Я удивилась. Легкое вино било в голову, но не до опьянения, а лишь для поддержания настроения хоть на каком-то уровне.
Вы действительно хотели бы со мной жить? Это странно, честное слово.
Это и есть настоящая романтика так, как я ее понимаю. Намного большая, чем рестораны или цветы.
Я хмыкнула:
Очередное доказательство того, что от романтики вы крайне далеки.
Не совсем он задумался, рассматривая красную жидкость в бокале. А потом будто очнулся: Хотя ты права, нехорошая тема для пустой болтовни, не вовремя. Расскажи об учебе, как дела в институте?
Не совсем он задумался, рассматривая красную жидкость в бокале. А потом будто очнулся: Хотя ты права, нехорошая тема для пустой болтовни, не вовремя. Расскажи об учебе, как дела в институте?
От резкой смены темы я нахмурилась.
Вам вряд ли интересно.
Ты сопротивляешься пустой болтовне по привычке или из вредности? Когда мы пройдем этот этап? Я тут из себя галантного ухажера строю, хоть бы подыграла.
Я смутилась и буркнула нехотя:
Нормально с учебой.
Окей. Как насчет театра? Любишь? Кстати говоря, из меня так себе театрал. Летом московский балет приезжал, мы с Мишаней решили просветиться. Не знаю уж почему, но нам было настолько смешно, что даже по балерине себе не присмотрели. Нам, наверное, пафоса не хватило, чтобы оценить высокое искусство.
Интеллигентности вам не хватило, не сдержалась я. Не знаю, люблю ли я балет.
Кино?
Меня этот допрос окончательно утомил:
Сергей Андреевич, вы вряд ли всерьез хотите слушать, люблю ли я кино!
Его взгляд изменился. Или он так пристально смотрел уже давно, но я только заметила?
Если бы мы делали только то, чего хочу я, то сейчас бы ты залезла под стол и долго, послушно бы делала мне приятно, а официанты бы вежливо отвернулись.
Что?! вырвалось почти с ужасом. От него такие шутки шутками не воспринимаются.
Ой, это у меня галантность случайно закончилась, рассмеялся мужчина. Ешь. И выбирай десерт, Юль. Потому что мой десерт уже договорился.
Да уж Ненадолго вас хватило, буркнула я.
Ты ошибаешься, это тебя ненадолго хватило. Это ты решила не наслаждаться тем, чего просила сама, а ждать, когда же все изменится, и я вновь включу хозяина.
Стоит ли говорить, что пирожное не показалось мне вкусным?
И когда мы выходили из ресторана, и когда ехали в его квартиру, меня все сильнее одолевала уже знакомая дрожь. Он назвал ее предвкушением? А может, предвкушение отчасти и было. Все же диктатор для меня оказался чуть более привычным и понятным, чем вежливый собеседник, в котором я постоянно выискивала фальшь и оттого не могла расслабиться.
Глава 14
Я не сразу заметила, что по подъезду мы шли, держась за руки совсем пропустила тот момент, когда он взял мою ладонь. Я привыкла к его прикосновениям, не реагировала на них так же остро, но все равно стоило только заметить, как начала волноваться еще сильнее. Это был не совсем страх, но и приятным это волнение назвать было невозможно.
В прихожей он отпустил меня, прошел в гостиную, на ходу стягивая пиджак. Потом обернулся и глянул с улыбкой:
И что застыла? Мы уже здесь далеко не в первый раз, но ты каждый раз замираешь. Это такой квест изобрази желание убежать возле двери, а уже потом ничего не изображай?
Я шагнула вперед, но в действительности не знала, что делать.
Чего ты ждешь, Юль?
Подумала и ответила честно:
Когда вы перестанете ждать и начнете говорить, что мне делать.
А, он улыбнулся еще шире и даже голову опустил, скрывая тихий смех. Ясно. Кажется, ты даже точно знаешь, что именно я скажу?
Предполагаю, я пожала плечами. «Подойди, разденься, покажи, раздвинь ноги» или что-то в этом духе.
Он с тем же весельем развел руками.
Тогда тем более! Если у тебя уже весь сценарий расписан до таких деталей, то чего еще ты ждешь?
Щеки опалило новым всплеском волнения. Но я вздохнула и уже увереннее прошла вперед. Расстегнула платье, сняла и положила на подлокотник дивана. Белье с колготками сняла так же быстро, не позволяя себе медлить. А толку-то медлить, если все равно к тому все и придет? Только после серии сухих приказов. Развернулась к нему и, вспомнив, завела руки за спину, чтобы не прикрываться. Не без удивления отметила, что он смотрит все с той же иронии и даже голову набок склонил. Заломил темную бровь и поинтересовался:
И? Что дальше? Или ты так и будешь стоять на месте?
Вот после этого я растерялась. А чего он хочет? Мне и без того стыдно стоять перед ним, одетым, совершенно голой, даже грудь прикрыть нельзя. Но он будто бы издевается. Я неловко подошла к нему ближе и заставила себя положить руки на грудь. Поцеловать? Или раздевать? Кстати говоря, он не любит при мне раздеваться или точнее не так: он любит подчеркивать мою уязвимость тем, что всегда остается почти полностью одетым. Именно эта мысль и помогла мне определиться я начала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, удивляясь тому, что он до сих пор не останавливает.
Еще неувереннее я стянула рубашку с его плеч, но он даже бровью не повел и помог освободить руки. И продолжал молчать ни одного приказа, даже просьбы. Просто с подчеркнутым любопытством наблюдал за моими движениями. Какая-то странная игра я в такую играть не умею. Но неожиданно почувствовала себя смелее.
Он с точно тем же выражением лица ждал, когда я расстегну ремень, сама стяну с него брюки вместе с трусами. От носков он избавился сам и тут же выпрямился, продолжая глядеть все так же выжидающе. Мое дыхание почему-то сбилось от диких, совершенно непонятных эмоций. Почему он молчит? Чего еще ждет? Когда я начну умолять меня трахнуть? «О, Сергей Андреевич, куда мне лечь или встать, чтобы вам было удобнее»? Так, что ли?
Я отступила на шаг, не позволив взгляду скользнуть вниз. Когда я расстегивала молнию, уже случайно заметила, что член возбужден не сильно. Однако я понимала, что до полного возбуждения недолго, если постараться. Мне хватало и его обнаженного теперь торса, чтобы нервно сглотнуть. Посмотрела в глаза прямо и спросила:
Кажется, вы не очень меня хотите сегодня?
Глупости, он ответил шутливо. Я очень тебя хочу.
Тогда чего ждете?
Когда ты продолжишь.
С ума сводит этой непонятностью. Я снова подошла, положила руки на голые плечи и приподнялась на цыпочки, дотягиваясь до его губ. Поцеловала сначала осторожно, едва касаясь, потом усилила напор. Через некоторое время отстранилась, дождавшись лишь очень мягкого ответа без капли привычной страсти. От происходящего вообще раскраснелась, настолько не в своей тарелке я себя, кажется, еще не ощущала.
Сергей Андреевич, выдавила почти обиженно. Я не понимаю, чего вы добиваетесь.
Чего я добиваюсь? он уничтожал меня своей улыбкой. Сейчас вопрос в том, чего ты добивалась. Смотри, ты сначала разделась сама, потом раздела меня полностью, лишь потом поцеловала. Допустим, разделась ты, решив, что я этого хочу. Но дальше последовательность ты выбирала сама. Зачем? Хотела смотреть на меня так смотри, трогай, делай что хочешь. Ты же видишь, что я тебя не останавливаю.
Не хочу я смотреть, откуда-то взялась злость.
Ну да. Меня все подряд раздевают, кто именно совсем смотреть не хочет. Так что же дальше, Юль, есть в тебе хоть какие-то осознанные желания?
Я закусила губу и упрямо смотрела в стену. Почувствовала, что он приблизился, но все еще меня не трогает. Тогда он поторопил:
Что дальше ты сделаешь, если я тебя не буду останавливать?
Даже не знаю Пощечину вам дам?
Так не отказывай себе, он смеялся. Только помни, что я не из добрых медвежат долги возвращаю всегда. Юль, ну же! Чего тебе хочется пойти вместе в душ, уложить меня на лопатки и оседлать или продолжать мучить ожиданием, чтобы я света белого от желания не видел? Самой одеться, а меня притом оставить голым и наслаждаться властью? Или попросить меня, чтобы я снова решал за нас обоих?
Слишком много вариантов, я от их обилия места себе не находила. Заметалась, а потом вообще подхватила свое платье и спешно натянула его обратно, так и оставив молнию расстегнутой. Странное дело, но я и после этого чувствовала себя уязвимой, а он оставался главным. Остановилась, замерла и снова посмотрела на его лицо, не зная, что сказать. Может, уйти? Интересно, если я уйду прямо сейчас, то он остановит или продолжит эту странную инсценировку «ручного монстра»? Но я так и стояла, глядя на него и ожидая хоть каких-то слов. Сергей Андреевич вскинул глаза к потолку и с каким-то отчаяньем взмолился:
Я старался! Видят черти, как я старался!
Потом снова посмотрел на меня взгляд мгновенно стал другим, но более знакомым. Схватил за запястье и повел к ближайшей двери:
Тогда в душ. А то я реально изойдусь, пока ты до чего-нибудь созреешь.
Приобнял за талию сзади, подталкивая вперед. Не отпуская, другой рукой потянулся и нажал сразу несколько кнопок в душевой кабине. Резкая струя ударила справа, а сверху вода полилась более мягким и размазанным дождем. Платье намокло за несколько секунд. Как же глупо я себя теперь почувствовала. Особенно когда он начал проходиться ладонями прямо поверх мокрой, липнущей к телу ткани.
Может, все-таки избавимся? спросил мне в шею.
Я кивнула. Мокрая тряпка полетела из душевой кабины на пол, а мужские руки уже ласкали голую грудь. Губы жадно проходились по шее, и наше общее дыхание стало перемешиваться, хоть и заглушалось шумом воды. Он снова приподнялся, обхватил руками лицо, поцеловал, но тут же отстранился.
Юль, пока ты определяешься, чего хочешь от меня, я скажу, чего хочу от тебя.
Ну вот и окончился период моей власти, я невольно улыбнулась. Говорите уже. Все равно же скажете и выбора не оставите.
Он теперь не улыбался, а пристального взгляда не отводил. Голос его прозвучал очень ровно:
Минет. Я хочу, чтобы ты встала на колени и сосала, а потом все проглотила. Честно говоря, меня эта фантазия доконает. Но мне уже во сне снится, как я кончаю тебе в рот. Сделаешь?
Нет!
Я бы отшатнулась, только здесь для маневров не было места. Да он и из рук меня не выпускал. Сказал все так же спокойно:
Мой меня. Возьми гель и мой. Руками.
Это распоряжение по сравнению с предыдущим прозвучало великолепно. Я даже радостно схватила яркую банку и щедро плеснула ароматную жидкость на ладонь. Вот только вода сверху почти сразу все смывала. Тем не менее я старательно водила руками по его плечам, груди и это странным образом будоражило. Все-таки у меня не было возможности так хорошо изучить его тело, беззастенчиво проходиться пальцами по рельефу рук, повернуть, коснуться спины, ягодиц. Когда он снова повернулся, я пребывала в легком возбуждении никогда не думала, что обычные прикосновения не ко мне, а мои могут так распалять.