При внешнем осмотре были выявлены следующие телесные повреждения (см. анатомическую схему):
на лбу спереди слева четыре резаных раны с ровными расходящимися краями от 0,5 до 2,0 см (позиция 1 на анатомической схеме);
на правом виске две резаных раны длиною до 6,0 см, расстояние между ними 2,0 см (поз.2);
у левого уха аналогичная рана длиной 3,0 см (поз.3);
на носу рана до 6,0 см, по глубине проникающая до остова носа (поз.4);
в области правого виска обдир кожи с кожным лоскутом до 3,0 см (поз.5);
резаная рана, переходящая от срединной линии подбородка на шею и верхний край грудной кости (поз.6);
на шее опоясывающая рана, достигающая позвоночника (поз.7);
от верхнего края грудины резаная рана вниз, причём грудная кость разрезана на две части. Края разрезов грудной кости гладкие и ровные (поз.8);
на передней брюшной стенке две раны, расходящиеся от пупка к правой и левой сторонам паха. Передняя брюшная стенка вскрыта. Кожно-мышечная рана переходит на лобковую область и достигает входа во влагалище (поз.9);
на правой половой губе две раны длиною 3,0 и 4,0 см (поз.10);
правая рука в плечевом суставе полностью отделена, края разрезов неровные (поз.11);
на отрезанной правой руке в верхней трети плеча рана длиною 3,0 см (поз.12);
часть правой ноги от колена вниз отделена (поз.13);
на левой голени спереди в средней трети кровоподтёк размером 1,0 х 1,5 см (поз.15);
в нижней трети левого бедра с наружной стороны кровоподтёк 2,0 х 2,0 см (поз.14);
мизинец левой стопы отсутствует. Из текста акта 877, подписанного Сизовой, невозможно понять, идёт ли речь о давней ампутации пальца или ещё одном ранении, полученном во время фатального для жертвы нападения (поз.16).
При внутреннем осмотре эксперт зафиксировала следующие существенные для следствия детали:
в теменной области 5 ран, пробивших кости черепа. Именно эти ранения и дали то обильное кровотечение, на которое Сизова обратила внимание при внешнем осмотре;
правая височная область несколько гиперемирована, то есть наполнена кровью и отёчна;
мозговое вещество желеобразной консистенции грязно-серого цвета. Это наблюдение указывает на степень далеко зашедшего разложения;
в правой височной области небольшое количество жидкой крови;
в околосердечной сумке примерно 15 граммов мутной крови, сердце грязно-бурого цвета;
желудок пуст;
края заднепроходного отверстия растянуты и гладкие, без трещин;
девственная плева выражена в форме валика, повреждена вследствие ранения половых органов.
После проведения внутреннего осмотра крышка черепа, грудная кость, влагалище, прямая кишка с заднепроходным отверстием изъяты.
По мнению Сизовой, причиной смерти явился паралич сердца, вызванный внедрением осколков кости черепа в твёрдую мозговую оболочку и вещество мозга. Смерть наступила быстро, но не моментально. Сначала преступник нанёс удар тупым предметом в правый висок, затем, когда девочка упала, последовали удары ножом в лицо. Убийца использовал нож, имеющий лезвие с односторонней заточкой. Основные повреждения причинены посмертно. Половой акт в традиционной форме не мог иметь места, однако состояние заднепроходного отверстия и прямой кишки указывает на возможность полового акта в посмертном состоянии.
Последующее исследование мазков, взятых из влагалища и прямой кишки, не привело к обнаружению сперматозоидов. Строго говоря, это ничего не доказывало и не опровергало презервативы в Свердловске того времени свободно продавались, и это, кстати, зафиксировано в материалах расследования.
К сожалению, эксперт в своём заключении не указала на несоответствие трупных пятен тому положению тела, в котором оно было найдено. Сначала (не менее 12 часов с момента наступления смерти) труп находился в положении «лежа на спине», но затем кто-то его перевернул. Также не последовало разъяснений со стороны эксперта относительно червей, во множестве обнаруженных на теле. Личинки мух и настоящие земляные черви отличаются друг от друга и развиваются в различных условиях: для первых нужен приток воздуха, для вторых нет. Поэтому если судмедэксперт действительно увидел червей, то можно было заподозрить закапывание тела. Последнее, кстати, хорошо согласовывалось с обнаруженной мацерацией, наличие которой Сизова тоже никак не прокомментировала (впрочем, для полноты картины заметим, что мацерация могла образоваться и при нахождении тела под листьями лопуха в условиях сырости и отсутствия циркуляции воздуха).
Через неделю, изучая в лаборатории изъятые в ходе экспертизы биологические объекты, Сизова сделала чрезвычайно важное открытие она обнаружила, что в крышке черепа находится отломанный в момент нанесения удара кончик ножа! Он до такой степени крепко сидел в кости, что был почти незаметен и догадаться о его присутствии можно было лишь при тщательном ощупывании. Быстро достать драгоценную улику не удалось, и судмедэксперту Сизовой пришлось изрядно попотеть, чтобы её извлечь с минимальными повреждениями черепной крышки, которая также являлась важной уликой.
Прежде чем перейти к изложению процесса розысков убийцы, сделаем небольшую паузу и попытаемся с точки зрения современных представлений оценить картину, зафиксированную документами 1938 г. Сделать это необходимо для лучшей ориентации читателя в последующем шквале криминалистической и судебно-медицинской информации, её будет в этой книге много. К сожалению, место обнаружения тела Герды Грибановой никто из сотрудников уголовного розыска не потрудился сфотографировать, хотя теоретически работники следственных органов в то время уже прекрасно знали о том, что «ложе трупа» является источником весьма ценной информации. Криминалистическая фотография активно развивалась в дореволюционной России, фотолаборатории с качественным специальным оборудованием существовали при отделах сыскной полиции более чем в ста городах империи. Курс криминалистической и судебной фотографии преподавался в школах Рабоче-Крестьянской милиции как один из важнейших профильных предметов уже с начала 1920-х гг. Поэтому нельзя сказать, что сотрудники свердловского уголовного розыска не понимали важности фотографирования. Понимать-то они, может, и понимали, да только не фотографировали. Впрочем, как станет ясно из дальнейшего, такого рода небрежность в работе являлась отнюдь не самой серьёзной проблемой советской милиции.
Итак, что же сказать об убийце и совершённом им преступлении, опираясь на данные протокола осмотра места обнаружения трупа и результаты судебно-медицинской экспертизы тела Герды Грибановой?
1) Место обнаружения трупа, по-видимому, не являлось местом убийства. Преступление было очень кровавым. Учитывая, что убийца нанёс серьёзные прижизненные ранения и отделил конечности, кровопотеря должна была составить около 3/4 литра, это разумная, отнюдь не чрезмерная оценка. В протоколе осмотра места обнаружения трупа ничего не сказано об обнаружении на окружавших тело густых растениях следов крови, а это означает, что их там не было. В пользу этого предположения говорит и уверенность Петра Грибанова, отца девочки, в том, что тела не было в том месте, где его нашли, ни в ночь на 13 июля, ни в тот же день позже (он дважды осматривал эти кусты, в том числе и с собакой). Это означает, что девочка была убита в другом месте так, кстати, и не найденном органами следствия, и принесена в кусты черёмухи спустя значительное время с момента совершения преступления.
2) Первые 12 часов после убийства (а возможно и дольше) тело Герды Грибановой находилось в положении «лежа на спине», на что однозначно указывает расположение трупных пятен. Впоследствии телу придали другое положение, перевернув его лицом вниз. Возможно, изменение положения связано с переносом трупа из одного места в другое. Какова бы ни была причина подобного изменения, оно означает, что убийца возвращался к трупу. Это наблюдение хорошо согласуется с предположением судмедэксперта Сизовой о посмертном половом акте; убийцы-некрофилы действительно склонны возвращаться к телу жертвы для совершения повторных половых актов и делают это порой не один раз.
3) Чрезмерная жестокость убийцы, выходившая за всякие рациональные границы, свидетельствовала о том, что страдания жертвы являлись для него не средством добиться подчинения, а целью нападения. Его половое возбуждение напрямую было связано с ощущением своего всевластия и причиняемым страданием. Западные криминологи относят таких сексуальных убийц к категории так называемых дестройеров (от англ. destroyer разрушитель), в советской криминологии тех лет их называли «садисты-разрушители». Дестройеры обычно не осуществляют половых актов с жертвами, ограничиваясь причинением тяжких, обезображивающих ранений. Сексуальную разрядку во время нападения они получают посредством мастурбации, коитус, то есть непосредственное совокупление с жертвой, не является целью посягательства. То, что в описанном случае убийца продемонстрировал весьма несхожие модели поведения, характерные как для некрофила, так и убийцы-дестройера, наводит на мысль о действиях двух человек. Хотя один этот довод не может быть признан достаточным для уверенного заключения о вовлечённости в преступление более чем одного человека, тем не менее его следует запомнить; в дальнейшем мы увидим, что подобных намёков в этом деле окажется очень много.
4) Место обнаружения трупа до известной степени представлялось упорядоченным. Тело девочки, предметы её одежды и обувь были прикрыты пальто и замаскированы листьями лопуха. Понятно, что детское пальто не могло иметь большую площадь, а значит, все предметы были расположены очень компактно. Подобная упорядоченность свидетельствует о самообладании преступника. Интересно то, как были расположены предметы одежды и части тела, поскольку их не просто сбросили на грунт, а разместили в некотором порядке. Ботинки были поставлены у головы трупа слева; чуть ниже, также с левой стороны, если смотреть на тело, убийца поместил отрубленные руку и ногу. Размещение каждого из этих предметов требовало отдельного движения рукой, и то, что все они оказались с левой стороны, наводит на мысль о левшизме преступника. Это не означает, что он левша, скажем менее категорично: перед нами неявное указание на то, что подсознательно этот человек отдавал предпочтение левой руке. Возможно, он переученный левша, в те годы советская школьная программа требовала непременного обучения письму правой рукой. Конечно, можно предположить, что преступник правой рукой укладывал предметы слева от трупа, но такое допущение представляется всё же не очень достоверным. Мы видим действия рефлекторные, такие, над которыми убийца вряд ли задумывался. Он оставил труп в таком виде, который казался ему оптимальным в силу каких-то внутренних потребностей, вряд ли осознаваемых. Так что предположение о левшизме убийцы не лишено здравого смысла. На этой детали сейчас тоже следует сделать акцент, поскольку в последующем нам придётся к этому вопросу возвратиться с довольно неожиданной стороны.
Итак, каким же образом развивались события после обнаружения трупа пропавшей четырьмя днями ранее девочки?
Опросив жителей дома 19 по улице Первомайской и их ближайших соседей, сотрудники уголовного розыска выяснили, что убитую девочку в последний раз видела Рита Львовна Дымшиц. Ошибка со стороны свидетельницы исключалась, поскольку Дымшиц проживала с Гердой в одном доме и хорошо знала девочку. Видела она её около 21 часа 12 июля, во вторник. Похищение Герды с большой вероятностью произошло в считанные минуты после этого, поскольку примерно в то же время через ворота во двор дома вошли и вышли несколько человек, да и по улице Первомайской ходили жители района, которых милиционерам удалось опросить. Время исчезновения ребёнка и результаты вскрытия трупа это были те исходные материалы, от которых свердловский уголовный розыск оттолкнулся в расследовании.