Хорошо.
И прямо сейчас мне хочется булочку с корицей, сообщаю я.
И чтоб побольше глазури, смеется Габби.
Точно.
Она уходит к себе, чтобы одеться, а я натягиваю куртку и надеваю шлепанцы. В Лос-Анджелесе так ходит каждый второй.
Мы садимся в машину.
Итан так и не звонил? спрашивает Габби.
Нет, говорю я. Если он захочет быть со мной, значит, будет. Если нет, я просто пойду своим путем. Мне надо растить ребенка, надо осваивать профессию. А еще не знаю, говорила я тебе или нет, но моя лучшая подруга разводится.
Это что! улыбается Габби. А моя подруга ждет ребенка от женатого мужчины.
Ну и ну, качаю я головой.
А недавно, продолжает Габби, она заявилась домой с собакой, которую подобрала где-то на улице.
Похоже, у твоей подружки не все дома, говорю я.
Как и у твоей.
Думаешь, с ними все будет в порядке?
Хотелось бы верить. Но лично мне кажется, что они обречены.
Мы смотрим друг на друга и начинаем хохотать. Со стороны может показаться, что в этом нет ничего смешного. Но по тому, как Габби говорит свое «обречены», понятно, что ничего трагичного с нами не произошло. И самое время как следует над этим посмеяться.
Сегодня меня наконец-то выписывают. Отлежав в больнице одиннадцать дней, я могу отправляться домой. В скором времени, правда, я снова вернусь сюда, только теперь буду лечиться амбулаторно. Два-три раза в неделю мне предстоит заниматься с Тедом, этим серьезнейшим из терапевтов.
Габби помогает мне паковать вещи. А я собираюсь совершить подвиг дойти до ванной и почистить зубы.
С помощью ходунков я все-таки добираюсь до раковины.
Впервые за долгое время я могу взглянуть на себя в зеркало.
Выгляжу я бледнее, чем обычно, причиной чему, я думаю, не только проблемы со здоровьем, но и долгое лежание взаперти. На левом виске у меня синяк. Думаю, после аварии он выглядел просто чудовищно, но с тех пор успел побледнеть. Волосы всклокочены, и ужасно хочется в душ.
За то время, что я провела в больнице, во мне многое изменилось. Я оказалась лицом к лицу с тем, на что в обычной жизни могла бы не обратить внимания. Как ни грустно это признавать, но судьба, возможно, проявила ко мне благосклонность, отправив на больничную койку и лишив меня будущего ребенка.
Я не готова стать матерью.
Не готова во всех смыслах этого слова.
Почистив зубы, я возвращаюсь в палату.
Откуда здесь взялся этот пудинг? спрашивает меня Габби.
Я поворачиваюсь так быстро, как это позволяют ходунки.
В руке она держит шоколадный пудинг. Я не знаю, когда он попал сюда, но знаю, кто его принес. Генри.
Разве это не говорит о том, что я ему небезразлична?
Подвинь мне, пожалуйста, кресло, прошу я Габби. Я хочу найти Генри.
Того парня, который дежурил у тебя в ночную смену?
Он сейчас работает на другом этаже. Я хочу найти его и пригласить на свидание.
Ты думаешь, это хорошая идея? Может, стоит подождать?
Подождать чего? Ну когда еще я смогу набраться мужества, чтобы совершить такую глупость? Нет уж, лучше я сделаю это сейчас. И плевать, если все будут смотреть на меня как на дурочку!
Габби помогает мне сесть в инвалидное кресло, и я направляюсь в сторону коридора.
Пожелай мне удачи, говорю я.
Что ты собираешься ему сказать? спрашивает вслед Габби.
Что я хочу ему сказать? притормозив, я разворачиваюсь к ней лицом. Хороший вопрос! Давай потренируемся. Ты будешь за Генри.
Улыбнувшись, Габби усаживается на кровать.
Я делаю глубокий вдох. Закрываю глаза.
Генри, я знаю, это прозвучит глупо
Стоп, говорит Габби, никогда не начинай с такой фразы. Это показывает твою слабость. А ты должна исходить из своей силы. У тебя потрясающая внешность, доброе сердце и неиссякаемый оптимизм. Помни, ты женщина мечты.
Ладно. Я вздыхаю и бросаю взгляд на свои ноги. Габби, я покалечена. Какая уж тут сила
Ты Ханна Мартин. Вот и веди себя как Ханна Мартин.
Хорошо.
Я закрываю глаза и начинаю говорить:
Генри, мне кажется, между нами что-то есть. Конечно, я твоя пациентка, и все это против правил, но я верю, что мы значим друг для друга гораздо больше. Как часто ты встречаешь человека, про которого готов сказать, что это твоя судьба? И мне бы очень хотелось посмотреть, во что перерастут в итоге наши отношения.
Я умолкаю и открываю глаза.
Ну как? спрашиваю я у Габби.
Это то, что ты чувствуешь?
Я киваю.
Ну так что ты теряешь здесь время? Иди и найди его!
Так я и делаю.
Я выкатываюсь из палаты и спешу к комнате медсестер. Здесь я спрашиваю, где мне найти Генри, но никто, похоже, этого не знает. Тогда я заезжаю в лифт и поднимаюсь на верхний этаж. Буду объезжать коридоры, пока не найду его.
Вечер субботы. Мы с Габби сидим перед телевизором. На коленях у Габби блюдо с пиццей, которую мы заказали на ужин. Не успеваю я оглянуться, как от пиццы остается пара крохотных кусочков.
Между прочим, я беременна, заявляю я. Так что ты могла бы оставить мне немного еды.
Мой муж изменил мне, а потом бросил, говорит Габби, не отрывая взгляда от экрана. Чего же ты от меня хочешь?
Эээ ладно, ты выиграла.
Звонит телефон. Это Итан. Я замираю с трубкой в руке.
Ну же, Габби убавляет громкость телевизора, ответь ему.
Привет, говорю я.
Привет, отвечает он. Не отвлекаю?
Нет-нет, что ты.
Не возражаешь, если я заеду? Нам надо поговорить.
Конечно.
Я отключаюсь и смотрю на Габби.
Ну, что он сказал?
Сказал, что собирается заехать. Неожиданно меня накрывает паника. Как думаешь, есть ли шанс, что он не бросит меня? Что мы еще будем вместе?
Не возражаешь, если я заеду? Нам надо поговорить.
Конечно.
Я отключаюсь и смотрю на Габби.
Ну, что он сказал?
Сказал, что собирается заехать. Неожиданно меня накрывает паника. Как думаешь, есть ли шанс, что он не бросит меня? Что мы еще будем вместе?
Не знаю, вздыхает Габби. Не хочешь переодеться?
На мне черные легинсы и широченный свитер.
Думаешь, стоит?
Конечно.
Так что мне надеть? Я встаю и направляюсь к себе в спальню.
Как насчет красного свитера и каких-нибудь джинсов? Просто и без прикрас.
Ладно.
Я уже крашу ресницы, когда раздается звонок в дверь. Габби просовывает голову ко мне в комнату.
Я открою, говорит она. Но сначала я хочу, чтобы ты уяснила вот что. Ханна, ты настоящая умница и красавица. И ты лучшая подруга, какую только можно себе пожелать. Не забывай об этом.
Хорошо, улыбаюсь я ей.
Габби спешит вниз, а через минуту и я спускаюсь в гостиную.
Привет, киваю я Итану.
Здравствуй, говорит он. Где мы можем поговорить?
Располагайтесь в гостиной, предлагает Габби. Я все равно собиралась на прогулку с Шарлемань.
Она надевает туфли, берет поводок и идет с собакой за дверь.
Итан бросает на меня взгляд, и я понимаю, что говорить нам, собственно, не о чем.
Между нами все кончено.
Мне остается лишь выслушать, что он скажет, и уже потом, в одиночестве, поплакать в собственное удовольствие.
Я не готов, говорит Итан. Не готов принять тебя с ребенком.
Прекрасно тебя понимаю, киваю я.
И это чистая правда. Я даже не могу позволить себе разозлиться, ведь я сама все испортила.
Все эти дни я пытался принять ситуацию. Говорил, что со временем я привыкну, и все будет, как прежде. Я люблю тебя, Ханна, это чистая правда. И я хотел бы сказать: «Ты беременна от другого? Ничего страшного. Мы с этим справимся». Но я не могу, просто не могу. Я не готов растить собственного ребенка, не то что чужого
Ты никогда не знаешь, к чему ты готов или не готов, пока не оказываешься с этим лицом к лицу.
Я не пытаюсь переубедить его. Просто говорю о том, что усвоила на собственном опыте.
Если бы я пришел к тебе неделю назад и сказал: «Ханна, давай заведем ребенка!» Что бы ты мне ответила?
Сказала бы, что это чистое безумие.
Как ни печально, но Итан прав.
Наклонившись, он крепко сжимает мою руку.
Как знать, может, в один прекрасный день я окажусь отцом-одиночкой. И тогда мы с тобой снова найдем друг друга, грустно улыбается он. Может, наше время еще не пришло.
Может быть, я смотрю на него и чувствую, как мое сердце разбивается на кусочки. Давай на этом и остановимся. Как тогда, в старших классах. Может, это не конец, и у нашей истории еще будет продолжение.
Мне нравится твоя мысль.
А может, нам просто не суждено быть вместе, добавляю я. И в этом тоже нет ничего страшного.
Все может быть, вздыхает он еле слышно.
Ни на одном из верхних этажей Генри нет. Я успела поспрашивать медсестер, администраторов, трех врачей и двух посетителей, которых приняла за местный персонал. Еще я проехалась по трем ногам и сбила корзинку для мусора. И дело не в том, что в инвалидном кресле так трудно ездить. Просто я, похоже, не очень координированна.
Обыскав шестой этаж, я возвращаюсь в лифт и спускаюсь на четвертый он находится как раз под моим. Это моя последняя попытка, ведь первые три этажа вестибюль, кафетерий и административные офисы. Выходит, Генри может быть только на четвертом.
Я выезжаю в коридор, и меня тут же останавливает медсестра.
Могу я чем-нибудь помочь вам?
Да, я ищу Генри. Он работает здесь медбратом.
Его фамилия?
Этого я не знаю. До сих пор никто из медсестер не акцентировал внимания на такой мелочи. Возможно, потому, что на их этажах просто не было Генри?
Он такой высокий, темноволосый, говорю я. С татуировкой на руке.
Прошу прощения, мисс, но я ничем не могу вам помочь. Она жмет на кнопку лифта. С какого вы этажа?
Что? С пятого. Нет-нет, послушайте, мне нужно найти Генри. Генри с татуировкой на руке.
Лифт открывается, но я предпочитаю игнорировать это. Медсестра смотрит на меня с явным недовольством. Я парирую ее взгляд.
Генри сегодня нет, говорит она, он сменит меня завтра. Мы с ним не встречались, так что я не уверена, тот ли это человек, которого вы ищете. Я знаю только, что этого Генри перевели сюда, поскольку его начальница заподозрила, что он повел себя слишком по-дружески с одной из пациенток.
У него неприятности? спрашиваю я и тут же понимаю, что брякнула это сгоряча. Теперь медсестра смотрит на меня с явным подозрением.
Нельзя ли мне оставить ему записку? спешу я сменить тему. Пару строк и мой телефон?
Нет, качает она головой. Это против правил.
Похоже, Генри мне сегодня не видать. Даже если я прорвусь мимо этой женщины, его все равно тут нет. Разве что она мне врет? Что, если он все-таки здесь?