Твой папа сложный человек, я признаю, но он все-таки при этом человек умный. Он хотел, чтобы ты закончила МВА и использовала образование так, как сочтешь нужным, а не становилась бы копией его. Дело ведь в том, детка, что ты никогда в прошлом не делала того, что он хотел. Даже он понимает это, и не важно, насколько сильно он на тебя давил, чтобы заставить тебя следовать намеченному им пути.
Поднявшись, мама идет к двери и останавливается на мгновение, пока я вдруг понимаю, что в общем-то не слишком хорошо знаю собственного отца.
Помоги мне притащить оставшиеся коробки, а потом я поеду домой. Приходи на следующей неделе обедать. Сейчас не зову, сейчас у тебя есть более важные дела.
Я ОБЕЩАЛА ЛОЛЕ И ХАРЛОУ, что позову их к себе, как только перееду, но закончив разбирать вещи, я чувствую себя такой уставшей, что не хочу ничего и никого, только спать.
Уже в постели я беру в руки телефон. Он такой тяжелый, что пальцы мои скользят и с трудом его удерживают, и я усилием воли заставляю себя НЕ читать в сотый раз сообщение Анселя. То, которое пришло, пока я распаковывала вещи:
«Если я приеду, ты встретишься со мной?»
Я смеюсь, потому что, несмотря ни на что, очень непохоже, что я смогу его разлюбить. Я не могу даже отказаться от встречи с ним. Да что там, я же даже не сняла обручальное кольцо
Я открываю окошко для сообщений и отвечаю ему впервые с тех пор, как оставила его, спящего, в его квартире:
«Я в Сан-Диего, со мной все в порядке. Конечно, я встречусь с тобой, но не приезжай, пока не закончишь работу над процессом. Ты слишком много работал».
Перечитав написанное, я добавляю:
«Я никуда не денусь».
Ну да, только убегу обратно в Штаты, пока ты спишь, думаю я.
Он отвечает немедленно:
«Наконец-то! Миа, почему ты ушла, не разбудив меня? Я же тут с ума схожу!»
Потом приходит следующее сообщение:
«Я не могу спать. Очень скучаю по тебе».
Я закрываю глаза. Ведь вплоть до этого самого момента я и не представляла, как мне нужно было это услышать. В груди у меня все сжимается, мне не хватает воздуха, как будто веревка обвивает мои легкие и тянет их навстречу друг другу. Мой осторожный разум подсказывает, что надо написать просто «спасибо» в ответ, но вместо этого я быстро печатаю: «Я тоже!» и отбрасываю телефон в сторону, на постель, чтобы не сказать лишнего.
Я скучаю по нему так сильно, что меня как будто заковали в железный корсет, сдавив все мои внутренние органы и лишив меня возможности нормально дышать.
Под утро снова пикает телефон, и у меня три пропущенных сообщения от Анселя:
«Я люблю тебя».
Потом: «Пожалуйста, скажи мне, что я не все разрушил».
И третье: «Пожалуйста, Миа. Скажи что-нибудь».
И тут я ломаюсь снова, уже во второй раз, потому что вижу по времени отправки, что это он написал в офисе, на работе. Я представляю себе, как он смотрит в телефон, не в силах сконцентрироваться ни на чем, пока я не отвечу ему. Но я не отвечаю. Я сворачиваюсь клубочком и проваливаюсь в сон, такой крепкий, что пушкой не разбудишь.
Проснувшись, я снова берусь за телефон. И хотя сейчас всего семь часов утра, Лола отвечает мне после первого звонка.
ВСЕГО ЧЕРЕЗ ЧАС я открываю дверь и оказываюсь в ее объятиях.
Хватит ее тискать! слышу я голос Харлоу и оказываюсь уже в ее руках.
Как будто и не было этих двух месяцев, я рыдаю на плече у Лолы, вцепившись в обеих такой мертвой хваткой, словно боюсь, что они могут уплыть или раствориться в воздухе.
Я так по вам скучала, плачу я. Пожалуйста, не уходите никогда! Квартирка маленькая, но жить здесь можно. Я же была в Европе, я уже знаю, как с этим можно справиться.
Мы стоим посреди моей крошечной гостиной, смеясь и захлебываясь слезами, и я захлопываю за ними дверь.
Я поворачиваюсь и вижу, что Харлоу внимательно разглядывает меня.
Что? спрашиваю я, бросая беглый взгляд на свои капри для йоги и футболку. Конечно, я одета отнюдь не для красной дорожки, но все-таки ее пристальное внимание меня несколько смущает. Да ладно, Клинтон Келли, полегче. Я же только разобрала вещи, а потом завалилась спать.
Ты изменилась. Выглядишь иначе.
Изменилась?
Ага. Стала более женственной и сексуальной. Замужество тебе на пользу.
Я закатываю глаза:
О, думаю, ты намекаешь на мои округлости. У меня были нездоровые отношения с pain au chocolat[37].
Да нет, говорит она, подходя поближе и изучая мое лицо. Ты выглядишь мягче? Но в хорошем смысле. Женственнее. И мне нравится, что волосы отросли.
И загар, добавляет Лола, опускаясь на диван. Ты действительно отлично выглядишь. И задница отменная.
Я смеюсь, втискиваясь на сиденье рядом с ней:
Вот что значит Франция без работы и с кондитерскими на каждом углу.
Мы все замолкаем, и после долгой, как вечность, паузы, я понимаю, что именно мне надо помнить о том, что я была во Франции, но теперь-то я здесь.
Я чувствую себя ужасной из-за того, как ушла.
Лола пригвождает меня взглядом:
Ты не ужасная.
Вы скорей всего измените точку зрения, когда я объясню.
Харлоу останавливает меня взмахом руки:
Не надо. Мы и так знаем, что случилось, хоть и не от тебя, наглая ты задница.
Ну конечно, они уже все знают. Точнее, Лола знает всю историю от Оливера, которому рассказал Финн, который удачно позвонил Анселю через час после того, как тот проснулся и обнаружил, что его жена и все ее вещи исчезли. Надо сказать, для компании парней они ужасные сплетники.
Мы обсуждаем все и обмениваемся мнениями, как делали это последние двадцать лет, и мне гораздо проще формулировать все сейчас, после разговора с мамой, когда я говорю об всем уже второй раз.
Он облажался, настаивает Харлоу, когда я перехожу к той части, где мы вместе отправляемся на вечеринку. Все все знали! Финн и Оливер все время говорили ему, все это время, что надо тебе обо всем рассказать. Перри названивала ему постоянно, она звонила Финну и Оливеру без конца и все время говорила о вас. Их разрыв не удивил никого, кроме нее самой, и даже это, кажется, она готова была обсасывать без конца. Я думаю, Ансель беспокоился, что это может тебя напугать, а теперь считает дни, когда сможет к тебе приехать. По тому, что я слышала, он влюблен в тебя по уши.
Но мы все считаем, что ему следовало тебе все рассказать, добавляет Лола. Потому что так ты оказалась застигнута врасплох.
О да, говорю я. Он в первый раз привел меня на вечеринку, и тут милая девушка начинает разговаривать со мной, и вдруг ее лицо меняется, и она превращается в пышущего злобой демона Я кладу голову на плечо Лоле. Я ведь знала, что у него долгое время была девушка, поэтому я совершенно не понимаю, в чем была трудность рассказать мне о Перри и о том, что они жили вместе и даже были помолвлены. Возможно, это и вызвало бы некоторую неловкость, но уж точно меньшую, чем получилась в результате этого большого секрета. К тому же шесть лет быть с кем-то, кого ты не любишь? Это кажется безумием.
Лола молчит, затем хмыкает:
Я понимаю.
Мне ужасно не нравится ощущение легкого предательства, когда я критикую его вот так. Ансель был в плену у своего печального опыта взросления, когда на его глазах рушились отношения родителей из-за постоянных измен отца. Я уверена, что преданность и верность значат для него даже больше, чем романтическая любовь, по крайней мере, он так думает. И я невольно задумываюсь, сколько же времени он оставался с Перри только потому, что не хотел идти по стопам своего отца?
Уверена, он и со мной в браке оставался отчасти поэтому. И не имеет значения, как сильно я сама поначалу на этом настаивала. Мне нужно решить, устраивает ли меня то, что он пытается доказать что-то самому себе своей любовью ко мне.
Как он? спрашивает Харлоу.
Я пожимаю плечами и делаю вид, что очень увлечена игрой с кончиками волос Лолы.
Хорошо, говорю я. Очень много работает.
Я не о том спрашиваю.
Ну, благодаря всем этим вашим телефонным игрищам вы, ребята, похоже, знаете больше, чем я. Чтобы сменить тему, я спрашиваю: А как Финн?
Харлоу дергает плечом:
Понятия не имею. Хорошо, я полагаю.
Что значит ты не имеешь понятия? Разве ты не встречалась с ним?
Она смеется и показывает мне воздушные кавычки, повторяя мое «встречалась с ним» одними губами:
Могу тебя заверить, что летала в Канаду совсем не за искрометным чувством юмора или блистательным красноречием Финна.
Значит, ты поехала туда ради секса.
Ага.
И как? Достаточно ли он хорош для того, чтобы туда вернуться?
Не знаю. Если честно, не могу сказать, что Финн так уж мне нравится. Он решительно симпатичнее, когда не говорит.
Ты просто настоящий тролль.
Мне нравится, что ты притворяешься, будто это тебя удивляет. Финн и я? Да ну, вряд ли.
Ладно, Миа, хватит уводить разговор в сторону, тихо произносит Лола. Что теперь? Что будет дальше?
Вздохнув, я честно отвечаю:
Я не знаю. Ты же спрашиваешь о том, что я собираюсь делать? Про школу? Понимаю ли я, чего хочу от жизни? На самом деле эта поездка во Францию была, конечно, верхом безответственности и безумия, а возвращение домой взвешенным и взрослым поступком. Но почему-то я чувствую себя так, словно все наоборот.
Даже не знаю, почему бы это, хмыкает Харлоу. Может быть, потому, что вы, ребята, там придумали какой-то новый план?
Я киваю. Так и есть.
Я чувствовала себя с ним в безопасности. Ну, то есть может быть, мое сознание и не понимало этого, но мое тело да. Я не знала, какой у него любимый цвет или кем он хотел стать, когда ему было десять но это и не имело никакого значения. И все эти глупости, которые я знала о Люке, весь этот гигантский список никому не нужных сведений, из-за которых, скорее всего, мы и расстались все это так смешно, когда я сравниваю это с моими чувствами к Анселю.
Если бы ты могла стереть этот один его косяк из своей памяти, ты бы осталась с ним?
Мне не нужно даже думать.
Конечно.
Послушай. Я видела, как ты потеряла то, на чем держалась твоя жизнь, и никто, ни я, ни кто-то другой, не мог ничего с этим поделать. Мы не могли вернуться во времени назад и остановить этот грузовик. Мы не могли вернуть тебе здоровую ногу. Мы не могли сделать так, чтобы ты снова могла танцевать Голос Харлоу непривычно для нее мягкий и слегка дрожит. Но я могу сказать тебе одно: не будь идиоткой. Любовь чертовски трудно найти, Миа. И не вздумай ее потерять из-за каких дурацких параллелей и меридианов.
Пожалуйста, перестань нагнетать, прошу я. Моя жизнь и без того сейчас достаточно запутана и без твоих усилий.
Насколько я тебя знаю, могу поспорить, ты уже сама пришла к тому же самому мнению. Тебе нужно только, чтобы кто-то более умный озвучил его первым. Так вот я не оправдываю того, что он сделал, он, конечно, задница. Я просто сейчас исполняю роль адвоката дьявола.