Ну что я, маленькая? хрипло отбивалась прислонившаяся к дверному косяку подруга.
Это на всякий случай. Таблетки тоже на столе, если температура поднимется выпей.
Я умолчала о том, что, помня об Оксаниной привычке демонстративно совершать суицидальные попытки, забрала из аптечки все, что могло бы ей в этом помочь. Острых предметов она боялась, а вот с таблетками запросто могла поэкспериментировать в очередной раз.
И если тебе станет хуже сразу позвони мне.
Да ну обычная простуда, прохрипела она. Полежу, посплю, пройдет. Ты извини, Деля, что я вот так на вас свалилась
Прекрати. К кому тебе еще идти? Все, Оксана, ложись, я побежала, Матвей ждет.
Мажаров сегодня консультировал в моей клинике, я все-таки сумела настоять на своем, в душе надеясь, что эти еженедельные консультации могут разбудить в муже желание снова вернуться в операционную. Пока мой хитрый план не работал, но от консультаций Матвей не отказывался, и это было уже хоть что-то.
Муж курил у машин, задумчиво глядя на окна дома. Дождя не было, но скорее это просто небольшой перерыв все небо затянуто тучами, и похоже, что днем нас ждет вторая волна потопа. Но я, наученная вчерашним, прихватила и зонт, и резиновые сапоги, которые бросила в багажник под одобрительный смех Матвея:
Основательно. Я вот об этом не подумал, можно было рыбацкие взять.
Ты когда на рыбалке-то был?
А сапоги у матери лежат. Ну, ты готова? Можем ехать?
Можем.
Только не гони особенно, дорога мокрая.
Слушаюсь, мой господин.
Я села в свою машину и первая выехала из двора Матвей всегда предпочитал ехать следом, словно подстраховывая. Я вожу машину хорошо, но мужу, разумеется, этого не докажешь.
Основательно. Я вот об этом не подумал, можно было рыбацкие взять.
Ты когда на рыбалке-то был?
А сапоги у матери лежат. Ну, ты готова? Можем ехать?
Можем.
Только не гони особенно, дорога мокрая.
Слушаюсь, мой господин.
Я села в свою машину и первая выехала из двора Матвей всегда предпочитал ехать следом, словно подстраховывая. Я вожу машину хорошо, но мужу, разумеется, этого не докажешь.
На выезде из города образовалась огромная пробка, что вообще-то было странно для этого участка в будний день машин из города не так много. Телефон на панели завибрировал, я включила громкую связь звонил Матвей:
Случилось что-то, наверное. Простоим не меньше часа.
У тебя первый осмотр в десять, ты успеешь. А вот я, пожалуй, удивлю коллег опозданием.
Ничего, переживут.
Опаздывать я не любила, пунктуальность являлась одним из моих, как я сама считала, положительных качеств. Потому, закончив разговор с мужем, я сразу позвонила своему заместителю Василькову:
Дядя Слава, я в пробке на выезде стою, если что без меня планерку проведешь?
Без проблем. Мажаров с тобой?
Да. Но у него в десять консультация.
Я помню. Тут еще внеплановый случай, хотел, чтобы он тоже посмотрел.
Ну, придется подождать. А что там?
Неудачная ринопластика, спинка носа провалилась.
Извинись и попроси подождать, хорошо?
Разберусь, не волнуйся.
Василькова я знала очень давно, еще с тех пор, как мне было лет двенадцать он пытался ухаживать за моей мамой, когда ушел отец. И всю мою жизнь дядя Слава как-то очень деликатно был рядом, поддерживал, помогал советом. Он, в отличие от мамы, в меня верил и считал, что врачом я стану хорошим. Когда я открыла клинику и предложила ему место своего заместителя, дядя Слава не колебался ни секунды, и с тех пор у меня всегда был надежный тыл. Правда, оперировал он теперь все меньше все-таки возраст, но реабилитацией пациентов занимался успешно, а также замещал меня на время отпуска, который я после замужества начала наконец использовать. Васильков не любил бумажной работы, но во всем остальном я могла положиться на него и ни о чем не беспокоиться.
Снова начался дождь, поток машин двигался со скоростью хромой черепахи, я начала нервничать ненавижу ждать, догонять и опаздывать. И особенно ненавижу ехать со скоростью два метра в час. Ко всем прочим несчастьям закончились сигареты, в бардачке новой пачки не обнаружилось ну, а как же, если я вчера не заезжала в магазин? Похоже, что до клиники я больше не закурю, и это заставляло нервничать еще сильнее. Я в очередной раз начала копаться в бардачке, словно надеясь отыскать среди бумаг, салфеток и еще какого-то хлама хотя бы одну сигарету, когда в окошко машины постучали. Я подняла голову и увидела сотрудника ГИБДД в накинутом на фуражку дождевике:
Мы ищем врача.
Что случилось? сразу забыв об отсутствии сигарет, спросила я, опуская стекло.
Впереди авария, там беременная, кажется, роды начинаются, а «Скорая» где-то застряла.
В следующей машине мой муж, он тоже хирург, зовите его, я сейчас.
Сотрудник обрадовался:
О, повезло! Обошел столько машин никого, а тут сразу двое.
Ну, мы не акушеры, конечно, но сделаем, что сможем.
Я вышла из машины, намотав на голову прихваченный из дома палантин. Не помогло, но хоть что-то. Зато очень пригодились сапоги. Матвей, натянув на голову капюшон ветровки, уже спешил за сотрудником ГИБДД, прихватив аптечку. У него-то в ней явно побольше всего, не то что у меня Привычка возить с собой даже стерильный упакованный скальпель всегда удивляла меня. Но Матвей не обращал внимания на шутки по этому поводу.
Машина, в которой зажало беременную женщину, представляла собой довольно жуткое зрелище. Водительского места не было вообще на эту сторону пришелся удар вылетевшей на встречную полосу машины. Женщина сидела сзади, это и спасло ей жизнь, хотя креслом прижало ноги. Матвей сразу попросил окруживших машину людей отойти и не мешать нам. Следующим этапом стала дверь, которую сотрудники ГИБДД оторвали, чтобы дать нам больше места. Я забралась в искореженную машину и взяла женщину за запястье. Она застонала и попыталась пошевелиться.
Тихо-тихо, не шевелимся, велела я негромко, пытаясь посчитать пульс. Как вас зовут?
Ира
Отлично. А я Аделина Эдуардовна. Я врач, мой муж тоже, мы вам поможем. Какой у вас срок, Ира?
Ира
Отлично. А я Аделина Эдуардовна. Я врач, мой муж тоже, мы вам поможем. Какой у вас срок, Ира?
Тридцать восемь выдохнула она и заплакала: Больно
Где больно?
Ноги
А живот? Живот не болит, не тянет?
Вроде нет
Матвей тем временем осматривал придавленные ноги Иры и то и дело качал головой.
Чувствуете? Я видела, что он просунул руку в какую-то щель между креслом и ногой женщины.
Она отрицательно покачала головой:
Болит колено.
Понятно, ниже колена чувствительности нет, это плохо. Но пульс вроде нормальный, схваток нет уже повезло. Роды нам сейчас вообще ни к чему, хотя срок вполне достаточный. Матвей поманил меня пальцем, и я стала выбираться из машины, но Ира схватила меня ледяными пальцами за запястье:
Не уходите пожалуйста
Я не ухожу, не волнуйтесь, мы вас не бросим. Я только попрошу что-нибудь теплое, вам холодно. Сейчас вернусь.
Попросив молодого парня, крутившегося поблизости, найти что-то, чем можно укрыть Иру, я подошла к Матвею:
Дело плохо?
Да, правая нога сломана, похоже, со смещением, и отломок где-то пережимает сосудисто-нервный пучок, в стопе нет пульса. Еще немного ногу не спасти. Тут не «Скорая», тут МЧС нужно.
Может, попробовать самим кресло вывернуть?
С ума сошла? У нее может начаться кровотечение, у нас ни инструментов, ни крови. Мы не можем рискнуть и ею, и ребенком. Надо ждать, выхода нет.
Я повернулась к старшему наряда:
Во сколько вызвали «Скорую»?
Да уже минут сорок.
Ну, так еще раз попробуйте! Женщина ногу потеряет.
Тут вертолет нужен, а погода-то
При чем тут погода?!
Вряд ли разрешат вылет.
Хорошо
Я вынула телефон и позвонила своему давнему поклоннику, главному хирургу города, с которым после замужества умудрилась поддерживать хорошие отношения.
Гриша, это Драгун. Мне нужна помощь, немедленно. На восточном выезде из города авария, тут в машине беременная на тридцать восьмой неделе, ноги зажаты креслом, в правой стопе уже нет пульса, там, похоже, перелом со смещением. Мы с Матвеем сделать ничего сложного не можем. Бригады нет уже сорок минут. Помоги, пожалуйста, нужен вертолет и специалисты из МЧС.
Делька, а ты не умеешь никуда не влипать по дороге на работу, а? поинтересовался Григорий.
Мне некогда вести светскую беседу, Гриша. Молодая женщина рискует потерять ногу. Позвони, а?
Да, сейчас все сделаю. Пусть Мажаров наблюдает за состоянием стопы, если возможно.
Спасибо, Гриша.
Я положила телефон в карман и вернулась в машину. Ирина то теряла сознание, то снова приходила в себя. Я положила руку на ее живот, но, к счастью, схватки так и не появились, про себя я почти молилась, чтобы этого не произошло хотя бы до тех пор, пока не прибудет дополнительная помощь. У противоположной двери на корточках сидел Матвей, просунув руку в щель под сиденьем. Лицо мужа хмурилось с каждой секундой.
Что? негромко спросила я.
Похоже, ты права, надо вытаскивать ногу. Если сделаем все быстро и наложим шину, можем восстановить кровоток.
А если там разрыв сосуда?
Деля, нет выхода.
А если роды начнутся?
Если мы будем тут в угадайку играть, она останется без ступни, тихо огрызнулся Матвей, вставая, и я сочла за благо не спорить больше он все-таки видел подобных травм больше, чем я. Иди сюда, велел муж, и я, снова выбравшись под дождь, обошла машину. Поищи что-нибудь, чем можно будет плотно зафиксировать два сустава. Что-то длинное и не очень широкое. Бинты есть в аптечке.
Я растерянно оглянулась, и тут мой взгляд упал на стоявший через три машины джип, на крыше которого были укреплены длинные доски. Подбежав к машине, я застучала в стекло. Водитель сразу понял, в чем дело, и предложил:
У меня в машине еще две упаковки ламината, там покороче плашки. Может, его лучше?
Да, будет идеально. Спасибо вам.
Может, надо чем помочь? вынимая из упаковки две коричневые плашки, спросил он. У меня есть ножовка, пила по металлу
О, господи, да что ж вы молчите?! заорала я, не помня себя от радости. Берите все скорее, будем сиденье отпиливать.
Когда я вернулась к Матвею в сопровождении водителя джипа, вооруженного ножовкой и пилой, у Мажарова просветлело лицо:
Ну, все, теперь точно получится.
Водитель джипа Виктор под руководством Матвея принялся подпиливать сиденье, а я, держа наготове бинты и жгут, готовилась извлекать ноги Ирины. Когда Матвей убрал отпиленное кресло, я увидела картину довольно страшную правая нога женщины была багрово-синюшной, неестественно вывернутой влево. Пульса на стопе не было, но и открытого кровотечения тоже. Ирина застонала, очнувшись.