Я не оставила им выбора, ответила она.
Ты никому не оставляешь выбора, процедил Марк сквозь зубы.
Николь вздрогнула и прижала руку к груди, где внезапно ощутилась ужасная пустота. Поднявшись на ноги, она пробормотала:
Я пишу маме когда могу. Мы поддерживаем связь.
А все это? Марк окинул взглядом комнату. Как ты со всем этим управляешься?
Проклятье! Как он смеет задавать подобные вопросы? У него нет на это права! За все эти годы она не взяла у него ни пенса!
Кому, как не тебе, Марк, знать, что работа на министерство иностранных дел может приносить доход? Я тоже периодически выполняла кое-какие задания здесь, во Франции.
Кому, как не тебе, Марк, знать, что работа на министерство иностранных дел может приносить доход? Я тоже периодически выполняла кое-какие задания здесь, во Франции.
Ах да, твоя карьера Открыла отделение сыщиков уголовного полицейского суда в Париже?
Проигнорировав вопрос, Николь направилась к столику с напитками и налила себе бренди. Она не позволит насмехаться над собой. О, проклятье! Ну почему ей никак не удается стереть насмешливую ухмылку с его непозволительно красивого лица?
Хочешь еще? спросила она вежливым тоном радушной хозяйки дома. Впрочем, ее радушие едва ли показалось ему искренним.
Да, буркнул Марк.
С трудом заставив себя обуздать разбушевавшиеся эмоции, Николь налила бренди в бокалы и мысленно поздравила себя с тем, что руки у нее нисколько не дрожали, несмотря на отчаянно колотившееся сердце. Она спокойно прошла по толстому ковру и протянула мужу бокал.
Тот взял его и опять усмехнулся.
Я вижу, ты, как и раньше, чужда условностей.
А ты, как и раньше, думаешь только о работе. Она резко отвернулась и вернулась на свое место.
Марк сел рядом, затем чуть наклонился вперед, упершись локтями в колени. Стакан он держал прямо перед собой.
Так ты сделаешь это? Он заглянул ей в глаза.
А она молчала. И ведь он даже не пытался ее уговаривать. Ему это не требовалось, ибо он излучал обаяние, не прилагая к тому никаких усилий. И он прекрасно это знал.
Николь мысленно выругалась. О, сегодня этот проклятый карьерист был даже красивее, чем десять лет назад. Он был таким же высоким, широкоплечим и мускулистым, обладал пышной темной шевелюрой и большими темными глазами, светившимися надменностью и острым умом. Только нос, пожалуй, стал немного другим. Идеально прямой десять лет назад, он приобрел горбинку, словно его ломали раз или даже два. К несчастью, это небольшое несовершенство лишь добавило ему очарования. А его проклятые губы были, как и десять лет назад, преступно красивыми. Николь помотала головой словно старалась отогнать подобные мысли.
Сделает ли она это? Черт, черт, черт! Какое право имел этот надменный сукин сын вернуться в ее жизнь и требовать от нее чего-то? Она ему абсолютно ничего не должна. Тем не менее кое-что ей требовалось взамен. То, что мог дать ей только он. Похоже, ей представлялась идеальная возможность это получить.
Я подумаю, сказала она, поглаживая указательным пальцем край бокала. Но если соглашусь, лишь при одном условии
Глава 5
Будь она проклята! Николь наотрез отказалась сказать ему, о каком условии шла речь, и отправилась к себе в спальню переодеваться к своему чертову ужину. Сидя в гостиной с полупустым бокалом бренди, Марк обдумывал ситуацию. Николь явно наслаждалась своей властью над ним. И ее нельзя было за это винить. Он бы на ее месте тоже наслаждался. Марк вспомнил, как она выглядела в бриджах, обтягивавших ее словно вторая кожа, и его собственные брюки вдруг стали ужасно тесными. О дьявол! Он прибыл сюда вовсе не для того, чтобы мучиться от похоти, глядя на эту женщину. Он приехал, чтобы просить ее о любезности, вполне обоснованно подозревая, что в ней ему будет отказано.
Николь велела ему прийти на следующий день вечером, и тогда она озвучит свое условие. И она не предложила ему остаться в ее доме. Впрочем, Марк все равно бы отказался. Он заранее снял комнату в городской гостинице, не зная, как его примут (и примут ли вообще). Возможно, он уже сейчас мог возвращаться в Англию, так ничего и не добившись. И тот факт, что она не сказала сразу «нет», уже можно было считать маленькой победой. Но ее условие не давало ему покоя.
При мысли об этом Марк стиснул зубы. Чего же она может от него потребовать? Чтобы он держался от нее подальше, после того как получит назначение? Но ведь он и так десять лет ее не беспокоил И она знала, что и на сей раз с этим проблем не будет. Может, увеличить ее содержание? Но эта женщина и так богаче, чем большинство английских и французских дам. Он выделил ей щедрое содержание, к которому она, между прочим, не притронулась. Нет, едва ли речь шла о деньгах.
Единственное, что приходило ему в голову, это развод. Марк никогда не позволял себе даже рассматривать такую возможность. Он не считал развод необходимым. Развод это неизбежный скандал и позор для них обоих. К тому же они оба и без развода вели вполне счастливую жизнь. Но, может быть, Николь влюбилась и хочет выйти замуж за своего графа? Если так, она вполне могла потребовать развода.
Марк нахмурился, представив себе Николь в постели с графом. Волосы разметались по подушкам, лицо напряглось в предвкушении наслаждения Видение оказалось чертовски неприятным.
Марк невольно сжал кулак. Да, он вполне сможет нанести проклятому графу неслабый удар. Пусть это ничему не поможет, но по крайней мере станет ясно, сможет ли он, как в юности, уложить соперника одним ударом.
Он сделал еще один глоток и сосредоточился на текущих проблемах. Николь должна была понимать: поскольку ему необходима жена для получения вожделенного назначения, развод невозможен, причем ни сейчас, ни потом. Нельзя допустить скандала до получения назначения, но и потом скандал может стоить ему должности. Возможно, когда-нибудь в будущем, когда его положение станет прочным
Марк взъерошил пятерней волосы и глухо застонал. Нет смысла гадать, что она может потребовать. Женщины непредсказуемы, а Николь даже больше, чем другие. Оставалось только дождаться, что она скажет завтра. Но он вовсе не собирался сидеть весь вечер в своей комнате в гостинице и томиться от неизвестности.
Мимо открытой двери гостиной прошел лакей, и Марк окликнул его. Достав из кармана крупную французскую купюру, он помахал ею перед носом парня.
Ты знаешь, куда мадам отправляется сегодня вечером? спросил Марк на безупречном французском.
Лакей покачал головой.
Нет, месье, но я могу спросить у горничной мадам.
Марк кивнул.
Да, сделай это, и побыстрее. У меня и для горничной кое-что найдется, если она снабдит меня нужными сведениями.
Лакей кивнул и вышел, а Марк сделал очередной глоток. Огненная жидкость скользнула по горлу, сжигая тревоги о возможном разводе.
Он вздохнул. Будет нетрудно получить приглашение на прием или куда там Николь собиралась. После окончания войны французы с удовольствием приглашали на свои вечеринки колоритных англичан. И у Марка появится отличная возможность понаблюдать за Николь и ее графом.
Глава 6
Этот заносчивый ублюдок тоже здесь. На вечеринке у герцога де Фронтенака! Николь стояла в углу гостиной, окруженная друзьями, а Марк в самом центре комнаты. Вокруг него толпились французские девицы, млевшие от знаков его внимания, словно он принц королевской крови. На нем был первоклассный черный вечерний костюм, накрахмаленная белая рубашка и ослепительной белизны галстук. Он выглядел потрясающе, черт бы его побрал! Николь соскучилась по простой элегантности английской одежды. Франция приятная страна, по праву славившаяся своими модельерами и модными домами, но Николь уже изрядно надоели кружевные рукава и цветные, чрезмерно украшенные сюртуки, которые носили здешние мужчины. А Марк выделялся, словно черная пантера на фоне стаи павлинов. И так было всегда.
Они встретились в доме ее бабушки. Та давала бал и пригласила группу солдат, только что вернувшихся с войны в Испании. Николь тогда было двадцать лет. Она выходила в свет уже два сезона, и, по существующим стандартам, явно засиделась в девицах. Мама и бабушка были преисполнены решимости выдать ее замуж в этом же сезоне! Ее изысканно одели, затейливо причесали и выставили напоказ как призового поросенка на ярмарке. А ей было скучно. Бесконечно и безнадежно скучно. Балы и вечеринки ее не интересовали. Она предпочитала активные действия вроде верховых прогулок и скачек с кузенами по полям. У нее было слишком много энергии, чтобы заниматься тем, что общество предписывало юным девицам. Вышивание и игра на фортепиано? Невероятная скука! Чтобы этим заниматься, приходилось слишком долго сидеть на одном месте. Не говоря уже о том, что она искренне недоумевала ну с какой стати колоть себе пальцы иголкой или музицировать? Зачем?!
Николь всегда хотелось делать что-нибудь полезное, и она в конце концов нашла себе такое занятие. У нее появился секрет, о котором мама и бабушка ничего не знали. Проведай они ее тайну, истерикам не было бы конца. Дело в том, что Николь, пусть даже тогда неофициально, стала одной из сыщиков с Боу-стрит.
Она тщательно готовилась к этому с того самого момента, как случайно прочитала объявление в газете. Элитная группа полицейских располагалась на Боу-стрит и публиковала в лондонских газетах объявления о разыскиваемых преступниках. Зная, что женщину не воспримут всерьез, если она не докажет, чего стоит, Николь начала действовать.
Одетая в бриджи и мужскую рубашку (купленную у одного из лакеев), она выследила двух преступников, грабивших женщин на Бонд-стрит. Она прекрасно знала: Бонд-стрит район модных магазинов, часто посещаемых представительницами высшего общества. Если честно, эта пара воришек почти не пряталась, так что выследить их было легко. Они напали на мисс Уинни Симмонс и украли ее ридикюль, после чего побежали по улице к пассажу. Николь знала самый короткий путь и пробралась туда задворками раньше, чем воришки. Она остановила их, ткнув одного в спину пистолетом, позаимствованным из коллекции отца. Николь доставила обоих преступников на Боу-стрит вся перепачканная, с оторванным рукавом и широкой улыбкой на лице. Еще никогда она не чувствовала себя более счастливой. Наконец-то ей удалось сделать что-то полезное!
Одетая в бриджи и мужскую рубашку (купленную у одного из лакеев), она выследила двух преступников, грабивших женщин на Бонд-стрит. Она прекрасно знала: Бонд-стрит район модных магазинов, часто посещаемых представительницами высшего общества. Если честно, эта пара воришек почти не пряталась, так что выследить их было легко. Они напали на мисс Уинни Симмонс и украли ее ридикюль, после чего побежали по улице к пассажу. Николь знала самый короткий путь и пробралась туда задворками раньше, чем воришки. Она остановила их, ткнув одного в спину пистолетом, позаимствованным из коллекции отца. Николь доставила обоих преступников на Боу-стрит вся перепачканная, с оторванным рукавом и широкой улыбкой на лице. Еще никогда она не чувствовала себя более счастливой. Наконец-то ей удалось сделать что-то полезное!