Тук вообще оказался бравым воякой под стать своему прообразу. Стреляет хорошо и рубится неплохо. Хорошая находка. Так что не все так плохо, шансы на выживание в этой эпохе есть, главное приложить к этим шансам еще немножко удачи. Ко двору пришлись бы знания но их нет.
Забрезжили просветы в лесу, и скоро мы выбрались на неширокую грунтовую дорогу, на которой кое-где проглядывали замощенные тесаным камнем участки, очевидно еще римской работы.
И сразу я увидел местных обитателей, то есть население. Люди шли мелкими группками по дороге, таща свои скудные пожитки в руках и тележках. В основном женщины, дети и старики. Мужчин было совсем мало. Все грязные, оборванные и изможденные. Со следами побоев и насилия
Да это жители Лектура спасаются от побоища Точно, больше некому. Ювелир же рассказывал, что город практически сровняли с землей, а жителей почти всех истребили.
Люди проходили мимо меня и опасливо прижимались к обочине, снимая шапки и кланяясь не хватало еще, чтобы кто-нибудь опознал меня, но выяснить обстановку все же следует
Ты Да, ты.
Я указал рукой на молодого парнишку лет пятнадцати, с разбитым в кровь лицом и перевязанной рукой, которой он придерживал на плече корзину с пожитками. За его порванную блузу цеплялись два ребенка. Мальчик и девочка, возрастом лет по пять каждый.
Приблизься.
Да, господин. Паренек низко поклонился и положил корзину на землю.
Детки спрятались за его спину.
Откуда идешь?
Из Лектура, господин. Парню явно было больно, и он придерживал перевязанную руку другой рукой.
Что сейчас там?
Смерть мрачно сообщил парень. Резня продолжается. Говорят, руа франков приказал убить всех.
Значит, войска еще там?
Ночью были еще там, а сейчас не знаю, господин
Вот, собственно, все, что я хотел узнать. Посмотрел по сторонам и, увидев, что образовался промежуток между группами беженцев и рядом никого нет, нашарил в мошне несколько серебряных монет и отдал пареньку. Больше ничего, к сожалению, я сделать не могу, как бы ни хотел.
Потрать эти деньги с умом бросил я изумленному беженцу и тронул поводья Родена.
Надо двигаться. Если повезет, то кортеж с мачехой отправится в путь только сегодня, и есть шансы где-нибудь его перехватить.
Проехали несколько лиг, коней не погоняли, они шли легкой рысью, быстрее пока смысла нет. Дорог в Родез несколько Вот и гадай, по которой из них повезут мачеху. М-да затея моя, несмотря на благородные задачи и все такое, попахивает идиотизмом все больше.
Время шло к обеду, и мы, съехав с дороги в лесок, остановились перекусить.
Ваша милость Тук раскладывал припасы на походной скатерти. Дозвольте поинтересоваться.
Давай
Настроения разговаривать у меня не было, но слуга на то и слуга, чтобы развлекать своего господина. Может, что интересное скажет
Куда мы едем, ваша милость?
Тебе не все равно?
Нет, конечно. Шотландец бросил на меня взгляд, проверяя, не разозлил ли господина его дерзкий ответ.
Почему, изъяснись, а то получишь в голову.
Ну как Судьба моя связана с вами. Куда ваша милость, туда и я. Даже если вы направляетесь в пекло. Но все же хотелось бы знать: туда ли? Я хотя бы приготовился.
В пекло? Я взял кусок мяса, критически осмотрел его и взял другой. Нет, не в пекло. В Родез.
Если я спрошу вашу милость, зачем мы туда направляемся, вы будете ругаться? На лице шотландца промелькнула лукавая улыбка.
Уже спросил. Все-таки надо тебя вздуть, бестия хитрая. Не знаю, что тебе ответить пока не знаю. Возможно, придется драться. Будешь?
Обязательно, ваша милость. Это приятнее, чем поклоны бить. Что может быть лучше, чем горячая схватка и кровь врага на клинке? убежденно заявил шотландец.
А умереть не боишься? поинтересовался я.
Мне показалось, что Тук отвечал совершенно искренне.
Нет Шотландец помотал головой. Для мужчины смерть с оружием в руках почетна.
А пекло?
Мне место там гарантировано. Так что не стоит и трепыхаться.
Не юродствуй. Все могут быть спасены и вознесены Попытался вспомнить какие-нибудь цитаты из Библии и не вспомнил, поэтому решил дальше не продолжать.
Тук не ответил, молча перекрестился, достал из переметной сумы небольшой бочонок и положил к еде.
Что это?
Это, ваша светлость, тот напиток, про который благочестивый аббат Виталь дю Фур сказал так. Тук приосанился и продекламировал с научным видом: «Если пить арманьяк умеренно, он обостряет ум, помогает вспомнить прошлое, веселит, продлевает молодость и заставляет отступить немощь; излечивает подагру и язву при употреблении внутрь, а раны при наружном применении, уменьшает зубную боль. Робкому человеку полезно подержать арманьяк во рту это развязывает язык и придает смелость». Шотландец плеснул на донышко деревянного стаканчика темной жидкости и протянул мне: Это жженое вино, аббат назвал его «арманьяком», мне разочек довелось допить остатки после нашего настоятеля: отличная штука, ваша милость, хоть и не имеет изящества благородного вина. Надо употреблять осторожно, ибо арманьяк крепок и очень коварен.
М-да Арманьяк. В Гаскони же нахожусь, на родине этого славного напитка. Пивал, пивал до сих пор дома в баре непочатая бутылка «Le Bas-Armagnac» стоит. Стоит стояла и не у меня уже точно Людка квартиру к рукам приберет. Да и бог с ней. Уже не имеет никакого значения. У меня сейчас гипотетически, конечно, парочка замков есть.
Взял стаканчик и осторожно попробовал Тьфу ты а я-то думал, что божий нектар сейчас вкушу. До настоящего арманьяка этому пойлу как до Пекина в известной позиции. Грубый вкус Нет, сходство с потомком прослеживается, но не то Явно не то. Нет благородства. Видимо, с веками его производство отладили и отшлифовали, а пока пока и так сойдет. Во всяком случае, пить можно хотя бы в качестве антисептика.
М-да разочарование
Ты где его нарыл?
Ну так из воза жидовского забрал Тук смутился. Неча поганить благородные напитки нечистыми руками.
М-да разочарование
Ты где его нарыл?
Ну так из воза жидовского забрал Тук смутился. Неча поганить благородные напитки нечистыми руками.
Я тебе разрешал их грабить? поинтересовался я.
Не-э-э разброд и шатания надо пресекать в самом зародыше. Ты смотри какая средневековая непосредственность.
Нет, ваша милость Тук скорчил виноватую рожу.
Ну и ладно решил вдруг смиловаться.
Все-таки парень для меня старался да и не обеднеет от этого ювелир.
В следующий раз спрашивай, что можно, а чего нельзя. Понял?
Понял повеселел шотландец. Тут это Ваша милость не мешало бы провианта добыть. Еды уже совсем мало, да и зерна для лошадок приобрести не мешает. Особенно для вашего жеребца, ему травки мало.
И что ты предлагаешь? Я отправил в рот последний кусок сыра.
А за ним пойдет ветчина с хлебом и все больше еды нет. В магазин сходить надо тьфу ты, черт ага, в супермаркет. Придурок! Неожиданно для себя разозлился да и шоссы эти постоянно сползают Дурацкая средневековая мода. Изловлю первого попавшегося портняжку и совершу прорыв в порточном деле, научу его шить нормальные штанцы.
Надо к постоялому двору выдвигаться, там все и купим, пояснил Тук. Он обязательно должен стоять на этой дороге. По ней же паломники постоянно ходят Эх, если бы вы знали, какие паштеты тут делают
Тук, ты осел. Это моя земля, и я знаю, что здесь делают, а чего нет!.. заорал я, пытаясь отвязать гульфик.
Приспичило, как назло, в кустики сходить, а шнурки да что же это такое
Ой Ваша милость Я запамятовал Шотландец побледнел, понимая, какой упорол косяк.
Фу-у-у Наконец справился с завязками и уже из кустов свирепо, совсем по-петровски, у Толстого же читал рявкнул: Смел ты стал, собака, смотри: три шкуры спущу, сволочь! Собирайся, поедем к чертову постоялому двору. И только попробуй сейчас что-нибудь вякнуть, скотина!
Из кустов вышел уже немного подобревшим. Это был не я Я довольно милый, добрый и толерантный человек: так мне, по крайней мере, все в глаза говорили, а того, что за спиной вякали, я из принципа не замечал. Это во мне бастард шалит, и Средневековье отпечаток накладывает Да, хорошо сказал. Именно Средневековье.
Тук моментально все собрал, и мы двинулись дальше по направлению к Лектуру.
Дорога была совершенно пустынной, только разок мимо протопали босыми пятками четыре мужика в белых балахонах с нашитыми на них раковинами, похожими на эмблему «Шелл». Паломники кто еще так изгаляться будет. Спасения ищут. М-да Просящий да обрящет Кто ищет, тот всегда найдет. В том числе и неприятности на свою голову. Вот как я, например.
С правой стороны началась довольно высокая протяженная возвышенность, на склонах которой рос виноград, а дальше пошли грушевые и яблочные сады. Культурненько так. Все ухоженное.
Тук, ты что молчишь? Рассказывай. Мне надоело ехать молча.
Что рассказывать-то, ваша милость? буркнул шотландец, все еще дуясь на мою немотивированную агрессию в его сторону.
Это если в духе двадцать первого века сказать, а по меркам окружающей эпохи по-другому будет звучать. Как бы правильнее сформулировать ага дуясь на мое справедливое желание проявить право господина на наказание своего слуги. Да, именно так.
Какие у вас девки в Шотландии? Дают?
Ну, какие дают, а за каких и голову могут срубить, оживился Тук. Эх, девок бы
Это да согласился я, прислушавшись к своему организму.
А вот вы знаете, ваша милость, какой у нас национальный символ?
Чего? Чертополох, кажется или юбки ваши?
Не юбки, а килты, ваша милость. Попробуйте по горам в шоссах побегать, враз «юбку» оденете. Да, чертополох. А знаете почему?
А хрен вас, шотландцев, поймет. Напихали полный зад колючек врагам в древности или вам напихали?
Не-э-э хохотнул шотландец. Как-то спустились шотландцы с гор встретить людей еловых лесов на побережье, но пока добирались, устали, да и пива перебрали. Решили стать на ночлег, а с утра уже разобраться с врагами. Но ночью враги, сняв обувь, решили тихо подкрасться, и один из них наступил на чертополох. Завопил. Предки проснулись и наваляли незваным гостям по первое число. С тех пор у нас чертополох называют «the Guardian».
Кто такие люди еловых лесов?
Северяне. Даны. Предки с ними не ладили Ваша милость, стойте Тук пришпорил свою лошадь и выскочил вперед, прикрывая меня. Там кто-то есть
За поворотом стояло несколько телег, валялись трупы лошадей и людей.
А еще несколько воинов сноровисто обыскивали мертвецов и имущество. Это были не разбойники, а вполне строевые солдаты, и их было много, человек двадцать. Рядом с ними расположились несколько всадников, в грабеже они участия не принимали, только что-то повелительно покрикивали.