Проблема в том, что эта Лейла плохо влияет на мою дочь. Когда они вместе, они всякий раз черт-те чем занимаются. Если хотите знать мое мнение, все случилось не из-за компьютера, а из-за этой Лейлы!
Проблема в тебе, папа! закричала Дакота. В том, что ты совсем дурак и ничего не понимаешь!
Она вскочила с дивана и выбежала из кабинета. Сеанс продолжался от силы четверть часа.
В 17.15 мы с Анной и Дереком приехали в кафе Афина в Орфеа. Нашли столик в углу и незаметно устроились там. Зал был битком набит волонтерами и любопытными, сбежавшимися поглазеть на странное сборище. Коди, близко к сердцу принимавший свои обязанности главы волонтеров, стоял на стуле и чеканил слова, а толпа хором их подхватывала.
Мы в опасности! кричал Коди.
Да, в опасности! отозвались внимавшие ему волонтеры.
Мэр Браун скрывает от нас правду о смерти Стефани Мейлер. Знаете, почему ее убили?
Почему? проблеял хор.
Из-за театрального фестиваля!
Фестиваля! возопили волонтеры.
Зачем мы тратим свое время? Чтобы нас всех перебили?
Неееееет! взвыла толпа.
Официант принес нам кофе и меню. Я не первый раз видел его в ресторане. Это был явный потомок индейцев, с длинными волосами, тронутыми сединой. Мне запало в память его имя: его звали Массачусетс.
Волонтеры поочередно брали слово. Многих встревожила заметка в Орфеа кроникл, они боялись стать следующими жертвами убийцы. Мэр, находившийся здесь же, выслушивал упреки каждого и пытался своими ответами урезонить волонтеров и успокоить их.
Никакого серийного убийцы в Орфеа нет, отчеканил он.
Как же нет убийцы, если Стефани Мейлер убили, заметил какой-то коротышка.
Послушайте, случилась трагедия, это верно. Но никакого отношения ни к вам, ни к фестивалю она не имеет. Вам не о чем беспокоиться.
Коди, снова взобравшись на стул, обратился к мэру:
Господин мэр, мы не позволим себя убивать ради театрального фестиваля!
В сотый раз повторяю, возразил Браун, это дело, каким бы ужасным оно ни было, не имеет к фестивалю ни малейшего отношения! Это полный абсурд! Вы отдаете себе отчет, что без вас фестиваль не состоится?
То есть вас только это и заботит, господин мэр? возмутился Коди. Только ваш дурацкий фестиваль, а не безопасность ваших сограждан?
Я просто предупреждаю вас о последствиях неразумного решения. Если театральный фестиваль не состоится, город не оправится от такого удара.
Это знак! закричала вдруг одна женщина.
Какой знак? беспокойно спросил молодой человек.
Это знак! закричала вдруг одна женщина.
Какой знак? беспокойно спросил молодой человек.
Это Черная ночь! вопила женщина.
Мы с Дереком и Анной изумленно переглянулись. По всему кафе при этих словах прокатился гул жалобных, встревоженных голосов. Коди прилагал все силы, чтобы вновь завладеть аудиторией, и, когда наконец воцарилась тишина, предложил перейти к голосованию.
Кто за то, чтобы объявить общую забастовку до тех пор, пока убийца Стефани не будет арестован?
Поднялся лес рук. Почти все волонтеры отказались работать дальше.
Общая забастовка объявлена, провозгласил Коди. Она продлится до тех пор, пока убийца Стефани Мейлер не будет арестован и нам не будет обеспечена безопасность.
Собрание закончилось, толпа шумно повалила из ресторана под теплые лучи вечернего солнца. Дерек поспешил за женщиной, которая говорила про Черную ночь.
Простите, что такое Черная ночь? спросил он.
Она со страхом уставилась на него:
Вы не здешний?
Нет. Я из полиции штата.
Он показал ей жетон, и женщина еле слышно сказала:
Черная ночь это самое ужасное, что может произойти. Воплощение величайшей беды. Однажды она уже случилась и скоро повторится.
Боюсь, я вас не понимаю.
Значит, вы ничего не знаете? Про лето 1994 года, лето Черной ночи?
Вы имеете в виду четыре убийства?
Она испуганно кивнула:
Эти убийства и были Черной ночью! И этим летом она повторится! Уезжайте отсюда подальше, уезжайте, пока беда не настигла вас и не обрушилась на город. Этот фестиваль проклят!
Она поспешно направилась к выходу и смешалась с последними выходившими волонтерами. Кафе Афина опустело, и Дерек вернулся к нам за столик. Кроме нас, в ресторане остался только Браун.
Похоже, женщина изрядно напугана всей этой историей с Черной ночью, сказал я ему.
Он пожал плечами:
Не обращайте внимания, капитан. Черная ночь всего лишь смехотворная легенда. Эта женщина мелет вздор.
Браун тоже удалился. Массачусетс немедленно подошел к нашему столику, долить нам кофе, хотя мы едва пригубили свои чашки. Я понял, что он искал предлог с нами поговорить.
Мэр сказал вам неправду, шепнул он. Черная ночь не просто городская легенда. У нас многие в нее верят и видят в ней предсказание. В 1994 году оно уже сбылось.
Предсказание чего? спросил Дерек.
Того, что однажды из-за некой пьесы весь город на целую ночь погрузится в хаос в ту самую Черную ночь.
И в девяносто четвертом так и случилось? поинтересовался я.
Помню, сразу после того, как мэр Гордон объявил, что организует театральный фестиваль, в городе стали твориться странные вещи.
Какие вещи? спросил Дерек.
Ответить Массачусетс не успел: в этот момент дверь открылась, и вошла владелица кафе Афина. Я сразу ее узнал. Это была Сильвия Тенненбаум, сестра Теда Тенненбаума. Тогда ей было лет сорок, значит, сейчас под шестьдесят, но с виду она нисколько не изменилась: все та же дама себе на уме, с которой я сталкивался в ходе расследования. Увидев нас, она не сумела скрыть замешательства, но тут же напустила на себя непроницаемый вид.
Мне сказали, что вы снова в нашем городе, произнесла она ледяным тоном.
Добрый день, Сильвия, ответил я. Не знал, что теперь ресторан принадлежит вам.
Кому-то же надо было им заниматься после того, как вы убили брата.
Мы вашего брата не убивали, возразил Дерек.
Вам здесь не рады, отчеканила она в ответ. Платите и уходите.
Хорошо, сказал я. Мы приехали не для того, чтобы вам докучать.
Я попросил счет. Через минуту Массачусетс положил перед нами кассовый чек, на котором приписал внизу шариковой ручкой:
Поинтересуйтесь, что случилось в ночь с 11 на 12 февраля 1994 года.
Я как-то не соотнесла Сильвию с Тедом Тенненбаумом, сказала Анна, когда мы вышли из кафе Афина. Что случилось с ее братом?
Об этом нам с Дереком говорить не хотелось. Повисла пауза, и Дерек решил сменить тему:
Давайте для начала разберемся с этой Черной ночью и припиской Массачусетса.
Кто наверняка мог нам в этом помочь, так это Майкл Берд; мы отправились в редакцию Орфеа кроникл. Когда мы появились в кабинете Майкла, он спросил:
Вы из-за передовицы пришли?
Нет, ответил я, но раз уж вы сами про нее заговорили, так скажите на милость, зачем вы это сделали? Я рассказал вам о записке в машине Стефани просто по-дружески! А вовсе не для того, чтобы вы это выносили на первую полосу газеты.
Вы из-за передовицы пришли?
Нет, ответил я, но раз уж вы сами про нее заговорили, так скажите на милость, зачем вы это сделали? Я рассказал вам о записке в машине Стефани просто по-дружески! А вовсе не для того, чтобы вы это выносили на первую полосу газеты.
Стефани была очень храбрая женщина, таких журналистов, как она, еще поискать! ответил Майкл. Я не позволю, чтобы ее смерть оказалась напрасной: о ее работе должны знать все!
Совершенно верно, Майкл. И лучший способ отдать дань ее памяти завершить расследование. А не сеять в городе панику, вываливая на всеобщее обозрение все обстоятельства дела.
Простите, Джесси, произнес Майкл. У меня такое чувство, словно я не сумел защитить Стефани. Я бы многое отдал, чтобы открутить все назад. Да еще повелся на эту чертову эсэмэску. Ведь я же сам неделю назад вам говорил, что беспокоиться не о чем.
Вы не могли знать, Майкл. Не терзайте себя понапрасну, тем более что в тот момент ее все равно уже не было в живых. Вы уже ничего не могли сделать, и никто не мог.
Майкл в отчаянии рухнул на стул.
Но вы можете помочь нам найти того, кто это сделал, добавил я.
Что угодно сделаю, Джесси, я в полном вашем распоряжении.
Стефани интересовалась одним выражением, Черная ночь. Мы не понимаем, что оно значит.
Он усмехнулся:
Я видел эти два слова в записке, которую вы мне показывали, и мне тоже стало любопытно. Так что я покопался в архиве газеты.
Он вынул из ящика стола папку и протянул нам. Там были собраны статьи за период с осени 1993-го до лета 1994 года, в них шла речь о тревожных и загадочных надписях. Сперва они появились на стене почты: Скоро настанет Черная ночь. Потом распространились по всему городу.
Однажды ночью, в ноябре 1993 года, листки с надписью Близится Черная ночь были обнаружены под дворниками сотен машин.
А в декабре 1993 года, как-то утром, все обитатели города, проснувшись, нашли у себя под дверью листок: Готовьтесь, наступает Черная ночь.
В январе 1994 года на дверях мэрии появилась надпись краской. Был запущен обратный отсчет: Через полгода настанет Черная ночь.
В феврале 1994 года, после поджога используемого не по назначению здания на Мейн-стрит, пожарные обнаружили на стенах еще одну надпись: Черная ночь вскоре наступит.
Так продолжалось до начала июня 1994 года, когда настал черед Большого театра. Вандалы написали на фасаде: Скоро начнется театральный фестиваль. И Черная ночь.
Значит, Черная ночь действительно связана с театральным фестивалем, подытожил Дерек.
Полиции так и не удалось найти того, кто скрывался за этими угрозами, добавил Майкл.
Анна обнаружила эту надпись в архиве, на месте досье полицейского расследования убийств 1994 года, а еще в ящике стола Кирка Харви.
Быть может, Кирк Харви что-то знал? И это что-то стало причиной его загадочного исчезновения? Еще нас интересовало, что могло произойти в Орфеа в ночь с 11 на 12 февраля 1994 года. Порывшись в архиве, мы нашли в номере газеты от 13 февраля статью о поджоге здания на Мейн-стрит, принадлежавшего Теду Тенненбауму, который, вопреки решению мэра Гордона, хотел открыть в нем ресторан.
Мы с Дереком знали об этом эпизоде, еще когда расследовали убийства. Но для Анны эта информация стала откровением.
Это было до кафе Афина, объяснил Дерек. Как раз пожар и позволил изменить назначение здания и превратить его в ресторан.
Поджог устроил сам Тед Тенненбаум? спросила она.
Точно мы так и не выяснили, ответил Дерек. Но про эту историю знали все. Должна быть какая-то другая причина, почему официант Афины хотел, чтобы мы присмотрелись ко всему этому поближе.
Вдруг он нахмурился и стал сравнивать статью о пожаре с одной из статей про Черную ночь:
Твою ж налево, Джесси!
Что ты такое нашел? спросил я.
Послушай-ка. Это из статьи про надписи с Черной ночью: