Допрос прерывается из-за топота копыт по дороге. К нам подлетает Гриня:
Командир, тут эта Короче, барышня просила передать, что она очень просит тебя, чтобы ты немца с собой взял. Мол, ранетый он, пленный
Ну, вот как воевать в таких условиях?!
Добро, грузите его вьюком на лошадь и пошли
Пока мы общались с «интуристом», Маша привела в порядок раненых и при нашем появлении поспешила оказывать помощь немцу, которого положили рядом с последней телегой. И пока она делает перевязку, я стою рядом и смотрю на немца. Смотрю, поигрывая ножом в руке. А думаю совсем о другом, точнее о ДРУГОЙ. После этого случая не хочется совершенно оставлять ее в госпитале. Её ведь тоже могут послать за ранеными
После перевязки немца, еще ошалевшего после всего случившегося, кладут в повозку, и мы трогаемся. Впереди дозором скачут Гриня с Михалычем. Я, как несведущий в лошадях, сижу рядом с медсестрой на первой телеге, которой правит Андрей, сзади тыловым дозором идет Митька, за возниц на остальных телегах работают легкораненые. Мы проезжаем километра три, когда сзади раздается свист. Обернувшись, я вижу подъезжающего Митяя.
Командир, там с немцем чегой-то делается. Воет, бьется по телеге, как в падучей
Колонна, стой!
Ну-с, пойдем-ка полюбопытствуем, что ж там такое случилось.
Я с вами, у Маши в руках появляется сумка с медикаментами, может быть, ему нужна помощь.
Лучшая помощь для него чтобы я его подольше не видел и не мог до него дотянуться
Денис Анатольевич, не будьте таким жестоким Она говорит тихонько, чтобы слышал только я один. Он, прежде всего, раненый и ему нужна медицинская помощь
И не дав мне раскрыть рта, уже бежит к последней телеге. Вот уж воистину сестра милосердия
Поспешив за ней, вижу интересную картину: в телеге, воя что-то нечленораздельное и колотясь головой о бортик, корчится герр лейтенант Пены изо рта нет, да и на эпилепсию не похоже, скорее всего, обычная истерика Ну, да на этот случай есть хорошее лекарство Влепляю гансу хорошую пощечину. Осторожно так, чтобы не сломать ничего, потом еще одну. Снимаю с ремня флягу, лью воду на лицо. Он перестает дергаться, только все еще стонет и скулит, закрыв глаза
Рядом со мной, ничего не понимая, замерла Маша.
Ну, и что это за концерт по заявкам?.. Рану разбередил?.. Так потерпи маленько, скоро довезем тебя до доктора
Найн Ньет Это есть не рана Немец открывает глаза и смотрит на медсестричку: Простьите менья, фройляйн!.. Нас училь, что всье руссише есть не человек, унтерменш!..
Вот я тебе сейчас такого унтерменша устрою, гаденыш, мало не покажется Но немца несет далее
Фройляйн, битте простьите менья! После наш разговор Ви есть оказать мне помостчь!.. Ваш официр дольжен биль менья убийть!.. Он есть везти менья в госпиталь Ви есть спасти мой жизнь!.. Ви помогайт моя нога!.. Фройляйн!.. Я есть очьень просить дать мне ваше прощений!..
Он перестает елозить по доскам, только дыхание с хрипами вырывается изо рта. Я молча смотрю на немца. Потом достаю из ножен клинок, поворачиваю лейтенанта на живот. Краем глаза заметив дернувшуюся Машу, перерезаю ремешок, связывающий руки, и помогаю сесть. Ганс, в смысле Карл, хватается за бортик повозки и замирает, не отрывая молящего взгляда от девушки. Она тихо отвечает:
Я вас прощаю Но оставайтесь человеком
Вот и пойми что к чему, то ли у немчуры совесть взыграла, то ли очень уж не хочется объяснять в контрразведке причины, побудившие нарушить Конвенцию
Глава 17
Оказывается, капитан Валерий Антонович Бойко змий еще тот! Искуситель и издеватель! Приехал к нам на базу, посмотрел на занятия с вновь прибывшими добровольцами, оценил арсенал, нажитый непосильным трудом, в смысле глянул на нашу военную добычу. Затем получил в подарок трофейный «люгер» и огорчил решением использовать меня как курьера. Типа некому в корпус директиву отвезти. Я ему с пеной у рта начинаю доказывать, что нам заниматься и заниматься надо, а он стоит и улыбается. И никак его не пронять! И ведь благодарен я должен ему быть провернул тогда приказ о присвоении званий буквально за сутки. Это уметь надо, да и знать, к кому и как подойти. И теперь наш дружный коллектив это вахмистр, трое приказных и десяток рядовых. Ах, да, забыл! И прапорщик в качестве командира!..
А теперь вовсю пользуется правами благодетеля! И далась ему эта директива!.. Нет, ведь обязательно я, и обязательно со своими бойцами в качестве конвоя!.. Хорошо, что штабной автомобиль дает, с ветерком поедем. Отмазаться не получается. Я уже смирился с тем, что день потерян, а он, змеюка-искуситель, сообщает мне, что есть у него еще одно поручение, которое я якобы выполню с удовольствием! И на мой вопросительный взгляд сообщает с невинным видом, что я бы мог заехать в известный госпиталь и забрать Анатоля Дольского! Того уже выписывают, а мне по пути И стоит с довольным видом, рассматривает мое выпадение в осадок! Видать, приятно ему, черт возьми, подчиненного в долг вогнать! Так и обнял бы его крепко-крепко, до асфиксии! Издеваться изволите, ваше благородие? Знаете ведь, что от такого предложения я не откажусь! И с удовольствием поеду забирать Анатоля в госпиталь!.. И соберусь очень-очень быстро!.. И не дай бог, мои орлы будут собираться медленней меня!
Решил брать с собой двоих, ехать недалеко, да и не так чтобы опасно. Михалыч Гриню себе в помощь оставил, с оружием разбираться, а мы с Митяем и Андрейкой переодетые, чистые и надраенные отправились на выполнение «очень важного и ответственного задания». Когда выехали из города, упросил шофера дать порулить, и теперь я сижу за рулем и давлю на газ Ну, что сказать с точки зрения водителя начала следующего века?.. Руль тугой, тормоза слабенькие, про синхронизаторы в КПП можно и не вспоминать. Скорости переключаются в два нажима сцепления, с перегазовкой, как на грузовых. Зато романтика, нет такой обезличенности машины, как в мое время Водила сначала переживал за свой «Даймлер», потом смирился с неизбежным, да и я не так уж и лихачил.
Решил брать с собой двоих, ехать недалеко, да и не так чтобы опасно. Михалыч Гриню себе в помощь оставил, с оружием разбираться, а мы с Митяем и Андрейкой переодетые, чистые и надраенные отправились на выполнение «очень важного и ответственного задания». Когда выехали из города, упросил шофера дать порулить, и теперь я сижу за рулем и давлю на газ Ну, что сказать с точки зрения водителя начала следующего века?.. Руль тугой, тормоза слабенькие, про синхронизаторы в КПП можно и не вспоминать. Скорости переключаются в два нажима сцепления, с перегазовкой, как на грузовых. Зато романтика, нет такой обезличенности машины, как в мое время Водила сначала переживал за свой «Даймлер», потом смирился с неизбежным, да и я не так уж и лихачил.
До корпуса добрались быстро, сделали все дела, и снова я за баранкой. И каждый метр, каждая секунда, каждый удар сердца приближает меня к госпиталю! Еще чуть-чуть, и мы приедем!.. Как там, в песне: «Вот эта улица, вот этот дом»? Вот и знакомые ворота, знакомое крыльцо. Чуть ли не бегом несусь в палату к Анатолю. Быстренько здороваюсь, мол, давай собирайся, а мне некогда А это, еще одно приключение на мою голову печально повествует мне, что он, поручик Дольский, нашел в этом госпитале мечту всей своей жини и что, как следует не попрощавшись с ней, никуда не поедет. А заодно даст младшему товарищу, то бишь мне, пару часов времени, чтобы и я мог повидать некую особу, которая по наблюдениям всего госпиталя и его личным, после отъезда господина прапорщика, ходит грустная. И наверное, только в силах вышеозначенного прапорщика эту особу развеселить Я быстро соглашаюсь с тем, что до темноты мы вернемся, даже если и выедем попозже, и выскакиваю в коридор, чтобы бежать искать А вот где мне ЕЕ искать? В перевязочной?.. В операционной?.. Надо идти к Михаилу Николаевичу, он здесь самый главный Вперед, аллюр «три креста»!..
А вот и его кабинет. Из-за приоткрытой двери доносится голос старого доктора:
Ну что же вы, голубушка Сейчас всем трудно, но раскисать нельзя Надо надеяться и верить в лучшее
Аккуратно стучу в дверь и вхожу:
Здравствуйте, доктор! Простите, что помешал
Да никак Денис Анатольевич к нам пожаловали-с! удивляется тот. Рад вас видеть, какими судьбами?
Он поворачивается к медсестричке Кате, которая сидит с удрученным видом:
Катенька, идите к себе И не забивайте голову дурными мыслями! Все образуется
Михаил Николаевич, я к вам ненадолго. Заехал забрать Анатоля, мы теперь служим вместе
Забирайте, и побыстрее! А то он Екатерине Андреевне проходу не дает! Девочке надо о раненых думать, а не о гусарах! Сегодня вот лекарства больным перепутала, слава богу, ничего страшного не случилось. Но ведь могло! А она только о вашем Анатоле и мечтает Ну, ладно Это я по-стариковски разворчался. Вы, как я понимаю, тоже хотели бы видеть кое-кого?
Да, доктор
Дарья Александровна сегодня после ночного дежурства, отдыхает. Ну да я пошлю кого-нибудь, чтобы ее позвали.
Только, пожалуйста, не говорите про меня
Хорошо, я ее вызову в кабинет, а вы посидите, подождите здесь.
Спасибо вам огромное, доктор
Михаил Николаевич выходит, слышно, как он кого-то из сестер отправляет за Дашей. По очень срочному делу. А сердечко-то колотится, места себе не находит И ручонки дрожат Как же медленно тянется время!..
Услышав легкие шаги в коридоре, встаю за дверью и, когда Даша вошла, закрываю ей глаза руками и шепчу на ушко:
Угадайте, кто пришел?
Она резко поворачивается, обвивает руками мою шею Господи, какие вкусные у нее губы!
Ты приехал!.. Я знала, что ты приедешь!..
Потом высвобождается из моих объятий, поправляет косынку, лукаво улыбается
Ты мне сегодня снился, а потом мне приснился черный пушистый кот Он запрыгнул ко мне на колени и стал мурчать и гладиться
Ну, вот что я могу на это ответить?..
Мур-р!
Она звонко смеется. Потом становится серьезной, только в глазах пляшут веселые искорки.
Пойдемте, Денис Анатольевич, я угощу вас кофе. Кофе по моему новому рецепту!
Да, Дарья Александровна, я буду просто счастлив отведать сей напиток! Тут уже мы оба смеемся. И идем пить кофе
Я сижу за столом в «гостиной», той самой, где проходили посиделки, и любуюсь Дашей Ее фигуркой, плавными движениями, улыбкой, веселым взглядом. А она разожгла спиртовку, поставила на нее сеточку-рассеиватель и теперь колдует над туркой. Что, впрочем, не мешает ей разговаривать со мной и делиться последними новостями: