Одноклассник. Димка-шляпник. Пояснила Рита, теперь уже стараясь перекричать усиливающуюся по мере приближения к танцполу, музыку.
Ты сказала, нас пригласили
Соврала! Чтобы получить приглашение, нужно поддерживать связи. А чтобы их поддерживать, нужно хотя бы иногда выходить из образа. Твой дружок сделать мне этого не позволил и вот случилось то, что случилось.
То есть мы несанкционированно проникли на чужую территорию?
Брось! Этого никто не узнает. Обворожительно улыбнувшись, Рита едва не бегом преодолела узкий коридор и буквально ворвалась в шумный зал.
Спустилась вниз по высокой лестнице и влилась в толпу тех, кого, то ли в шутку, то ли всерьёз, назвала богами. Снизу несколько раз призывно махнула Мише рукой, приглашая присоединиться. Движениями сливалась воедино с музыкой, пропускала её сквозь себя, раскрывала объятия на входе и болезненно выгибалась, как только один ритм сменялся другим, заставляя опустошить себя заново.
Совсем скоро, казалось, забыла, с кем пришла и для чего. Охотно соглашалась подпустить к себе чужака, без сожаления сменяла одного партнёра другим. Смело открывалась, выпуская из себя тот самый огонь, что таился глубоко внутри. Этим огнём обжигала тех, кто рискнул приблизиться, им же и убивала, вычёркивая мимолётное приключение из своей жизни навсегда. Кружилась, переполненная страстью, азартом, тем самым риском, в отсутствии которого не так давно обвинила его друга. Соблазняла, чтобы тут же лишить надежды. Обещала вечное забвение, чтобы уже в следующее мгновение безжалостно эту вечность растоптать. Она тоже была богиней. Возможно, заблудшей, возможно, когда-то сброшенной с Олимпа. А сейчас обрела себя и по праву заняла место во главе беснующейся толпы.
Идём со мной. Прозвучал её голос где-то совсем близко и Миша вздрогнул. Ведь всего на секунду лишил внимания и вот, она уже это почувствовала и захотела исправить.
Соблазнительно двигаясь, настойчиво обвивала руками-путами, заманивая туда, откуда, как шептал разум, не возвращаются. Но её голос был совсем близко, а тот, внутренний, всё больше казался обманчивым, призрачным. Её руки с себя стряхнув, Миша глянул серьёзно и зло.
Они подмешивают в выпивку какую-то дурь?!
Самую малость. Только для того, чтобы было весело! Рассмеялась она, точно ведьма, своим смехом одурманивая пуще любого отвара. Возьми воды и всё пройдёт. Шепнула Рита и выдохнула в его лицо так, что дыханием этим заставила взбунтоваться всё нутро. Желание вперемешку с неконтролируемой ревностью поглотило сознание. Неосознанно случился жадный взгляд и цепкий захват, но от него она избавилась так же легко, как и от любого другого. Одной лишь силой мысли, которые ему отчего-то было позволено прочесть.
Воды Миша выпил. Потом ещё и ещё. Физически почувствовал, как дурман отпускает.
Зачем мы здесь?
Чтобы танцевать! Чтобы быть собой! Чтобы стать тем, кем был давно и теперь всех и каждого пытаешься убедить в том, что этого не было вовсе. Идём! Всем телом к нему прижалась и взглядом заставляла согласиться, но его воля была сильнее, и Миша отрицательно качнул головой.
На тебя приятно смотреть, но находится рядом смертельно опасно. Башню на раз сносит. Знаешь об этом?
Да нет Ты просто глаза мне сейчас открыл. Рассмеялась Рита так, что в целебной силе воды Миша явно усомнился. Вдохнул глубже, на секунду зажмурился, а смех её становился всё громче, поглощал, уничтожал его жалкое сопротивление.
Да нет Ты просто глаза мне сейчас открыл. Рассмеялась Рита так, что в целебной силе воды Миша явно усомнился. Вдохнул глубже, на секунду зажмурился, а смех её становился всё громче, поглощал, уничтожал его жалкое сопротивление.
Был такой, кто уходил от тебя живым?
Твой друг сегодня. Улыбнулась она так, что перед глазами всё плыло от неестественного кайфа. Но ему просто повезло! Выкрикнула Рита прямо на ухо и отпрянула.
А у Миши в голове прояснялось по мере того, как она удалялась. И понятно стало, что не в выпивке яд, а в её запахе, в её прикосновениях, в дыхании, что невидимой пылью ложится на кожу, чтобы тут же под неё проникнуть. А ещё понял, почему рыжих во времена инквизиции сжигали на кострах. Эта стала бы первой, кого он лично отправил в ад. Слишком опасна, слишком явно ощущает свою силу, власть. Даже чёртова музыка поддаётся ей, словно заколдованная.
Бесцветная клубная мелодия сменилась на знакомую, пусть и бестолковую, песню. И маленькая ведьма внутри неё будто ожила. Слишком остро, слишком больно было пропускать в себя ничего незначащие слова, слишком точно метили они, слишком часто попадали в цель, двигая ей, будто марионеткой. Никаких мыслей, никакого сознания. Только чувства, что живут глубоко в сердце и, будто внутренние демоны, раздирая нутро, сейчас они рвутся наружу.
Миша только взялся за бокал с очередным пойлом, когда потоком воздуха подавился: двое уже взяли его ведьму в оборот. Один из них прижался к ней со спины, что-то настойчиво выговаривал на ухо, надёжно удерживая поперёк груди, второй смотрел пустым взглядом. Высокие и сильные. Будто стражи, что ведут к последнему зареву в её жизни. Она дёрнулась. Сильно, резко, но захват был сильнее, обстоятельства непреодолимее. Своенравно повела шеей, и что-то ответила. Что-то обидное и вызывающее судя по тому, как некрасиво оскалился тот, что до этого смотрел. Миша уже отставил бокал в сторону, чтобы вмешаться, как вдруг остановился, на странную компанию глядя. Это был танец. Общий на всех. И она, будто ядро, заряжала энергией тех, кто сейчас стоял непозволительно близко. Нечто похожее на танец змей, сплетённых в один клубок. Танец эмоций, танец чувств, танец тайных желаний. Когда прикасаться нельзя обожжёшься. Но желание выше, оно сильнее боли! Тот, что стоял позади, в свободной белой рубашке, что вызывающе мелькала в свете неоновых огней дискотеки, в бестолковой «челентанке» на голове, был смелее. Наглый, въедливый, он не давал ей такой необходимой свободы. Всего на миллиметр от себя отпускал, чтобы тут же назад, в мощное тело впечатать. Извивался, прижимаясь всё плотнее. Так, будто единым целым хотел стать. Блуждающие прикосновения сменялись жадными, желающими захватить, лишить воли и рассудка. Пальцы то едва задевали, то до боли впивались в и без того податливое тело, в успешной попытке им управлять. И зеркальное отображение его движений у того, что стоит перед её лицом. Губы что-то шепчут, дыхание сбивается от сгустившегося напряжения. В какой момент она почувствовала себя птицей, запертой в клетке? В какой момент принялась беспомощно метаться, ломая крылья о жёсткие металлические прутья? Ещё мгновение и он бы вмешался Всего мгновение и она из клетки упорхнула.
К Мише подошла и с какой-то жгучей, неестественной смесью нахлынувших разом чувств посмотрела в глаза. Он глянул за её спину: те двое растворились в толпе.
Что ты творишь? Прошептал, поглаживая её лицо широкими движениями ладоней. С огнём играешь Неодобрительно покачал головой, злясь за то, что посмела заставить его волноваться. Что посмела заставить чувствовать то, что он почувствовать не готов, не хочет.
Это место, где становишься собой. Сверкнули её глаза уже знакомым огнём. Идём со мной. Улыбнулась она, его ладони перехватывая, переплетая его и свои пальцы в плотный замок.
Выход в другой стороне.
Мы идём не к выходу. Мы идём туда, где я познакомлю тебя со своими друзьями.
Если честно, то у меня отпало всякое желание узнавать тебя настоящую. Ты похожа на ведьму, твой голос звучит у меня в голове, даже когда молчишь, а ещё
А ещё я буду считать тебя трусом, точно, как и этого негодяя, который тебе хорошо известен.
Мне почему-то кажется, что чего-то подобного он от тебя и ожидал. Ожидал и потому не пришёл.
Рита скептически скривилась.
Перестань! Он и не думал извиваться меж тонких струн моей души. Ему был нужен разовый секс. Скажи ещё, будто он тебе об этом не рассказывал.
Перестань! Он и не думал извиваться меж тонких струн моей души. Ему был нужен разовый секс. Скажи ещё, будто он тебе об этом не рассказывал.
Очередное подтверждение моих подозрений: ты даже мысли его цитируешь в точности.
Миша, для того чтобы прочесть его мысли, необязательно быть ведьмой. Вполне достаточно быть женщиной.
Мы придём когда-нибудь или этим лабиринтам коридоров нет конца?
А что ты так разволновался? Вызывающе подмигнула она и усмехнулась. Если честно, то, кажется, мы заблудились. Эй! Есть тут кто?! Крикнула она в пустоту и развеселилась больше, глядя, как Миша потемнел с лица. Так вот какие фобии у крутых адвокатов с пронзающим всё на своём пути взглядом? Рассмеялась, Мишу по плечу ударяя.
Очень смешно! Эй, есть кто живой?!
Миша, не кричи, я пошутила. Сейчас будем на месте. Пробубнила Рита, но едва ли эти тихие невнятные слова могли его убедить. Впрочем А вот и дверь. Довольно сообщила она.
А что это ещё за место? Катакомбы какие-то, а не клуб.
Не катакомбы. Просто несколько сообщающихся между собой строений. Что-то довоенное. Многие здания уже снесены и двери замурованы. Мы окажемся совершенно в другом месте. Ближе к центральной площади. Я потом тебе покажу. А ещё там отличный вид из окна.
О, так, там ещё и окно есть?
Тебя эта новость радует. Я поняла.
Рита пропустила Мишу к двери и шутовски склонила голову.
Прошу. Стелила рукой, точно крестьянка барину. Миша на это её баловство натурально скривился и мстительно прищурился.
Только после вас. Дверь распахнул, пропуская Риту вперёд.
А она и не думала медлить. Расцвела, будто роза, улыбаясь кому-то пока неизвестному, и в мучительном томлении закусила губу.
А вот и мы. Ловко обвила она руками шею того самого парня, что танцевал с ней несколько минут назад. Он недовольно поморщился, от поцелуя в щёку увернулся и перевёл раздражённый взгляд на Мишу. Тот как раз однобоко улыбнулся такому радушному приёму.
Просторная комната больше напоминала прочно вошедшую в моду квартиру-студию. Расслабляющая музыка, обилие удобной мебели от кресел-мешков до высоких барных стульев у каменной стойки. Узкий круг «своих», разговоры ни о чём, которые резко прекратились, стоило Рите переступить порог. Мишу она дёрнула за руку, устраивая на диване у входа, сама бесцеремонно подвинула премилую блондинку и всё же уселась рядом с выбранным изначально кавалером. Удобно расположив локоток на низкой спинке дивана, развернулась к нему полубоком и, казалось, даже дыхание затаила в первые мгновения. Смотрела призывно, раздражала всем своим видом, а ещё очень хотела получить хотя бы подобие реакции. Миша усмехнулся: такой её настойчивости можно было только позавидовать, особенно если учесть, что взбалмошной девчонке здесь не рады.
Мужчина держался стойко, неторопливо цедил из низкого стакана что-то больно похожее на воду, а, поставив его, недобро ухмыльнулся и к Рите развернулся всем корпусом.
Значит, пришла. Факт констатировал, сопровождая слова затяжным выдохом.
На Мишу острый неприязненный взгляд перевёл и сцепил зубы до желваков на скулах.
Тебя с блондином видели. Рыкнул, прищурившись, и снова за стаканом потянулся, а Рита мужскую ладонь перехватила, неосмотрительно сжала, не позволяя зло согнать, и в фривольном жесте его волос коснулась.
Ты же знаешь, мне всегда светленькие нравились. Губу закусила, отчего-то его глухому раздражению радуясь.
Не на-до! Зло процедил мужчина, а Рита агрессивно рассмеялась, не позволяя свою руку оттолкнуть.
Дурачок-блондин вовремя сделал ноги, а моё одиночество решил скрасить его верный друг и несменный товарищ. Просто пояснила она, нарастающее недовольство улавливая. С самыми благими намерениями. Поторопилась заверить, когда кулак старого друга непроизвольно сжался.
Рита, ты дура! Беззлобно проговорил он, а Рита что она могла сделать в этот момент естественно, улыбнуться!