Он подошел к зеркалу и стал придирчиво осматривать свою работу. Рисунок выглядел хорошо. Точный и четкий. Адриан порадовался тому, как ровно и аккуратно у него получилось, хотя рисовать на себе перевернутый символ было непросто. Получилось в точности так, как он себе представлял. Безукоризненная копия Амулета Жизни.
Окончательно успокоившись, Адриан прижал к татуировке ладонь и почувствовал, как сила амулета входит в тело. Каждый раз, делая это, он испытывал одно и то же: тепло и покалывание. Изображение будто впитывалось в кожу, в мышцы и, пройдя сквозь грудную клетку, проникало прямо в сердце. Словно становилось частью его самого.
Отняв руку, Адриан увидел оранжевое свечение чернильный рисунок мерцал на коже, словно расплавленное золото. Но почти сразу свечение угасло, и татуировка приобрела обычный вид. В отличие от других его рисунков, татуировки Адриана не исчезали после того, как он заставлял их оживать. Возможно, потому, что он и хотел, чтобы они служили постоянно. А может, дело было в том, что в таких случаях Адриан не добивался воплощения рисунков в предметы, а, наоборот, использовал их, чтобы меняться самому.
Адриан был уверен и в своих татуировках, и в даруемых ими новых способностях так, как никогда в жизни не был уверен ни в чем. Вот бы ему быть хоть немного уверенным в Нове Вот бы понять, что означает ее странное поведение в последнее время, думал он, убирая чернила и иглы.
Он был уверен ну, почти на твердых восемьдесят три процента уверен, что на тренировке Нова с ним заигрывала. И в парке тоже. В памяти пронесся десяток мимолетных эпизодов. Улыбка немного, самую чуточку, слишком веселая. Глаза, задержавшиеся на нем на секунду дольше обычного. Как она подсаживалась к нему немного ближе, чем прежде. Как ее пальцы касались его спины, когда она учила его стрелять.
Она флиртовала. Точно
А флирт означает заинтересованность. Не так ли?
Но тут он вспомнил, как Нова отпрянула от него в Космополис-парке, когда он хотел ее поцеловать, и каким неловким с тех пор стало их общение и со вздохом решил, что ему, должно быть, померещилось.
Самая большая проблема заключалась в том, что именно после того происшествия в Коспомолис-парке Адриан с мучительной ясностью осознал, как же ему нравится Нова.
По-настоящему нравится.
Адриана восхищала ее смелость как бесстрашно она бросила вызов Горгулье на состязаниях. Как очертя голову бросилась в погоню за Акацией. Как пристрелила Ингрид Томпсон. Ее храбрость была сродни безрассудству. Порой Андриану хотелось быть похожим на Нову, всегда настолько уверенную в правильности своих действий, что при случае она могла пойти против правил. Впрочем, именно это он и сам ощущал, когда бывал Стражем. Убежденность в своей правоте давала ему мужество решительно действовать в ситуациях, где, будучи Адрианом или Скетчем, он проявил бы нерешительность. А вот Нове нерешительность вообще не была свойственна. Стрелка ее компаса, похоже, никогда не колебалась.
Ему нравилось, что Нова бросает вызов устоям общества. Она смело вступала в дискуссию с членами Совета, а ведь многие готовы из кожи вон вылезти, лишь бы произвести на них благоприятное впечатление. Она отказалась извиняться, когда уговорила отряд, вопреки правилам, попытаться задержать Библиотекаря потому что искренне верила, что в данных обстоятельствах это был правильный выбор.
Даже то, что в Космополис-парке Нова победила его во всех играх, Адриану нравилось. Что она даже не вздрогнула, когда он оживил динозавра, нарисованного на ее ладони. Он был в восторге от того, что она сразу бросилась на помощь Максу и ворвалась в карантин, понятия не имея, что с ней может там случиться ведь неспроста же карантин существовал. Ему было приятно, что она сочувствует Максу, даже возмущается тем, что его используют но это ни в коем случае не жалость. Адриану понравилось даже то, как Нова изображала энтузиазм на Играх помощников, хотя и слепому было ясно, что она предпочла бы заняться чем-нибудь другим.
Перечень того, что привлекало Адриана в Нове Маклейн, можно было долго продолжать. А вот ее чувства к нему оставались загадкой слишком мало было фактов, указывающих на то, что может быть, ну, возможно, он ей вроде как тоже нравится.
Тут улыбнулась.
Там покраснела.
Этот перечень был удручающе кратким.
Наверное, он все просто выдумал.
Но это неважно, снова и снова твердил себе Адриан. Все равно он сейчас не может рисковать, слишком сближаясь с кем-то. Не хватает еще, чтобы Нова узнала про его татуировки или заметила, что его отлучки совпадают с появлением на сцене Стража. Даже наткнись она просто на его заметки с описанием деталей вооружения или способностей Стража, и то сразу же обо всем догадалась бы. Она такая наблюдательная. И такая быстрая. Мгновенно все поняла бы, и тогда много ли времени ей понадобится, чтобы рассказать обо всем отряду или его родителям, а то и всей организации? Нова достаточно ясно выразила свое отношение к Стражу и нежным его не назовешь.
Надо признать, что с тех пор, как «утонул» Страж, жизнь Адриана вошла в более спокойное русло. Гибель Стража все восприняли как свершившийся факт, даже несмотря на то, что тела так и не нашли. Адриан счел, что так будет проще во всех отношениях. Пусть люди считают Стража мертвым.
Он не жалел ни о чем, что сделал, пока носил броню, и не мог взять в толк, почему Совет и Отступники так на него ополчились их не убеждало даже то, что Страж задерживал преступников, что он помог стольким людям. Они совершенно зациклились на своем кодексе и уже не могли поверить, что кто-то может творить добро, выходя немного за рамки их правил.
Но, как бы то ни было, Страж был объявлен врагом Отступников, и Адриана мутило при одной мысли о том, чтобы раскрыть свою тайну, признаться родителям или друзьям из отряда. В том числе и Нове. Особенно Нове. Лучший способ сохранить свои секреты держать их подальше от всех.
Даже если она и правда флиртует.
А скорее всего, именно это она и делает.
Он в этом уверен на твердые восемьдесят семь процентов.
Круг его мыслей замкнулся.
Теперь, когда татуировка сделана, ему необходимо было отвлечься.
Разминая на ходу затекшие плечи, Адриан побрел в свою художественную студию. То, что началось со случайной вспышки вдохновения, выросло в нечто ну, скажем, впечатляющее, если можно так оценить собственную работу, подумал Адриан. Темная комната без окон, с грубо побеленными стенами и цементным полом, теперь выглядела так, что у любого зрителя захватило бы дух.
Роспись, на которую Адриана вдохновил детский сон Новы, рассказанный ею, напоминала тропический рай и занимала стены полностью, от пола до потолка. На стенах выросли громадные деревья, их ветви с крупными листьями тянулись к небу и переплетались с лианами, образуя полог, как в настоящих джунглях, покрывающий каждый дюйм потолка. А пол был усеян толстыми, перекрученными корнями, камнями, папоротниками и яркими цветами. Адриан не забыл и о заброшенных руинах, которые описывала Нова, и о лестнице, ведущей в уголок, откуда была видна статуя, окруженная раскрошившейся каменной стеной и оплетенная растениями. Сама скульптура была расположена спиной к зрителю, так что лица под капюшоном и рук не было видно, и это добавляло образу таинственности. Раскрошившаяся от времени, в пятнах мха, фигура одиноко высилась, как последнее, что осталось от погибшей цивилизации.
Адриану и раньше приходилось писать пейзажи, но он не помнил, чтобы когда-нибудь так гордился своей работой. Когда он входил в комнату, ему казалось, будто в воздухе разлит пряный аромат тропических цветов. Он, казалось, слышал щебет экзотических птиц и жужжание несметного множества насекомых. И даже ощущал на коже испарину, необычную для Гатлона влажность воздуха.
Адриану и раньше приходилось писать пейзажи, но он не помнил, чтобы когда-нибудь так гордился своей работой. Когда он входил в комнату, ему казалось, будто в воздухе разлит пряный аромат тропических цветов. Он, казалось, слышал щебет экзотических птиц и жужжание несметного множества насекомых. И даже ощущал на коже испарину, необычную для Гатлона влажность воздуха.
Адриан открыл банку краски, чтобы немного доработать куст папоротника, как вдруг на весь дом раздался резкий окрик.
АДРИАН!
Он замер и насторожился.
Давно, очень давно не случалось, чтобы Хью так кричал.
Отложив кисть, Адриан нехотя поплелся к лестнице.
Родители ждали его в своем кабинете на втором этаже. Сидя за массивным столом красного дерева, они вместе склонились над планшетом.
Вскочив, Хью гневно ткнул пальцем в планшет.
О чем ты только думаешь?!
Адриан попятился.
О чем вы?
Саймон повернул планшет, чтобы Адриану было видно.
Может, потрудишься объяснить нам, что это значит?
Нерешительно подойдя к столу, Адриан посмотрел на экран. Это была запись с камеры слежения в карантине Макса, и
Я я собирался вам рассказать.
Искренне на это надеюсь, негодование Хью еще не выдохлось. Он широко раскинул руки в возмущенном жесте, которого Адриан давно не видел. Как ты только мог Почему не О чем ты вообще думаешь?!
Адриан, Саймон гораздо лучше держал себя в руках, ты Но тут и у него сел голос от волнения. Он ссутулился, потер виски. Начал снова. Ты пожертвовал своими талантами ради того, чтобы стать Максу ближе?
Адриан недоуменно смотрел на них во все глаза. По тому, как был задан вопрос, Адриану показалось, что сама эта мысль одновременно и повергала Саймона в ужас и вызывала зависть. Как будто его сын отважился на то, о чем он и сам не однажды размышлял.
Нет, заговорил Адриан. Я не жертвовал своими способностями.
Тогда что мы видим на этой записи? взорвался Хью. Когда бедный охранник это увидел, у него чуть инфаркт не случился!
Адриан провел ладонью по волосам.
Простите. Я я как раз собирался с вами об этом поговорить, но
Мы говорим об этом прямо сейчас, рявкнул Хью.
Может, перестанешь кричать? огрызнулся в ответ Адриан.
Хью нахмурился, но немного сбавил обороты.
Извини.
Адриан вздохнул.
Я я придумал способ, как защититься от Макса.
Никто не может защититься от Макса, проворчал Хью.
Адриан сдвинул брови.
Ты от него защищен.
Хью снова перешел на крик.
И я такой один! А теперь начни еще раз. И на этот раз говори правду.
Я нашел в хранилище одну штуку. Адриан говорил все более уверенно. Называется Амулет Жизни. Это старинный медальон, о котором известно, что он защищает от всего, что может ослабить человека например, от яда или болезни. И я подумал ну, что он может действовать и против сил Макса тоже. И у меня получилось. Он работает.