Ольга Олие
ОСОЗНАННЫЙ ВЫБОР
Проснулся, как от толчка. Так каждое утро. В организме уже выработался внутренний будильник. Прислушался. На кухоньке бабка снова варила свои зелья. Она у меня знахарка-ведунья. Наверняка опять у кого-то проблемы. Словно отвечая моим мыслям, раздался стук в дверь. Бабка открыла, а я весь обратился в слух.
Здравствуй, Микеевна, за дверью оказался один из парней. У вас есть он замялся.
Проходи, сейчас перелью в пузырек, раздался голос бабки. Эх, вот изверг-то, этот ваш жрец. Что ж вы к нему все шастаете? Калечите себя?
Так это Жертва нужна послезавтра, промямлил юноша. А никто к чешуйчатым не желает, вот и приходится терпеть.
А вдруг у них лучше, чем терпеть такие муки? продолжала ворчать бабка, наливая отвар гостю.
Жрец говорил, что они измываются над жертвами, жестоко обращаются, начал быстро тараторить пришедший, но его оборвали:
Жрец Жрец А откель он ведает, той жрец? Он там был? Он видел? Он испытывал на себе? вдруг разъярилась бабуля. Он сказал, а вы, как идиоты, и кинулись к нему девственности лишаться. Остолопы, тьфу На, забирай настойку и иди с миром, разозлившись, скоро выпроводила парня хозяйка.
А я лежал и думал, что совсем не хочу лишаться девственности у жреца. Мне хватило одного нечаянного столкновения с ним, когда я, единственный раз выйдя без сопровождения, натолкнулся на какую-то безразмерную тушу, от которой дурно пахло так, что у меня сразу тошнота подкатила к горлу. Я шарахнулся в сторону, а до меня донеслось:
Ты что, не видишь, куда прешь? в голосе было и раздражение и явно выраженная похоть. Я даже почувствовал, что меня разглядывают, а от этого взгляда стало еще больше не по себе: гадко и противно.
Он не может видеть, вдруг донесся до меня второй голос. Оказывается, жрец был не один. Это Райян, внук Микеевны, он слеп от рождения.
Что ж он один шастает? сменив гнев на милость, удивленно выдал жрец. Райян, идем, я провожу тебя домой, слишком ласково произнес этот жирный боров, а я шарахнулся в сторону, волнуясь только о том, чтобы не опозориться и не вывернуть завтрак прямо здесь.
Не стоит беспокоиться, я сам в состоянии дойти, стараясь сохранить достоинство, не сорваться на истерику, произнес я, разворачиваясь и направляясь к дому.
От воспоминаний меня передернуло. Быстро встав с кровати, я направился в кухню, где бабка готовила завтрак, от которого умопомрачительно пахло. Пожелав доброго утра, сел за стол, а потом, через несколько минут тишины, вдруг твердо произнес, глядя перед собой:
Бабуль, я стану жертвой, от моих слов бабуля поперхнулась, закашлялась и только собралась что-то сказать, я поднял руку вверх и продолжил: Я все обдумал. У нас в деревне уже и не осталось девственников, а к жрецу я не пойду, уж лучше дракон, чем этот жирный и вонючий боров. И не стоит меня отговаривать, это мой осознанный выбор. Я уже все решил. Надеюсь, ты не станешь силой меня подкладывать под этого меня передернуло от отвращения. К тому же ты не хуже меня знаешь, как и что он вытворяет с парнями, что они потом к тебе за настойкой обезболивающей бегут, да и за ранозаживляющими часто обращаются. Не хочу! подвел итог я.
Хорошо, устало вздохнула бабка, но я почувствовал некое облегчение в ее голосе, даже улыбку. Завтракай, а потом пойдем в Храм Драконов, подтвердим твою готовность, пока жрец еще не успел наложить на тебя свои потные ручищи.
Мы быстро позавтракали, а потом отправились в Храм Драконов. На улице стояла жара, но стоило нам войти внутрь Храма, как стало попрохладнее. Более того, прямо на пороге я застыл, как вкопанный. На меня снизошло такое спокойствие и умиротворение, что все страхи, волнения, которые я испытывал, вдруг резко испарились, будто их и не было. А я только убедился в правильности своего решения.
Бабка взяла меня за руку и подвела к камню, который оказался теплым. Положив мою ладонь в небольшое углубление, она тихо произнесла:
Рай, подтверди готовность стать следующей жертвой. Это необходимо, пояснила каким-то виноватым тоном.
Конечно, я готов, уверенно откликнулся я, ничуть уже не сомневаясь в своем решении.
Стоило мне сказать это, как камень еще больше нагрелся, бабка рядом сдавленно выдохнула, а я вдруг начал беспокоиться, так как почувствовал дыхание ветерка, какого-то потока, что носился вокруг меня.
Бабуль, что происходит? полный волнения, поинтересовался у нее, жалея, что мои глаза не видят.
Как красиво, выдохнула бабка. Искры вокруг тебя, разноцветные, и они меняют свои цвета, искрятся, носятся вокруг, будто радуются жизни, играют в догонялки. Это у нее перехватило дыхание. Никогда такого не видела.
Еще немного побыв в Храме, мы все-таки вынуждены были его покинуть. Уходил я, полный сожаления, но грела надежда, что уже через пару дней я снова сюда вернусь. Я чувствовал, что меня ожидают кардинальные перемены, вот только в какую сторону, пока не мог сказать.
Ближе к вечеру я услышал стук в дверь. Сердце бешено забилось, так как стук был властным и требовательным. Явно не парни за настойкой. Но тогда кто это может быть? Подсознательно я знал ответ на свой вопрос, но не хотелось даже думать, что это может быть жрец, явившийся по мою душу. Как-никак я остался едва ли не в тройке девственников деревни.
Мои мысли подтвердились, когда бабка открыла дверь, и я услышал голос того самого ненавистного борова.
Вечера, Микеевна, я за твоим внуком пришел. Где он? властным, не терпящим возражения голосом начал жрец.
И тебе не хворать, спокойно ответила бабка. Зачем тебе мой внук? Он сегодня был в Храме Драконов, подтвердил готовность стать жертвой. Поэтому иди с миром, с тобой он никуда не пойдет. А надумаешь уволочь силой она усмехнулась. Наказание будет жестоким. Алтарь не только принял жертву, но и бабка что-то тихо прошептала, я в досаде чертыхнулся, что мне не удалось расслышать ее слова, а так хотелось.
Почему?! не сдержавшись, взревел яростно жрец. Он должен был достаться мне, а не ящерам!
Это решение Рая, твердо осадила гостя бабка. А теперь иди. Ты знаешь, что нежеланный гость в моем доме.
В следующую секунду я услышал, как хлопнула дверь с такой силой, что я даже удивился, как она еще на месте осталась. В комнату вошла бабуля, опустилась рядом со мной на кровать, погладила мои волосы, поцеловала в лоб. И так мне спокойно стало на душе. Я улыбнулся.
Ты все правильно сделал, малыш. Я уверена, ты будешь счастлив, ласково произнесла она, покидая меня.
А через несколько дней меня вымыли, обрядили в ритуальные одежды и повели в Храм Драконов. Для этого ритуала собралась целая деревня. Ведь уже много-много лет в каждой деревне, в каждом поселке было заведено раз в месяц предоставлять одну невинную жертву драконам, для откупа, чтобы они не разнесли, не спалили всех. В последние сто лет эти мудрые ящеры стали вымирать, никто не знал, ни отчего, ни какая болезнь их косит, но в связи с вымиранием, они сильно озлобились и стали требовать себе жертв из числа людей. А наши парни и девушки, чтобы не попасть в лапы чешуйчатым, бежали к жрецу, чтобы он их лишал девственности, ведь жертвой может быть только целомудренный парень или девушка.
И вот сейчас я смело заходил в Храм, высоко подняв голову. Я не знал, что со мной будет, но был спокоен и уверен в себе. Меня уложили на алтарь, приковали руки и ноги, а после оставили одного. Оглядываться не было смысла, все равно ничего не видел. Мое тело холодил ветерок, неизвестно откуда взявшийся в закрытом Храме. Но страха не было, только легкое волнение и предвкушение.
В какой-то момент все изменилось. Воздух стал нагреваться, да и в моем теле вдруг произошли изменения: я почувствовал необычный жар, некое томление. Со мной такого никогда не было. Впервые за свои восемнадцать лет жизни я почувствовал, как у меня тянет внизу живота, даже мой член начал подавать признаки жизни, хотя никогда не страдал недотрахом. Даже дрочкой, в отличие от своих сверстников, не увлекался, мне почему-то это не нужно было. И вот сейчас я явственно ощутил, что возбуждаюсь. Странно, с чего бы это?
Почему ты молчишь? вывел меня из некоего транса завораживающий, низкий бархатистый голос. Я вздрогнул от неожиданности.
Кто здесь? попытался встать я, забыв, что прикован. Кто ты? продолжал я задавать вопросы.
Ты не видишь? мягкий и участливый голос. На глаза легла теплая ладонь, от которой шло успокаивающее тепло. На его вопрос я только согласно кивнул, понимая, что возбуждаюсь еще больше, стало вдруг так стыдно, что этот парень, так я определил по его голосу видит мое возбуждение.
Но когда он стал гладить мое тело, избавляя от одежды, то все страхи, весь стыд просто улетучился. Я тянулся за его руками, чтобы не прерывать контакта, мне хотелось, чтобы он никогда не останавливался. Член уже налился так, что причинял боль. Казалось, до него только дотронься, и я сразу кончу. Но юноша, будто понимая это, намеренно обходил те места стороной, не дотрагиваясь ни до члена, ни до мошонки. Из моего горла вырвался сдавленный стон. Я почувствовал, как тело покрывается испариной.
Мои губы накрыли властные, твердые и жесткие губы парня, и я потерялся окончательно. В голове шумело, тело извивалось, я старался теснее прижаться к юноше, который уже лежал на мне. Когда мне освободили руки и ноги, я тут же с жадностью стал ощупывать тело своего партнера. О! Оно было шикарно. А запах, исходивший от него, будил самые смелые фантазии, он был настолько сексуальным, что я все больше и больше терял голову.
От прикосновения к своему анусу я вздрогнул и машинально сжался. Тут же последовал еще один поцелуй, а затем мне в губы выдохнули:
Расслабься, я не причиню вреда, хочу, чтобы и тебе было хорошо.
Я чуть не задохнулся от всего спектра эмоций, но сделал, как он сказал: расслабился, приготовившись к неизбежному.
Его руки были нежными, но в то же время требовательными, сначала я почувствовал дискомфорт и страх, но теплая волна, которой, казалось, меня окатили с головы до ног, принесла успокоение и наполнила тело страстью. Через несколько долгих и томительных минут я уже сам насаживался на его пальцы, мои руки старались притянуть его ближе к себе, слиться в одно целое. Я не видел юношу, но меня тянуло к нему со страшной силой, я боялся отпустить, чтобы он не исчез ненароком.
Момент, когда пальцы сменились на нечто гораздо большее, я пропустил, потому дернулся от боли, когда в меня стали вводить член.