(Суббота перед празднованием памяти святого великомученика Димитрия Солунского называется Димитриевской родительской субботой, в этот день Православная Церковь совершает всеобщее поминовение усопших. Ред.)
Протоиерей Григорий Дьяченко
N. Рассказ афонского монаха (притча)
Была родительская суббота, кончилась литургия.
Одни из присутствующих уже выходили из церкви, а другие остались и стали подходить к общему кануну (стоящему, по обыкновению, посреди церкви).
Я же стоял на клиросе. Вышли из алтаря священники диакон. Священник провозгласил: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь». Диакон зажег свечи и стал раздавать присутствующим. И в это время я увидел, что много народа стало входить в дверь храма с улицы, а затем проникать сквозь стены и окна. Храм наполнялся множеством прозрачных теней. В этой массе я увидел женщин, мужчин и детей. Определил я по внешнему виду священников, императоров, епископов и между ними простого чернорабочего, дряхлого солдата-поселянина, бедную женщину и нищих вообще.
После возгласа священника они бесшумно, но чрезвычайно быстро заполнили весь храм, становясь тесно друг с другом. Все они как будто стремились к кануну, но почему-то не могли подойти к нему. Я не мог оторвать глаз от этой удивительной картины.
Наконец их набралось так много, что реальные молящиеся казались мне фигурами, ярко нарисованными на фоне этих удивительных теней. Они (тени), подходя в безмолвии, становились у священного алтаря. Некоторые из них как будто преклоняли колени, другие нагибали головы, точно ожидая произнесения приговора. Дети протягивали руки к свечам, горящим на кануне, и к рукам молящихся живых.
Но вот диакон вынул записки и начал читать написанные на них имена. Удивлению моему не было конца, когда я заметил, что порывистым, радостным движением выделялась то одна, то другая фигура. Они подходили к тем, кто помянул их, становились рядом, глядели на них глазами, полными любви, радостного умиротворения. Мне даже казалось, что в руках духов появилась какая-то духовная горящая свеча, и они сами, молясь вместе с молящимися за них, сияли необыкновенно радостными лучами.
По мере того как прочитывалось каждое имя, из толпы безмолвных теней все более выделялось радостных фигур. Они бесшумно шли и сливались с живыми молящимися. Наконец, когда записки были прочитаны, осталось много неназванных грустных, с поникшей долу головой, как будто пришедших на какой-то общий праздник, но забытых теми, кто бы мог пригласить их на это великое для них торжество. Некоторые из душ тревожно посматривали на дверь, словно ожидая, что, быть может, придет еще близкий им человек и вызовет их в свою очередь.
По мере того как прочитывалось каждое имя, из толпы безмолвных теней все более выделялось радостных фигур. Они бесшумно шли и сливались с живыми молящимися. Наконец, когда записки были прочитаны, осталось много неназванных грустных, с поникшей долу головой, как будто пришедших на какой-то общий праздник, но забытых теми, кто бы мог пригласить их на это великое для них торжество. Некоторые из душ тревожно посматривали на дверь, словно ожидая, что, быть может, придет еще близкий им человек и вызовет их в свою очередь.
Но нет, новые лица не появлялись, и неназванным оставалось только радоваться радостью тех, которых призвали пришедшие для единения с ними.
Я стал наблюдать за общей группой молящихся, которая как бы смешалась с дрожащими в светлых лучах призраками из потустороннего мира, и увидел еще более чудную картину.
В то время, когда произносились слова «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим» или слова «Сам, Господи, упокой души усопших раб Твоих», видно было, как лица живых озарялись одинаковым светом с лицами отошедших, как сердца сливались в одно общее сердце, как слезы не уныния, а радости текли из глаз тех, кто носил телесную оболочку, и в то же время какой горячей любовью, беспредельной преданностью горели глаза помянутых.
При облаке дыма благовонного кадила, при струях дыма от горящих свечей раздался дивный молитвенный призыв: «Со святыми упокой», и я увидел, что вся церковь как один человек стала на колени, и души, имена которых были помянуты, молились и за присутствующих, и за себя, а те, о которых забыли, молились лишь за себя.
Когда окончилось молитвенное песнопение, затухли свечи и священник прочитал последний возглас, а диакон закончил общим поминовением отошедших, стоящие передо мной тени стали исчезать и оставались только люди, пожелавшие отслужить еще частную панихиду за своих усопших. Тогда я увидел на лицах такой покой, такое удовлетворение, такое обновление, которое не в силах передать.
Велик, свят и отраден для усопших обряд поминовения Православной Церковью. И как грустно бывает тем, кого предают забвению, лишая их не только радости видеть себя незабытыми, но и замедляя тем их духовное обновление и прощение их согрешений у Господа как во время панихиды, так тем более во время Литургии. Потому что с каждым разом, когда священник вынимает частицы за упокой души, души эти получают милость, приближаясь к Царствию Божию.
Глава 9. Собор архистратига Михаила и прочих небесных сил безплотных
Архангел Михаил (отрывок)
Архангел в сияющих латах
И с красным мечом из огня
Стоял на клубах синеватых
И дивно глядел на меня
День Собора святого архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных главный из праздников в честь святых ангелов. Ангелы это святые духи, то есть существа бестелесные. Они сотворены Богом прежде видимого мира и человека; сотворены для того, чтобы прославлять Бога и служить Ему, а кроме того служить на земле людям, помогая им достигнуть вечного спасения. Святые духи эти называются ангелами, что в переводе с греческого значит «вестники», потому что Бог посылает их возвещать волю Свою людям. Например, архангел Гавриил был послан возвестить Пресвятой Деве Марии рождение Спасителя. Каждый человек со дня крещения имеет при себе ангела-хранителя, который сохраняет его душу от грехов, а тело от болезней и смерти. Святой архистратиг Михаил начальник и вождь святых ангелов, что и значит в переводе с греческого слово «архистратиг». По преданию, сатана, некогда светлейший из всех духов небесных и потому названный Люцифером, то есть самым светоносным, возгордился и таким образом пал с высоты архангельской власти, сверженный с неба в адское обиталище. Тогда святой архангел Михаил, как верный служитель Божий, собрал ангелов, не увлекшихся пагубным примером сатаны, для неизменного служения Богу, своему Творцу.
Ангелы ближайшие слуги Божии и наши помощники в деле спасения, поэтому наш долг почитать их. Потому-то и установлен праздник Собора святого архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных. По учению святого Дионисия Ареопагита, существуют девять ангельских чинов: серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начала, архангелы и ангелы.
Ангелы ближайшие слуги Божии и наши помощники в деле спасения, поэтому наш долг почитать их. Потому-то и установлен праздник Собора святого архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных. По учению святого Дионисия Ареопагита, существуют девять ангельских чинов: серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начала, архангелы и ангелы.
Протоиерей Иоанн Бухарев
Иван Шмелёв. Михайлов день
Я давно считаю с самого Покрова, когда давали расчет рабочим, уходившим в деревню на зиму, сколько до Михайлова дня осталось: Горкина именины будут. По-разному все выходит, все много остается. Горкин сердится на меня, надоели ему мои допросы:
Ну чего ты такой нетерпеливый когда да когда? Все в свое время будет.
Все-таки пожалел, выстрогал мне еловую досточку и велел на ней херить гвоздиком нарезки, как буду спать ложиться: «Все веселей тебе будет ждать». Два денька только остается: две метинки осталось.
На дворе самая темная пора: только пообедал, а уж и ночь. И гулять-то невесело грязища, дождик, не к чему руки приложить. Большая лужа так разлилась, хоть барки по ней гоняй: под самый курятник подошла, курам уж сделали мосточки, а то ни в курятник, ни из курятника: уже петух внимание обратил, Марьюшку криком донял «Что же это за непорядки!..» разобрали по голоску. Аут-ки так прямо и вплывают в садок-сарайчик, полное им приволье.
В садике пусто, голо, деревья плачут; последнюю рябину еще до Казанской сняли, морозцем уж хватило, и теперь только на макушке черные кисточки, для галок. Горкин говорит:
Самый теперь грязник, ни на санях, ни на колесах, до самых моих именин Михайла-Архангел всегда ко мне по снежку приходит.
В деревне теперь веселье: свадьбы играют, бражку варят. Вот Василь-Василия и поехал отгуливать. Мы с Горкиным все коньки в амбаре осмотрели, три ящика, сальцем смазали подреза и ремешки: морозы скоро, каток в Зоологическом саду откроем, под веселыми флагами, переглядели и салазки: скоро будет катанье с гор. Воротится Василь-Василич горы осматривать поедем Не успеешь и оглянуться Николин День, только бы укатать снежком, под морозы залить поспеть.
Отец уже ездил в Зоологический сад, распорядился. Говорит, на пруду еще «сало» только, а пора и «Ледяной дом» строить как запоздало-то! Что за «Ледяной дом»? Сколько же всего будет зима бы только скорей пришла. У меня уж готовы саночки, и Ондрейка справил мне новую лопаточку. Я кладу ее спать с собой оглаживаю ее, нюхаю и целую: пахнет она живой елкой, радостным-новым чем-то снежком, зимой. Вижу во сне сугробы, снегом весь двор завален копаю, и лопаточка вдруг пропала, в снегу утопла!.. Проснешься ах, вот она! теплая, шелковая, как тельце. Еще темно на дворе, только затапливают печи вскакиваю, бегу босиком к окошку: а, все та же мокрая грязь чернеет. А, пожалуй, и хорошо, что мокро: Горкин говорит, что зима не приходит посуху, а всегда на грязи становится. И он все никак не дождется именин, я чувствую: самый это великий день, сам Михайла-Архангел к нему приходит.
Мастерскую выбелили заново, стекла промыли с мелом; между рамами насыпаны для тепла опилки, прикрыты ваткой, а по ватке разложены шерстинки зеленые, голубые, красные, и розочки с кондитерских пирогов, из сахара. Полы хорошо пройдены рубанком надо почистить, день такой: порадовать надо Ангела.