Нарушая принципы «ненадеяния на себя» и «всецелого упования на Бога», сестра милосердия становится попросту светским человеком и перестает быть проводником благодати Божией, необходимой для спасения вверенного в ее руки больного. Больной, может быть, и станет здоровым, но посещения Божия по вине сестры за время болезни не сподобится и болезнь не станет лекарством для исцеления его души.
В заключение уместно сказать, что православная христианка, становясь сестрой милосердия, призывается на брачный пир, на путь спасения. Незнание ею главных сотериологических основ, навыков духовной брани и стяжания Святого Духа на этом пути лишают ее способности исцелить и спасти свою душу, а знание помогает и соединяет ее с Богом.
2.3. Экклезиологический[41]аспект милосердного сестринского служения. Статус сестры милосердия XXI века, содержание, место, форма и объем ее служения[42]
Сестринская милосердная деятельность должна рассматриваться в контексте более широкой темы женского служения в Церкви. И хотя во Христенет мужеского пола, ни женского(Гал. 3, 28), но особенности именно женского служения Церковь всегда подчеркивала, о чем свидетельствует церковная история.
В апостольское время существовали различные виды служения, каждый верный находил в Церкви свой чин, свое место служения. Начало социального служения было связано с избранием диаконов. Тогда же встал вопрос о служении женщин в Церкви, его поднимает св. ап. Павел в своих посланиях. К III веку складывается особый вид именно женского служения это служение диаконисы. В обязанности диаконис входила, в основном, подготовка взрослых женщин ко крещению, посещение больных и неимущих христианок, а также в некоторых общинах они следили за поведением женщин и девушек во время богослужения. В послеконстантиновскую эпоху государственности диаконисы стали все менее востребованы, и, постепенно вытесняемое иподиаконским служением женское диаконство превратилось в почетное церковное звание. Вся милосердная деятельность, осуществляемая в древней Церкви диаконами и диаконисами, сосредоточилась в монастырях, поэтому к XII веку наблюдается постепенное упразднение в Православной Церкви чина диаконис. Русь не знала диакониского служения, хотя глухое напоминание о нем можно услышать в таких наименованиях, как «обетные девы» и «чернички». На Западе милосердная деятельность женщин не прекращалась. В средневековье возникали церковные общины, осуществлявшие социальное служение. Но оно, вслед за обществом, все больше секуляризировалось и гуманизировалось. И как итог этого процесса, к XIX веку древнее церковное понимание женской миссии как служение жен-мироносиц, благовествующих миру весть о Воскресении, сменилось на образ сердобольной женщины, жалеющей больных и убогих. Именно в обмирщенном виде женское милосердное движение к этому времени приходит в Россию.
Одновременно с появлением первой общины сестер милосердия встает вопрос о возрождении древнего чина диаконис в Русской Церкви. Среди первых ревнителей этого начинания необходимо назвать имена арх. Макария (Глухарева) и свят. Филарета (Дроздова). Первый, как миссионер, остро нуждался в женской самоотверженной помощи в деле просвещения в Алтайской Миссии.
Второй, святитель Московский, сам поставил диакониским чином несколько игумений для монастырей[43].
В дальнейшем, вплоть до Собора 19171918 гг., вопрос об активном участии женщины в жизни Церкви широко обсуждался в церковных и общественных кругах.
Особо следует выделить труды на этом поприще священника Александра Васильевича Гумилевского, автора Устава первой Крестовоздвиженской общины сестер милосердия. Разрабатывая этот документ, он пришел к выводу, что такие общины неправославный институт. Вместо них он предлагал восстановить статус диаконис. «Диаконисы должны образоваться в приходских церквах под ведением священников и ближайшем ведении местных епископов»[44], а затем формироваться в епархиальные общины и иметь единый всероссийский центр.
Великая княгиня Елизавета Феодоровна, учредившая Марфо-Мариинскую общину в Москве, также выступила за возрождение церковного чина диаконис. Она понимала это как дело чрезвычайной важности для всей Церкви. «Мы просили, писала преподобномученица императору Николаю II, о присвоении имени "диаконис", что по-гречески означает "служительницы", то есть служительницы Церкви, чтобы сделать наше положение в стране возможно более ясным: мы организация Православной Церкви»[45].
Великая княгиня Елизавета Феодоровна, учредившая Марфо-Мариинскую общину в Москве, также выступила за возрождение церковного чина диаконис. Она понимала это как дело чрезвычайной важности для всей Церкви. «Мы просили, писала преподобномученица императору Николаю II, о присвоении имени "диаконис", что по-гречески означает "служительницы", то есть служительницы Церкви, чтобы сделать наше положение в стране возможно более ясным: мы организация Православной Церкви»[45].
Итогом обсуждения возможности привлечения женщины к служению стала рекомендация Предсоборного Присутствия от 20 марта 1906 г. будущему Всероссийскому Собору: «Переживаемое нами время в положении Церкви, некоторыми чертами напоминающее первые века христианства, побуждает, вспомнив о полезном служении диаконис в древней Церкви, призвать верующую русскую женщину к особливому служению ее Церкви, в звании диаконис»[46].
К сожалению, Собор не успел рассмотреть этот вопрос в силу известных обстоятельств. Канонически неразрешенная тогда проблема места женщины в Церкви, ее церковного статуса в деле милосердного служения с новой силой встает в наши дни. Эта проблема усугубляется и тем, что многие ревностные женщины, желающие послужить Богу и успешно совершающие социальную деятельность, не знакомы со святоотеческим учением о служении. Это практически лишает эту деятельность благодатного характера. Часто сестра выходит на послушание не во имя Христово, а во имя свое, возрастая в самомнении и тщеславии.
Жизнь в Церкви, к которой призывается каждый христианин, есть непрестанное служение Богу и Церкви. «Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом, ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10, 4445). Это был новый, неизвестный человеческому обществу принцип, положенный Иисусом Христом в основание жизни Церкви: служить другому, жить для другого, умирать за другого
После Вознесения служение Христа в мире не прекратилось, но продолжилось в новом Своем Теле, члены которого оживотворились Духом Святым в день Пятидесятницы. Эта животворящая сила Св. Духа подается каждому новокрещенному в личной Пятидесятнице в Таинстве Миропомазания. Поэтому в Церкви все благодатны, все получили дары Духа. На каждое служение преподается особый дар в зависимости от того служения, к которому призываются.Одному, говорит св. ап. Павел, дается Духом слово мудрости; другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцеления, тем же Духом Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно(1 Кор. 12, 8-11).
Каждое служение в Церкви осуществляется силой Христовых добродетелей. «Сам Господь наш Иисус Христос и является существом всех добродетелей», говорит прп. Максим Исповедник. Не человек служит своими «силами» Богу, а Христос дарует человеку силы и совершает в нем служение. Только потому и возможно милосердное служение в Церкви, что есть добродетель милосердия, источник которой, по слову св. Григория Нисского, «Бог всесовершеннейшая добродетель»[47].
«Все и во всем Христос. Итак, облекитесь, призывает св. ап. Павел, как избранные Божий, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3; 12, 14).
Таким образом, служение это момент «чистого звучания» добродетелей Христовых в человеке, это сотрудничество с живым Богом, Который пришел к человеку совершить свое служение в мире.
Необходимо различать служение от деятельности. Еслислужениеимеет синергийный характер и совершается дарами Св. Духа и усилиями самого человека, тодеятельностьосуществляется через реализацию только его способностей. Сколько способных, талантливых, гениальных людей вне Церкви совершают свою деятельность! А если они и входят в Церковь, то их развитые естественные способности части становятся серьезным испытанием для них. Прп. авва Дорофей учит, что само исполненное дело составляет одну восьмую, остальная же часть действие Бога в нем и устроение самого человека, привлекающее Божию благодать[48].
Вот почему свт. Игнатий (Брянчанинов) говорит: «Добродетели христианина должны истекать из Христа, из обновленного Им человеческого естества, а не из естества падшего Падшее естество наше имеет свойственные ему добрые дела и добродетели, чуждые Христа. Добрые дела и добродетели эти, как оскверненные примесью зла, недостойны Бога, препятствуют общению с Ним, противодействуют спасению нашему. Отвергнем это мнимое добро, или, правильнее сказать, величайшее зло!»[49]
Вот почему свт. Игнатий (Брянчанинов) говорит: «Добродетели христианина должны истекать из Христа, из обновленного Им человеческого естества, а не из естества падшего Падшее естество наше имеет свойственные ему добрые дела и добродетели, чуждые Христа. Добрые дела и добродетели эти, как оскверненные примесью зла, недостойны Бога, препятствуют общению с Ним, противодействуют спасению нашему. Отвергнем это мнимое добро, или, правильнее сказать, величайшее зло!»[49]
Из вышесказанного становится ясным, что приоритетным трудом для служащей сестры милосердия является облечение в Христовы добродетели, соработничество Христу, собирание общины сестер милосердия, как церковную структуру, во имя Его. А где будет совершаться это собирание в Церковь, где будет происходить встреча со Христом это укажет сама Церковь, откликаясь на запросы современности. Поэтому место и формы служения могут быть различными. Например, наряду с традиционной формой служения в больнице, в нынешнее время кризиса института семьи и прогрессирующего увеличения числа сирот и беспризорников возникло милосердное педагогическое служение «Синий Крест». Объем служения также различен в каждом конкретном случае и зависит от возможности и степени готовности сестры всецело посвятить себя служению Церкви.
В XXI веке сестра милосердия должна явить церковным людям и обществу образ служащего Христу, личным примером, самоотверженным подвигом призвать современных теплохладных христиан к служению для раскрытия и приумножения даров Духа.