Народ вокруг насыщался разнообразными яствами и напитками. Всюду чувствовалось непритворное радостное умиротворение. Даже драк не было. В конце праздника, сытый и слегка хмельной, я направился к мосту, соединяющему парк отдыха с правобережьем города.
Вдруг, на фоне залихватских мелодий, несущихся из висящего на столбе радиорупора, я услышал голос, обращавшийся ко мне: Салют, Женечка! Вальяжно полулёжа под радиоточкой на травке, приветственно махал мне рукой Валера-еврей. (Не сочтите меня антисемитом, в то время у меня было среди знакомых аж три Валерия. Поэтому требовалась конкретизация).
Перед ним горделиво красовался среди неувядшей ещё зелени арбузище, килограммов на двенадцать, если не больше.
Иди сюда, продолжал Валера, помогай, а то я один не справлюсь.
Оказывается, шустрый представитель избранного народа подоспел к разборке барельефа и ухватил этот арбузище. Даже нож у него с собой имелся, как у тех немцев.
Под щедрым для начала октября солнцем, сидя на травке, мы уплетали этот арбуз под звуки песенки «У той горы, где синяя прохлада» Красотища! Арбуз мы тот не доели, хотя очень старались. Оставили пацанам, сноровисто собирающим пустые бутылки. Пусть полакомятся!
Давно это было. Валера теперь живёт в Израиле. Не знаю, помнит ли он этот день и этот арбуз, а я помню.
И вот сейчас, пока занимался воспоминаниями, умял почти пол-арбуза. Бесспорно, что арбузы сторицей окупают уход человека за ними. Они нужны людям.
А вот нужны ли кому-нибудь люди? Вопрос открытый. Наверное, нужны. Просто им это неизвестно до поры, до времени. Иначе для чего их популяция на Земле всё время растёт? Не для того же, чтоб кормить могильных червей! Природа не ошибается.
Пикник с продолжением
Бывают такие моменты в жизни человека, когда он не может оставаться наедине со своими гнетущими мыслями, а поделиться ими не с кем. Вот и я оказалась в такой ситуации. То, что произошло и происходит со мной, выходит за рамки реальности. Чтобы снять стресс, взялась я за перо и бумагу (достать которые в моём положении было непросто).
Пикник с продолжением
Бывают такие моменты в жизни человека, когда он не может оставаться наедине со своими гнетущими мыслями, а поделиться ими не с кем. Вот и я оказалась в такой ситуации. То, что произошло и происходит со мной, выходит за рамки реальности. Чтобы снять стресс, взялась я за перо и бумагу (достать которые в моём положении было непросто).
А ведь совсем недавно ничто не предвещало неприятностей. Самый обыкновенный жизненный эпизод привёл к непредсказуемым результатам. Но обо всём по порядку.
Недавней ночью, неожиданно для себя, я оказалась в обществе незнакомого мне импозантного мужчины. Именно так я представляла себе настоящего героя-любовника. Он страстно сжимал меня в объятиях, целовал, щекоча усами, самые мои чувствительные местечки. Слушая его шепот: O! My darling! (О! Моя дорогая!), я ничего против этого не имела и надеялась, что он перейдёт к более активным действиям.
Некстати прозвучавшие телефонные трели прервали мой сон на самом интересном месте. Красавец исчез, а я проснулась в своей постельке совершенно одна. С ненавистью посмотрела на телефон. Он, словно испугавшись, смолк. Но через минуту ожил снова.
Неужели это мой бывший объявился? Он, променявший меня на эту мымру из шестого подъезда?! Последнее время стала замечать его попытки к примирению. Взялся убеждать меня, будто пошёл на это, чтобы протолкнуть свою книгу в печать. Вроде бы она шишка там какая-то в издательстве. Так я ему и поверила! У меня тоже самолюбие есть. Нашла себе уже мальчика. В нашем же театре. Книжек он, правда, не пишет, как мой предатель, но в постели сто очков вперёд ему даст.
А может, это Артёмка? Соскучился, наверное, сынулька в деревне у бабушки! Он, между прочим, в отличие от меня, дуры, сразу раскусил этого типа, когда тот полгода назад появился в нашем доме, и наотрез отказался называть его папой. Дядя Миша и всё тут! Какой характер! А ведь всего пять лет было пацанёнку.
Телефон продолжал трезвонить. Посмотрела на определитель. Оказалось, что это лучшая подруга Лилька прорывалась.
Ты, что, дрыхнешь ещё? завопила она Посмотри на часы!
Ну, полдвенадцатого И что?
Поднимайся и срочно дуй в театр! Костик требует (Костик это наш режиссёр).
Да что случилось-то?
Намечается интересная халтура. Сегодня распределяем роли и начинаем подготовку.
Здесь я должна пояснить, что последнее время рублёвские «шалуны» увлеклись постановкой на своих виллах различных костюмированных сцен по картинам известных художников, с интермедией чаще всего эротического характера и привлечением профессиональных актёров. Оплачивалось это дело неплохо.
Поэтому я превзошла себя и через час с небольшим была уже в театре. В кабинете главрежа я обнаружила всех участников будущего действа, мирно попивающих кофе. Рядом с Костиком сидел, как ни в чём не бывало, усатый красавец из моего неоконченного сна. Тут же отиралась и Лилька. И ещё эта выскочка Светка Грошева.
Знакомьтесь! заулыбался Костик.
Вика, протянула я руку.
Эдмунд, почтительно приложился к ней усатый.
Наяву он выглядел ничуть не хуже, чем во сне. Лёгкий акцент, который я сочла прибалтийским, нисколько не портил его.
Через минуту я уже знала, что Эдмунд заказывает сцену по картине английского художника Лейтона (тоже, кстати, Эдмунда) «Пикник». Поглядела я на неё в режиссёрском ноутбуке. Ничего особенного всего три персонажа. Роли девиц достались, естественно, мне с Лилькой. К неудовольствию Светки. Она аж покраснела от злости. Костик взялся её успокаивать:
Светочка, ты не сердись, но это выбор заказчика.
Эдмунд кивал с важным видом, не сводя с меня глаз. На мужскую роль претендовал мой бойфренд Лёша и его закадычный дружок Серёга редкостный бездарь, но зато доводящийся родным племянником нашему директору. Но тут выяснилось, что Эдмунд изъявил желание играть в интермедии сам. Причём, чтобы не обижать парней, выплатит гонорар каждому.
Всё, хватит базарить, приступаем к работе! резюмировал Костик. Сценарий был несложным. Как говорится, наливай, да пей. Потом, естественно, музицирование и флирт в разумных пределах. Необычным было только то, что играть будем не на даче, а где-то в настоящем лесу, у реки. Предусматривалось и купание неглиже Место уже подобрано.
В назначенный день и час мизансцена была воспроизведена в максимальном приближении к оригиналу. Заказчик запаздывал. Серёга с Лёшей лениво травили анекдоты, а Костик ёжился под моими уничтожающими взглядами. Я рассчитывала, что освобожусь засветло и успею на автобус, чтобы навестить Артёмку в деревне.
В назначенный день и час мизансцена была воспроизведена в максимальном приближении к оригиналу. Заказчик запаздывал. Серёга с Лёшей лениво травили анекдоты, а Костик ёжился под моими уничтожающими взглядами. Я рассчитывала, что освобожусь засветло и успею на автобус, чтобы навестить Артёмку в деревне.
Но вот за деревьями послышался лёгкий шелест шин. Через минуту показался Эдмунд в соответствующей сюжету одежде. За ним следовали фотограф и двое бодигардов, тащивших огромную корзину.
Отлично! воссиял Эдмунд, осмотрев композицию. Фотограф тем временем занялся своим делом.
Готово! доложил он через несколько минут. Бодигарды подтащили корзину с бутылками и снедью. Ну, подруга, отхватишь ты гонорар, шепнула Лилька, заказчик-то с тебя глаз не сводит. Не теряйся! Завидую тебе белой завистью.
Вскоре стало ясно, что моя поездка в деревню сегодня отменяется. А-а-а, была не была! Короче напились мы изрядно. Концовку пикника я уже не помнила.
Очнувшись, я не открывая глаз, поняла, что нахожусь всё ещё на природе, да к тому же в костюме Евы. Чёрт возьми! Не хватало ещё, чтобы кто-то воспользовался моей беспомощностью Необычная тишина настораживала меня. Открыла глаза вокруг никого. Вот это да! Куда же все подевались? И где джинсы мои и прочие прибамбасы? Одно только театральное платье валяется. Лес вокруг вроде бы тоже изменился, как по волшебству.
Мои размышления были прерваны появлением на лужайке двух мужчин. Мамма миа! Это же чужие! Я едва успела прикрыться платьем. Одежда незнакомцев наводила на мысль о продолжении этого странного спектакля. Так, в моём понимании, должны были выглядеть английские стражи порядка лет сто тому назад.
Who are you?[1] обратился ко мне один из пришельцев.
Ладно, кончайте эту бодягу! Где Эдмунд? я ещё пыталась сохранять невозмутимость.
Who are you? That with you?[2] повторил мужчина.
Мы так не договаривались! парировала я.
She does not understand[3] сказал второй полицейский своему товарищу, и повернувшись ко мне, отчеканил: Get dressed. You will follow by us.[4]
Свои слова он подкреплял жестами. Моих скудных познаний в английском едва хватало, чтобы с трудом понимать, что от меня хотят. Мужчины деликатно отвернулись, пока я одевалась, а потом увлекли за собой, поддерживая под руки.
Когда мы вышли на опушку леса, я оторопела. Бетонной автострады не было и в помине. На разбитой грунтовой дороге стояла самая настоящая карета, запряжённая парой лошадей. Как в кино!
Sit down here, please![5] полицейский язвительно улыбался.
Я усиленно тёрла глаза, стараясь проснуться, но кошмар продолжался.
При въезде в город я с ужасом поняла, что я не только в другой стране, но и в другом времени. Очень скоро всё прояснилось. Девятнадцатый век. Викторианская Англия. Лихорадочно ища объяснение случившемуся, я уцепилась за мысль, что заказчик злополучной интермедии, и есть автор картины, английский художник Лейтон., непостижимым образом попавший в наше время и перетащивший меня сюда.
Только вот куда он сам подевался при этом, оставалось загадкой. Во всяком случае, о нём здесь никто не слышал, как мне заявил полицейский дознаватель. А присутствовавшего при этом российского консула, холёного мужчину в генеральском мундире я вообще разозлила, назвав свой московский адрес.
Нет никакого Ленинского проспекта в Москве! торжественно изрёк он, А вы, сударыня либо авантюристка, либо душевнобольная!
Врачи склонялись ко второй версии. Так что английский мне пришлось заново учить уже в «жёлтом доме». Что же дальше? Если мне когда-либо и удастся вернуться в Россию, то как же я попаду в своё время?
Безвыходность ситуации угнетает меня больше всего Ни есть, ни пить толком не могу. Почти каждую ночь Артёмка снится сыночек мой единственный, кровиночка моя! Как он там без меня? Реву белугой. Одна я, совсем одна