Тише, дурак! зашептала она. Это я, Йора. Как вы тут?
Йомфру! Кетиль Клин схватился за сердце и с облегчением привалился к стене. Ну и напугала же ты меня! Я уж думал, все тролли на нас этой зимой ополчились и мертвецы из земли лезут! Ой, а как ты сюда попала? Вы что, разобрали стену?
Вроде того. Где Бьярни? Он очнулся?
Сообразив, что она затеяла, женщины выбили огонь и передали ей самодельный факел из соломы на палке. Солома горела очень быстро, но ярко, конюшня осветилась, стали видны люди, сидящие и лежащие на полу, стойла и сено у дальней стены. Сопровождаемая предостережениями, чтобы она была осторожнее и не сожгла обе постройки, Йора пролезла в дыру и вскоре наткнулась на Бьярни. Факел погас, но она уже вцепилась в плечи брата и знала, что больше его не потеряет!
Бьярни! Ты очнулся! Как ты? У тебя что-нибудь болит? шептала она.
Голова болит, морщась и хмурясь, отвечал Бьярни, одной рукой обнимая сестру, а другой придерживаясь за перегородку стойла. Ты как сюда пролезла?
Да через тот старый лаз! Помнишь И Йора прикусила язык, потому что Ранд Толстый сидел где-то здесь в темноте, а его жена по другую сторону стены, в коровнике. Я сразу вспомнила. А там дверь не охраняют, вы можете выйти!
А куда нам выходить, ведь их тут, поди, полно? заворчал кто-то рядом. Чтоб их хюльдры взяли, троллей фьялленландских!
Чтоб им свои ножи проглотить, когда будут жрать наше мясо! загудели голодные пленники, которых весь вечер мучил вкусный запах со двора. Сожрали, небось, нашего черного бычка и не поморщились! Чтоб им подавиться!
А ворота охраняют? спросил Бьярни.
Кажется, да, но всего несколько человек. Только чтобы поднять тревогу, если кто-то появится.
А есть надежда, что кто-то появится?
Не думаю! сказал Кари Треска. Если кто-то из соседей узнал, что наша усадьба захвачена, то никто уже не придет.
Кто же захочет воевать, когда хёвдинга нет?
Все, небось, уже собрали пожитки и бегом в лес!
Зимой! Да кто же зимой в лес пойдет?
А в рабство лучше? Да я бы хоть до Праздника Дис в лесу сидел, зато живой и на свободе!
Но ведь еще есть Ивар хёльд, он нам поможет! Не может же он оставить в беде собственную сестру!
Нет, лучше пусть мой брат Ивар сидит у себя дома! Фру Лив покачала головой. Справиться с фьяллями у него не хватит сил, так зачем ему зря погибать?
Значит, надо выбираться самим. Да, а ты-то как? обеспокоенно спросил Бьярни, вдруг вспомнив, какие опасности грозили девушке в захваченном доме. Они
Меня никто не тронул. Йоре совсем не хотелось рассказывать о недавнем происшествии, тем более что ей все же удалось уйти невредимой. Он даже сам приказал мне уходить.
Он?
Ну, Торвард конунг Он очень странный, почти шепотом добавила девушка. В нем и правда какой-то злой дух. Проклятье
Он?
Ну, Торвард конунг Он очень странный, почти шепотом добавила девушка. В нем и правда какой-то злой дух. Проклятье
А что с Арнвидом? спросил Бьярни.
Йора промолчала, только сильнее прижалась к нему.
Значит, я остался один задумчиво проговорил Бьярни. Он имел в виду, «один из мужчин хозяйской семьи». И я должен им отомстить. Это и правда конунг фьяллей?
Да, Йора кивнула. Перед ней как живое стояло смуглое лицо Торварда конунга со смеющимся ртом и тяжкой, какой-то волчьей тоской в глазах. И ты знаешь Он сказал, что его прокляла фрия Эрхина.
Я слышал раньше. Значит, это правда. Ну, значит, судьба будет на нашей стороне! решил Бьярни. Имея таких союзников, как судьба и фрия Эрхина, можно кого угодно одолеть.
Лучше бы фрия Эрхина со своими дружинами была здесь! сказал Альв Куница.
Фрия Эрхина такая могущественная женщина, все равно что богиня! утешил людей Бьярни. Ей нет нужды бегать везде самой и даже посылать своих воинов. Любой камень превратится в воина против того, кого она прокляла! И вы скоро в этом убедитесь! Хоть нас и мало, но мы не позволим фьяллям с удобством отсыпаться в нашем доме! Греться над кровью Арнвида, которого они убили! И все мы будем опозорены, если позволим убийцам и грабителям просто так уйти!
Бьярни шагнул вперед, покачнулся и всем весом налег на хрупкую Йору, чтобы не упасть: у него еще очень кружилась голова и ноги были слабы. Но она промолчала, подставив ему плечи для опоры, и никто из домочадцев не заметил в полной темноте, что их вожак едва держится на ногах.
Ты справишься, сын мой! сказал голос из мрака, и Дельбхаэм вышла в круг света от факела. Ее глаза блестели, вид у нее был торжественный, а голос звенел какой-то лихорадочной радостью. Все это было так необычно и неожиданно в их положении, что все домочадцы оглянулись на нее и удивились еще раз: за двадцать пять лет никто не видел Дельбхаэм в таком волнении. Ты справишься! повторила она, причем не по-уладски, как обычно обращалась к Бьярни, а на языке сэвейгов, то есть хотела, чтобы ее поняли все. Ведь твое происхождение ничуть не хуже, чем у этого морского разбойника! Я дочь короля Миада из земли Клионн, а значит, ты королевского рода! Я не говорила об этом раньше, чтобы не унижать мой род моей рабской участью, но теперь говорю, чтобы ты знал, как благородна кровь в твоих жилах и какую большую удачу ты получил в наследство от моих предков. Ты внук короля, а значит, любой подвиг тебе по плечу. Пусть твоих врагов так много, пусть они сильны и полны злобы ты одолеешь их всех! Ничего не бойся! И постарайся вернуть мой перстень, который эти разбойники у меня отняли. Это мое родовое сокровище, моя память о доме!
Вот это новости! пробормотал кто-то из темноты, кажется, это был Ранд Толстый. Королевский внук Ха!
А Бьярни даже не знал, что сказать. Какой-то частью сознания он понимал, что услышанное чрезвычайно важно. Может быть, это важнейшее известие из всех, что он слышал за свою жизнь. Но сейчас голова его была так занята предстоящий борьбой, что поразительному открытию просто не хватало места.
Спасибо, матушка! Он порывисто сжал руки матери, понимая, что должен ее поблагодарить. Конечно, это мне поможет. Так ты говоришь, что во дворе никого нет? спросил он вслед за тем, повернувшись к Йоре.
Несколько человек, растерянно ответила она, тоже обдумывая услышанное. Но они не во дворе, а снаружи. Все-таки они боятся, что еще кто-то придет. Так ты, выходит Клионн это же один из Зеленых островов, я правильно помню? Твой дед король целого острова? Большого? И там еще есть ваша королевская родня?
Если они снаружи, значит, во дворе никого из них повторил Бьярни, уже думая о деле. То есть Вот что. Берем все по охапке соломы, сена Только очень тихо. Все берем по охапке соломы и ждем, я сначала посмотрю
Никто еще не понял, что он задумал, хотя кое-кто догадывался. Провожаемый удивленными и по-новому почтительными взглядами, Бьярни пролез сначала в хлев, оттуда через неохраняемую дверь выбрался во двор. Там действительно было пусто, только дымило остывающее кострище, возле которого были свалены кости и прочие остатки злополучного бычка. Тучи бежали по небу, и в разрывах то и дело проглядывала почти полная луна, выплескивая вниз потоки желтого света. Завывал ветер, вдали шумело море, со всей исполинской силой бросаясь холодной грудью на твердые камни. За воротами переговаривались несколько фьяллей. Слов разобрать было нельзя, но легко было догадаться, что дозорные жалуются на судьбу: все в теплом доме видят сладкие сны, а ты тут мерзни на ветру, как волк
Крадучись, Бьярни обошел вокруг дома. «Длинный дом» Сигмунда хёвдинга был выстроен из бревен, стоймя вкопанных в землю, и покрыт двускатной соломенной крышей. Это был старый дом. Его уже неоднократно приходилось чинить, менять отдельные бревна, и хозяин даже подумывал разобрать его и построить новый, из камня, как у Рамвальда конунга. И очень хорошо, что Сигмунд хёвдинг не успел осуществить задуманное.
Хорошо знакомый двор стал вражеской землей, и Бьярни двигался бесшумно, держась вплотную к стене и стараясь прятаться в тень. Но возле дома никакой стражи не было. Если фьялли и ждали нападения, то лишь снаружи, а не изнутри усадьбы. Скоро они узнают, как ошиблись.
Вернувшись в хлев, Бьярни больше знаками, чем словами, отдал распоряжения. Рабы, женщины, подростки, волоча охапки соломы, сена, хвороста из запасов в сарае, на цыпочках бросились к дому. Бьярни шел впереди, показывая, кому куда. Горючее сложили с задней стороны здания, куда не доставал ветер.
Теперь идите в хлев и отвяжите всех коров! шепотом велел Бьярни. И будьте наготове. И лошадей тоже отвяжите! Когда начнется, выгоните их во двор!
Он понимал, что идет на большой риск. Если ему удастся то, что он задумал, все домочадцы почти в равных долях разделят опасность со спящими фьяллями. Но другого выхода отстоять честь усадьбы он не видел.
Угли в кострище посреди двора еще тлели. Осторожно раздув их, Бьярни сначала поджег пучок соломы и перенес ее на кучу хвороста под стеной. Хорошо просохший в сарае хворост сразу загорелся, пламя лизнуло стену. Затлел мох, которым были законопачены щели между бревнами, и Бьярни постарался пучком горящей соломы поджечь его на всем протяжении стены, куда мог дотянуться. Взобравшись на бочку, он забросил факел на крышу, потом еще один и еще. В последние дни было тепло, снег растаял, и хотя солома на крыше отсырела, она все же понемногу задымила. Дым лез в горло, щипал глаза, Бьярни закрывал рот рукавом и давился, стараясь не кашлять, чтобы не разбудить фьяллей раньше времени.
Вся задняя стена дома уже была окутана дымом. Домочадцы тем временем выволокли из сарая большое бревно, предназначенное для замены одного из столбов в гриднице. Теперь починки не потребуется, и этим бревном подперли дверь снаружи.
А сейчас к воротам! шепотом приказал Бьярни.
Настоящего оружия ни у кого не осталось, домочадцы вооружились поленьями, шестами, лопатами и вилами из хлева. От них требовалось немного: помешать страже из-за ворот проникнуть во двор, когда дом загорится по-настоящему.
Стоя у ворот с крепким шестом, Бьярни мечтал только об одном: чтобы разгорелось посильнее до того, как кто-нибудь в доме проснется. Изнутри увидеть пламя невозможно, а если кто-то почует запах дыма, то заподозрит, разумеется, горящий очаг.
И вдруг крыша вспыхнула. Постепенно накалившись, воспламенилась задняя стена, огонь стал быстро распространяться по всему дому. Из-за ворот раздался отчаянный крик дозорных, и тут же кто-то попытался открыть ворота. Домочадцы Камберга дружно приготовились отражать новую осаду. Стража, увидевшая огонь и дым над стеной усадьбы, кричала и молотила в закрытые ворота, потом вдруг кто-то обрушился со стены прямо на голову Ранду Толстому. Завязалась потасовка, но первого и второго из перелезших стену удалось оглушить и связать.