С Хоксторном Гриффин был знаком с Итона, а Ратберна знал со времени поступления в Оксфорд. Рат был на год моложе Гриффина и Хока, но молодые люди легко подружились. Гораздо беспечнее и легкомысленнее приятелей, Рат выкидывал один фортель за другим, и всегда это заканчивалось плохо. Друзья то и дело впутывались в какие-то истории, и одно объяснение с ректором следовало за другим. Довольно часто им попадало и от отцов.
В отличие от Рата Хок всегда следил за своим внешним видом. Как и Гриффин, он был трудолюбив, аккуратен и по большей части рассудителен. Рат же был полной их противоположностью. Черные глаза и волосы до плеч делали его похожим скорее на грека, чем на англичанина, хотя он принадлежал к чистокровным английским аристократом. Его прическа всегда выглядела так, словно он только что вылез из постели и забыл про расческу. Галстук никогда не был завязан как следует, а сюртук зачастую не подходил к жилету и брюкам. Ему не было дела до моды, и это бросалось в глаза. Кроме того, его небрежный внешний вид никогда не беспокоил дам, скорее наоборот они липли к нему, как пчелы к меду.
Три друга, три герцога, три холостяка прославились на всю Англию. Скандальные газетенки бурлили слухами, и началось это почти десять лет назад, но так и не затихло, хотя повесы повзрослели и виделись теперь не так часто, как раньше. Обязанности, прилагавшиеся к титулам, удерживали их в фамильных поместьях. Кроме того, приходилось заседать в парламенте и выезжать в свет. Множество народу требовало их внимания: кто-то просил об одолжении, кто-то приходил заключить сделку или пригласить на какое-то светское мероприятие. Все трое были весьма привлекательны, но, подобно Гриффину, последние годы старались держаться подальше от светской жизни и посещали лишь те собрания, которые никак нельзя было проигнорировать.
Только не в этом году особенном для Гриффина.
Твои сестры рискуют стать жертвами изощренных проделок во время сезона, начал Хок.
Да, слухи до меня уже дошли, кивнул Гриффин.
И ты не подумал даже поделиться с друзьями? нахмурился Рат.
Прежде я хотел убедиться, что они правдивы.
Ну и как, убедился?
Вполне, и кое-что
Гриффин осекся, решив не упоминать о мисс Свифт и своем визите в агентство по подбору персонала. Это друзьям знать вовсе не обязательно.
Я собирался написать вам и попросить приехать. Так что и от кого вы слышали?
Мне сказали, что сэр Уэлби случайно услышал, как какие-то джентльмены обсуждали дебют твоих сестер. Один из них будто заявил, что сент-джеймсским повесам вечно все сходит с рук, они так и не заплатили за свои скандальные выходки несколько лет назад и давно пора это изменить.
Другой сказал, что пора им указать их место и неплохо бы придумать что-нибудь эдакое для сестриц Гриффина, у которых первый сезон, добавил Рат.
Именно это я и слышал, пробормотал Бенедикт себе под нос, в который раз проклиная мисс Гонору Труф, вытащившую на свет божий их старую проделку.
Вне всякого сомнения, именно из-за ее скандального листка, который напомнил Лондону об их пари, безвозвратно испортившем кое-кому сезон почти десять лет назад, все началось снова.
Очевидно, кто-то посчитал прекрасной идеей отплатить нам той же монетой, добавил Рат. А твои сестры-дебютантки теперь стали легкой добычей.
Гриффин был готов перевернуть небо и землю, лишь бы этого не случилось. Близняшки не имели ничего общего с проделками их троицы, и он любой ценой должен оградить сестер от неприятностей.
Я знаю, что сэр Уэлби плохо видит, заметил Хок, но ведь не настолько, чтобы не узнать никого из той компании. Мне это кажется очень странным. Он говорит, что день уже клонился к вечеру, а лампы все еще не были зажжены.
В «Уайтсе» никогда не было хорошего освещения даже при зажженных лампах, усмехнулся Гриффин. Я говорил с сэром Уэлби, и он заверил, что не узнает никого, даже если они встанут перед ним.
В «Уайтсе» никогда не было хорошего освещения даже при зажженных лампах, усмехнулся Гриффин. Я говорил с сэром Уэлби, и он заверил, что не узнает никого, даже если они встанут перед ним.
Тебе не кажется, что он знает, но не желает говорить, а может, боится?
Гриффин взглянул на Рата:
Мне это приходило в голову. Уэлби всегда был хоть и недалеким, но честным парнем, только в этом случае я ничего не исключаю.
Но он наверняка сообщил тебе больше, чем нам. Он знает, сколько их было?
Гриффин покачал головой:
Четверо, а может, пятеро он не уверен. Когда он повернулся, чтобы получше их рассмотреть, они уже покидали бар, а другие джентльмены входили, так что он не сумел понять, кто есть кто.
А как он думает: они говорили серьезно или просто хотели произвести впечатление друг на друга?
Я не спрашивал, но, как бы то ни было, рисковать нельзя.
Темно-карие глаза Рата встревоженно посмотрели на Гриффина:
Что собираешься предпринять?
На память мгновенно пришла мисс Свифт, и неожиданно его охватило спокойствие. Ему нравился наклон ее головы, когда она о чем-то его спрашивала, ее мягко скругленные плечи и решительно сжатые прекрасные губы. Влечение, которое она разбудила в нем, никуда не делась, оставалось с ним и заставляло постоянно о ней думать.
Гриффин неохотно выбросил мысли о мисс Свифт из головы. Сейчас не время и не место думать о женщине, которая привлекла его внимание, даже не прилагая к этому усилий, скорее наоборот: постоянно давая отпор.
Он мрачно уставился на друзей:
Я сумею уберечь сестер.
Не думаешь, что стоит отложить их дебют на год? спросил Рат, рассеянно протирая запотевшее окно.
Поначалу думал, но это было бы несправедливо: последние два года они только и говорили что о дебюте. К тому же те, кто замышляет месть, тоже станут выжидать.
А таких, возможно, найдется немало, вздохнул Рат.
Хок кивнул.
Сэр Уэлби был уверен, что никого из холостяков постарше в той компании не было, вспомнил Гриффин. Хоть зрение его и подводит, он считает, что распознал бы голоса тех, кто давно посещает «Уайтс».
Похоже, кое о чем мы можем догадаться, оживился Рат. Например, по крайней мере у одного из них есть сестра, которая была дебютанткой в том году, когда мы заключили пари.
Может, кузина или дочь, вставил Хок. Нельзя также исключить, что эти мстители просто наглецы, любители пошутить, как когда-то мы.
Что ж, вполне правдоподобно, согласился Гриффин.
Мы знаем, что дебютанток в тот год было двенадцать, но не уверен, что смогу вспомнить имена, заметил Хок.
Верно, покачал головой Рат, но, может, вместе мы вспомним больше и сумеем определить, кто задумал недоброе.
Если не сумеем, ты не узнаешь, кто серьезно заинтересован в том, чтобы уничтожить репутацию близняшек.
Рат глубоко вздохнул:
Какое отношение имеют юные леди к тому, что сделали мы?
Для тех, кто задумал мне отомстить, это значения не имеет, ответил Гриффин. Они знают, что их сестры, кузины или дочери тоже были невинны, когда мы устроили ту дурацкую выходку. Уверен: они готовы ждать вечно, чтобы осуществить задуманное.
Друзья уставились на Гриффина, но промолчали, понимая, что тот прав.
Хок медленно побарабанил пальцами по колену:
Я всегда надеялся, что придет день, когда мы сможем исправить ошибки своего прошлого.
Вряд ли это произойдет сейчас, когда мисс Гонора Труф решила, снова вытащив эту историю на свет божий, поднять продажи своего грязного листка до небес, свирепо пробормотал Рат.
Почему мы не подумали тогда, что и наши сестры вырастут и станут молодыми леди? горестно проговорил Хок.
В голову не пришло, вздохнул Рат. Хок, у тебя ведь тоже есть младшая сестра?
Да, в будущем году ее дебют.
Троицу прозвали сент-джеймсскими повесами, конечно, не за благотворительную работу для церкви, но Гриффин не мог осуждать друзей. После окончания университета он пустился во все тяжкие, и ничто, кроме наслаждений, его не интересовало. У него были самые красивые женщины и деньги без счета, вино и карты. Он выбросил на ветер тысячи фунтов и за все это время ни разу не подумал о будущем.
Я знаю, о чем вы оба думаете, заметил Рат. И вы правы: у меня нет сестер, и пари было моей идеей.
Но мы же согласились, возразил Гриффин твердо, так что все несем ответственность поровну.
Да, ты прав, согласился Хок. В то время мы были слишком эгоистичны и самонадеянны, чтобы думать о ком-то, кроме себя.
Слишком молоды, слишком высокомерны и слишком богаты, и это не пошло нам на пользу, добавил Гриффин.
Не пойму одного: каким образом эта история опять всплыла ведь было столько не менее шумных скандалов, сказал Рат.
Беда еще в том, что желтая пресса решила ее воскресить как раз перед тем, как моим сестрам предстоит выйти в свет.
Проклятье! Сколько нам тогда было? Восемнадцать? Девятнадцать? Во всем мире не найдется отца, брата или кузена, который не натворил в юности глупостей.
Но большинство вышли сухими из воды, напомнил Хок. В отличие от нас.
Но мы же никому не желали зла и ни одной девушке не причинили вреда. Когда все было сказано и сделано, мы всего лишь доказали, что каждая молодая леди независимо от того, какие шансы у нее были на хорошую партию, независимо от того, красива она или нет, застенчива или общительна, хочет иметь тайного обожателя.
И готова встречаться с ним, но так же тайно, добавил Хок. Полагаю, отцам и братьям такие выводы не понравились.
Рат грустно вздохнул:
Нет, но мы добились своей цели: доказали, что тот, кто написал всю эту чушь о том, как именно джентльмен должен ухаживать за леди, ошибался.
Хок стряхнул дождевые капли с рукава сюртука:
Дружище, мы как-то можем тебе помочь?
Гриффин усмехнулся:
Я все ждал, когда кто-нибудь из вас задаст этот наиважнейший вопрос.
Рат подался вперед, оперся локтями о колени и, уставившись на Гриффина, попросил:
Поделись, что намерен предпринять.
И это я ожидал услышать, кивнул Гриффин. Ты можешь жениться на Саре, а ты, Хок, на Вере.
Погоди! воскликнул Рат, поднимая руки и откидываясь на спинку сиденья. Я как-то не готов.
«Еще бы!» усмехнулся про себя Гриффин.
Я тоже! немедленно вставил Хок, ерзая на сиденье. И тебе хорошо известно, что мы не можем пойти на это.
Гриффин намеренно выдерживал паузу, переводя взгляд с одного на другого. Нечасто у него появлялась возможность видеть, как эти двое извиваются словно червяки на горящих угольях. Он сполна насладился их смятением, прежде чем спросить: