Я витаю мыслями далеко отсюда: в лесу, залитом ярким солнечным светом, среди буйствующей зелени, чириканья птиц и жужжания насекомых, наполняющих чистый воздух. Перед мечтательным взором встаёт крепкая, ладная фигура Вэ'рка с широкой мускулистой грудью, его горящий взгляд, красноречивее любых слов. И всё проникнуто такой жаждой жизни и томлением почему-то неизведанному и недоступному, но прекрасному, что на душе становится тоскливо, а на глаза наворачиваются непрошеные слёзы, стекающие по щекам.
Я украдкой стираю их и бреду в свою комнату, игнорируя остальных невест. Их беспечная болтовня сегодня мне кажется бессмысленной, а Васса цепляется за моё лицо своим колючим, холодным взглядом, словно подмечая непривычное для меня состояние. Но у меня нет ни капли сил, ни малейшего желания изображать хорошее настроение. Я сажусь на жёсткую постель и бездумно перебираю сотканные мной нити, выкрашенные в яркие цвета, выбираю среди них ярко-алый и жёлтый, откладывая в сторону. Мои пальцы знают свою работу, потому проворно начинают расшивать этими цветами новый отрез материи.
Я ещё не знаю, что получится в итоге, как не знаю никогда, едва садясь за работу. У меня нет ни определённого замысла, ни чётко выверенного порядка действий. Я позволяю своему телу дать выразить то, что колючей занозой впилось внутрь меня, и напряжение прошедшего дня начинает отпускать меня, выплёскиваясь яркими аккуратными стежками.
Несколько дней я не покидала территорию Храма, как и было мне приказано, а на третий день я решаюсь проведать старую Вевею. Отчего-то именно с ней у меня связаны особо тёплые воспоминания, а при одной только мысли о её домике, полнящимся ароматами пряных сушёных трав, на душе становится спокойно. По пути к ней я сталкиваюсь со своей сестрой, Визалией. Замечаю её тонкую, гибкую фигуру издалека и любуюсь ей. Мне хочется подойти и поболтать с ней, как когда-то давным-давно, но с того дня, как меня отвели в Храм, в её жизни больше не осталось места для прежней дружбы. Поначалу я тянулась к ней, но она сторонилась меня, предпочитая компанию своих друзей, нанося раз за разом удар в одно и то же место так долго, что зарубцевавшийся шрам внутри меня ныл и по сей день от тоски по родному человеку.
Визалия прекрасно выглядит: её лицо округлилось и при улыбке на щеках появляются очаровательные ямки, её фигура плавна, а бёдра круглы и притягивают взгляд даже под просторным платьем. Неудивительно Храм исправно платил за выкупленную невесту, а с приездом Его приданное Визалии должно будет изрядно пополниться ещё и золотом. Визалия чувствует на себе мой взгляд и оборачивается, едва заметно кивая и мгновенно отворачиваясь, меняя направление движения, нарочно замедляя шаг.
Аврелия, когда уже Он приедет за тобой и остальными Невестами? насмешливо кидает она мне, едва я поравнялась с ней, моей матери уже надоело отбиваться от женихов
Она нарочно выделяет слово «моей» и намекает на то, что она не может выйти замуж только потому, что её старшая сестра ещё не пристроена. Нет никакого значения, кому я обещана: обычному мужчине или Ему, но Визалии придётся ждать столько, сколько потребуется. Меня огорчает её отношение ко мне, истоки которого мне непонятны. Но я не собираюсь позволять ей омрачать моё настроение ещё больше, оттого я бросаю ей в ответ:
Не терпится приступить к обязанностям жены или уже приступила и боишься огласки? я прямо смотрю ей в глаза улыбаясь.
И как бы она ни пыталась сделать вид, что нас больше ничто не связывает, она ясно понимает, о чём ей говорит мой взгляд. Я как-то совершенно случайно набрела на страстно увлёкшуюся друг другом парочку, забавляющуюся в лесу. Полураздетая сестра была прижата к стволу дерева, а мужчина оглаживал её ягодицы, одной рукой развязывая тесьму на своих штанах. Визалия всегда была не по годам развитой и смышлёной и не было ничего удивительного в том, что радости плотских утех она познала на пару-тройку лет раньше обычного срока. Но она не считалась невестой того мужчины, который был уже связан обязательствами и к тому же имел за спиной троих малышей от другой женщины, здравствующей и поныне. Они заметили меня и прервали своё занятие, а Визалия разъярённо прошипела мне тогда в лицо, чтобы я не смела и слова молвить кому-либо об увиденном.
Может быть, наши отношения с сестрой оказались окончательно испорченными ещё и из-за этого? Я не знаю, но увиденное меня не шокировало и не оттолкнуло от сестры, а вот её настроило против меня ещё больше. Сейчас же Визалия прикусила язык и, смерив меня гневным взглядом, отвернулась к мужчине, с которым беседовала до моего появления, делая вид, будто ей нет до меня никакого дела. Но я чувствовала спиной её взгляд до тех пор, пока не повернула за угол улицы, направляясь к дому Вевеи, стоявшем особняком от всех прочих.
Старая Вевея сейчас казалась ещё старше, превратившись в совсем древнюю старуху. Я смотрела на неё и удивлялась, как она не рассыпается живым прахом прямо на ходу от малейшего движения, и поражалась уверенности и силе её рук. Обычно старики в возрасте, гораздо меньшем, чем её, уже едва могли донести ложку до рта, чтобы не расплескать половину.
Сколько тебе лет, Вевея? я положила на стол котомку с ягодами, собранными ранее, зная, что она любит перекатывать их во рту, высасывая сок из мякоти.
Много, с улыбкой протянула она, больше чем тебе, но меньше, чем ты могла бы себе представить.
Иногда мне кажется, что ты видела сотворение мира.
Она довольно посмеивается себе под нос, начиная отделять мелкие листочки какого-то растения от стебля, и подталкивает чашу с ними в мою сторону, предлагая тем самым не сидеть сложа руки. Я охотно берусь за работу. Когда пальцы заняты каким-то делом, нет нужды выискивать долго подходящий предлог для того, чтобы начать разговор: он начинает плавно литься, словно журчащая вода ручейка, неторопливо и приятно. Я болтаю с ней о разном, подпадая под чары её голоса, уносясь вместе с ним в неведомые дали, прислушиваясь к её словам, даю ей возможность высказать желаемое, а потом решаюсь спросить:
Ты видела много, Вевея. Скажи мне, что происходит с Невестами? Куда Он их забирает?
Она сразу же замолкает, и немного хмурится, отчего к несчётному количеству морщин добавляется ещё одна, и выдаёт нехотя:
Он забирает их себе. Вот и всё.
Так много? Зачем ему столько? С каждого селения по пять невест Как далеко простираются Его владения?..
На эти вопросы никто из живущих здесь не знает ответов. И не ищет. Только безумец начнёт задаваться такими вопросами. Безумец, который хочет в скором временя расстаться со своей жизнью.
Она сразу же замолкает, и немного хмурится, отчего к несчётному количеству морщин добавляется ещё одна, и выдаёт нехотя:
Он забирает их себе. Вот и всё.
Так много? Зачем ему столько? С каждого селения по пять невест Как далеко простираются Его владения?..
На эти вопросы никто из живущих здесь не знает ответов. И не ищет. Только безумец начнёт задаваться такими вопросами. Безумец, который хочет в скором временя расстаться со своей жизнью.
Последние слова её резки, но мгновением позже она смягчает тон:
Сколько себя помню и сколько помню рассказы своей бабки, Он был всегда. И будет. Ибо у каждого под небесной тканью своё предназначение В том числе и у тебя.
Хорошо предназначение, усмехаюсь я, ждать неизвестно чего, мучаясь ожиданием, слыша лишь перешёптывания по углам и ловя на себя осторожные взгляды.
Значит, ты способна вынести выпавший тебе рок, спокойно замечает она, обрывая листочки один за другим.
Рок ли? с сомнением произношу я, почему в Невестах оказались только босяки и бедняки? И говорят, что не было среди избранных ещё ни одной из дочерей предводителей
Не болтай о том, чего не знаешь сама, сердито обрывает она меня, легонько ударяя по руке стеблем, ты повторяешь лишь расхожие домыслы и завистливые речи тех, кто живёт всего на пару-тройку десятилетий дольше тебя. Многое ли видели они?
А многое ли видела я? спрашиваю я в ответ.
Вот потому и не возводи напраслину.
Я просто хочу знать, едва слышно произношу я, что ждёт меня?..
Узнаешь, когда придёт срок, отведённый для этого.
А Иуния говорила начинаю было я, но Вевея вновь прерывает меня.
У Иунии была слишком чувствительная душа и память, вмещающая в себя тысячи голосов, чуждых нам. Не стоит помнить всё, что она говорила Однажды она бродила по селению в чём мать родила и увещевала, что гора расколется на двое, погребая под собой всех нас, но мы всё ещё живы.
В её словах столько твёрдости и уверенности, что я поневоле заражаюсь ими от неё, успокаиваясь, и слова, терзавшие меня до сих пор, перестают казаться зловещим предсказанием моего будущего. Но всё же поспешно добавляю:
А что, если я не хочу быть Избранной? Не хочу дарить неизвестно кому свою чистоту? Может, я жажду иной судьбы Обыкновенной, полной мелких житейских забот и семейных радостей.
Я чувствую, что она вперяет в меня взгляд своих слепых глаз, затянутых мутной белесой поволокой, словно видит меня насквозь, и ниже опускаю голову с полыхающими щеками.
Вот в чём дело, Аврелия Ты же знаешь законы. Нельзя преступать через это. По своей воле или насильно. Не имеет значения. Ты и то, что не отнято, есть ценность, которую нужно беречь пуще всего. Ты же помнишь, как наказали покусившегося на не принадлежащее ему?
Я согласно киваю, вспоминая произошедший случай с мужчиной, силой взявшим одну из Невест.
А знаешь, что стало с той невестой?
Нет
И лучше не знать, холодно отрезает Вевея, а знаешь ли ты, что вместо одной неполученной, но обещанной Ему невесты Он забирает пятерых маленьких младенцев?
Я застываю на месте, боясь пошевелиться, а Вевея продолжает:
Пятерых новорождённых девочек, которым не исполнилось ещё и года, отдают Ему, разлучая с матерями. И если подобное повторится в следующий раз, Он заберёт на пятерых больше, а потом ещё на пятерых
Я не знала, шепчу я, поражаясь тому, как могло такое укрыться от внимания, неужели об этом не шептались даже по углам?
И не узнала бы, если бы не начала задавать глупые вопросы. Иногда лучше не знать. А ещё лучше не помнить. Как не помнят почти все. И как ты забудешь об этом, едва ступишь прочь за порог моего дома.
С чего вдруг такая уверенность, задаюсь я вопросом, смотря в её лицо, и понимаю, что не могу отвести взгляда от её сморщенных губ, безмолвно шепчущих что-то. Смотрю и чувствую, как меня словно утягивает в водоворот. Странное ощущение пропадает так же внезапно, как и началось.