимое. Поэтому не будем торопиться.
Не будем. Ведь война не завтра, счастливо улыбнулась Гаитэ.
Глава 22
Носящих императорские цвета в Рэйве ненавидели все. С возвращением молодой герцогини эта ненависть набрала силы и разлилась в разные стороны тысячами ручейков. Людей в военной форме находили повешенными на перекрёстке дорог их товарищи не осмеливались снять трупы, медленно раскачиваясь, как жутко поднятое знамя мятежа.
Это добром не кончится, хмурилась Гаитэ. Не может кончится.
А это не конец, дорогая сестрица это начало. Наше начало!
Гаитэ ничего не ответила Микки.
Он так рвался к власти, а Стелла его в этом поддерживала правдами и неправдами. Ему невдомёк, что каждый рыцарь убивший дракона сам рано или поздно превращается в дракона. Уничтоживший злодея займёт его место, ибо для того, кто не мог помиловать милости тоже не найдётся.
У судьбы много ролей, а быть ли святым или стать карающим палачом, мы выбираем сами. Жаловаться позже не на что. Вся беда в том, что мы, создавая себе миражи в мечтах, отказываемся видеть действительность и потому так часто плачем, когда мечта сбывается во всей своей жестокой последовательности.
Сегодня освободительную войну готов возглавить Мики. Он даже убеждает себя, что действует во благо своему народу. Но действует он лишь во имя осуществления своих дешёвых амбиций. И никакой он на самом деле не герой.
Что в данной ситуации большая храбрость, дорогая? Отказаться сейчас от власти или взять её?
Для людей ты мало что можешь сделать, Сезар, а для тебя для нас, будет лучше, если мы поступим, как решили. Тут уже так всё разгорелось, так полыхает, что ничем не залить, пока не сгорит. Можно лишь попытаться спастись или храбро сгореть со всеми вместе.
Гаитэ понимала Сезара Её тоже мучала совесть.
Имеют ли они право бросить всех? Имеют ли право думать только о себе? Нет, совершенно точно нужно уезжать. Нельзя оставаться. Гаитэ знала, что в тайне ото всех, готовящихся к войне, Сезар готовился к бегству. И боялась только одного что в последний момент он передумает, что его гордыня и желание власти окажутся сильнее здравых помыслов.
У неё были и свои собственные демоны. Она всё-таки прочла послание Торна и читая его, отчего-то не могла сдержать слёзы, хотя и сама толком не понимала, в чём их причина:
«Моя дорогая Гаитэ, я знаю, что виноват и что сам спровоцировал несчастья, обрушившиеся на мою семью и страну. Я знаю, что просить прощения и снисхождения низко с моей стороны и всё же не могу не взывать к твоему великодушному сердцу, столь чистому и доброму, что его хватит на то, чтобы преодолеть всё и всё выдержать.
Возвращайся ко мне, дорогая моя, любимая, несравненная. Твой одинокий и несчастный император ждёт тебя. Все прегрешения будут забыты, и твои, и мои, и мы начнём всё с чистого листа. Клянусь честью и жизнью, что никогда больше не обижу тебя ни словом, ни делом. Тебе нечего бояться.
Я всегда знал, каким верным другом вы можете быть. А теперь знаю, что можешь стать опасным врагом.
Во имя всеобщего блага, во имя благополучия наших подданных, заклинаю вернись.
Повинуйтесь мне, и я буду повиноваться вам
Твой император
Твой император
Торн ФальконэГаитэ закрыла глаза. В сердце её делили место жалость, брезгливость и досада. Он действительно верил, что сможет вернуть её, взывая к её чувству долга? Он считал её глупее, чем она есть на самом деле. Или лучше.
С досадой забросив смятое письмо в ларец, Гаитэ собиралась лечь в постель, как ей показалось, что по каменным плитам подвесного моста, ведущему к замку, кто-то скачет во весь опор.
Она замерла и прислушалась.
Стук копыт раздавался всё ближе и ближе. Вдалеке раздался звук охотничьего рога, но сейчас близится полночь. Какая охота?
Чувство, что надвигается что-то непоправимое и жуткое, наполнило сердце Гаитэ.
Набросив на плечи халат, завязав его поясом, она спустилась в холл.
Звуки переклички охотничьих рожков нарастали. Глубокие и ясные в тишине ночи они холодили сердце, многократно повторяясь раз за разом.
Что происходит? встревоженно спросила она.
Королевские гвардейцы идут на приступ и уже прорвались сквозь тонкую цепь наших отрядов. Уже успели захватить замок Форсеров! Совсем обезумевшие от безнаказанности и выпивки, боюсь, подожгли всё, до чего дотянулись. Кругом пожары!
Где Сезар?!
Собрав небольшой отряд, двинулся в сторону замка Форсеров.
Зачем? в отчаянии всплеснула руками Гаитэ.
Чтобы помочь тем, кто в этом нуждается, отрезала Стелла. Идём, своими глазами оценим масштабы катастрофы.
Поднявшись на вершину зубчатой башни, женщины с тревогой взглянули вниз.
Масштабы впечатляли. Лес светился тысячами огней. В багровых отблесках метались тени всадников.
Это Форсеры, щурясь, чтобы лучше видеть, проговорила Стелла. Кажется, собираются укрыться за стенами Рэйва. Очень плохая идея, ведь острие атаки ударит именно сюда.
Мост опустился, чтобы пропустить беглецов и едва-едва успел подняться снова, как из леса, похожие на адские духи, вынеслись всадники, держа на перевес длинные копья:
На пики! На пики!
Стелла, бледная, но решительная, отдала приказ приготовить всё необходимое на случай, если придётся укрыться в лесу, спасаясь бегством.
Букет огней приближался. Королевские гвардейцы подъезжали к замку. Всему мужскому населению замка был отдан приказ браться за оружие. Даже служанкам раздали пистолеты.
В очередной раз возбуждённо выглянув в окно, Стелла и Гаитэ смогли увидеть группу пеших и конных солдат. Казалось, те раздумывают, что предпринять. Тягачи стягивали к воротам пушки чьи жерла, выставленные вперёд, были до отказа набиты картечью.
Гвардейцев было много. Как саранча они заполнили лес.
«Жив ли Сезар?», как колокол, билось в голове.
Замок был окружён со всех сторон и любое сопротивление казалось бесполезным. Как и в прошлый раз, Фальконэ ударили раньше, чем Рэйвы оказались способны отвести удар.
Ничто в жизни не меняется.
Ступай, оденься. Вот-вот начнётся пальба. В брюках в таком аду бегать удобней, как бы между прочим сказала Стелла.
Не плевать ли, в чём тебя убьют? фыркнул Микки.
Не плевать, если собираешься выжить, осадила Стелла сына.
Глухой гул крепчал, становится всё громче. Потом ударили пушки с одной стороны и шквалом пошли выстрелы с другой. Дождь смертоносного огня поднялся повсюду, превращая ночь в день. Стреляли отовсюду и разом.
Гаитэ оглушило пальбой, дальше всё как во сне душераздирающие крики, хрипы, стоны.
Дымом заволокло весь замок. В горле от него першило, глаза слезились.
Бой кипел, безжалостно ломая судьбы и забирая жизни. Везде раздавались пронзительные крики насилуемых женщин и хрипы умирающих мужчин.
Гаитэ увидела, как в окно, открытое в ночь, выбрасывали тела убитых.
Увидела свою горничную, лицо которой было всё в слезах. Та была в кольце пятерых расстёгивающих брюки солдат.
Даже когда ей объявили о казни, Гаитэ не испытывала такой животной паники.
Она понимала, что разумнее всего было воспользоваться моментом и постараться бежать. Но оставлять свою беспомощную горничную? Но бежать, когда истребляют её людей?..
Она потом сама не могла вспомнить, где взяла оружие. Помнила только, как поднимала его, невероятно тяжёлое, как нажимала на курок, отстреливая одному из насильников причинное место.
Солдат взвыл диким голосом, и на месте гениталий у него появилась чёрная дыра.
Разъярённые мужчины оставили служанку, бросившись к госпоже. Но прежде, чем они достигли цели, кто-то с молниеносной быстротой бросил между Гаитэ и её врагами скамейку для молитв, подтащил громоздкий стол и швырнул поверх стул, образуя нечто вроде оборонительного вала.
Осторожней, неразумная моя любовь!
Сезар?.. Сезар! кинулась ему на грудь Гаитэ, не помня себя от радости.
Сейчас не до объятий. Давайте-как попробуем выбраться из этого проклятого ада.
Ружейный огонь не умолкал ни на секунду. Гремели пушечные выстрелы, свистели заряды картечи.
Пригнись, чёрт возьму! рявкнул Сезар, толкая Гаитэ к стене и прикрывая собственным телом.
Она почувствовала, как пролетел осколок над их головами с шипением впиваясь в деревянную обшивку стен и застревая в ней.
Где мама и Микки?!
Прости, любовь моя, не знаю, крикнул Сезар в ответ.
Пол под ногами вздрагивал. С потолка сыпалась штукатурка.
Раздался второй сокрушительный залп. В рассеивающимся дыму скрежет сабель и шпаг звенел даже громче выстрелов.
Нужно прорываться к лестнице!
Гаитэ поглядела на него дикими глазами. Там лежали груды трупов, своих и чужих. Страшно было узнать кого-то конкретного. Она непроизвольно шарахнулась в сторону, но грубо схватив Гаитэ за запястье, Сезар с такой силой толкнул её вперёд, что она ударилась плечом о стену.