Это точно, кивнула я. Абсолютно для всех. И долго ждать?
К вечеру все будет готово. И ты сможешь принять акифа в новых покоях.
Про этого нарра я думала очень много и очень ярко. Если бы Хаяла узнала о моих мыслях, то вполне могла упасть в обморок. Вряд ли при ней кто-нибудь называл правителя Игенборга «свинячьим рылом» и «отлюбленным наррами поганцем».
В новых покоях его встречать, видите ли! Я подошла к окну и уставилась на сад. Как можно просто сидеть и ждать? Я помнила, как по утрам просыпалась в каюте Рейна, и если его там не было, то неслась на палубу. И с хохотом повисала у него на шее.
А дома? Другие расы могут сколько угодно называть нас гордыми, заносчивыми или холодными. Просто они не видели, как одна эльфийка ранним утром добирается до водопадов и ныряет туда. Прямо в платье. Или как она же галопом несется через поля, чтобы ощутить бешеную скачку и свободу.
Неужели акиф думает, что я сумею прижиться здесь?
Эльфы не могут жить в плену. Ни одна эльфийка не стала наложницей или пленницей. А если и становилась, то очень ненадолго. Удерживаемые насильно, мы постепенно увядаем и исчезаем. Пусть на это уходит не один день, но итог всегда одинаковый.
Очень красиво, улыбнулась я Хаяле. Могу я пройтись по саду?
Ты можешь здесь делать что хочешь. Извини, теперь мне надо заняться девушками. Некоторые из них думают, что выделяются на фоне остальных.
Еще и гарем. Я выдавила улыбку и поспешила уйти в сад. То ли Хаяла специально запретила остальным появляться там, давая мне время привыкнуть, то ли еще что-то, но по белоснежным дорожкам я гуляла в гордом одиночестве. Только Рорк летал надо мной где-то в синей вышине.
А потом из-за поворота показался Зейд.
Акиф, нарры его дери!
Я так и вмерзла в песок, увидев его. Загар Зейда казался еще сильнее на фоне светлых штанов и длинной туники. При виде его внутри что-то оборвалось с тупой болью, и я попятилась.
Рин, душа моя, что такое?
Что такое? тихо переспросила я. Что такое? Серьезно?
Улыбка с лица Зейда исчезла, точно ее ветер сдул.
Тебя кто-то обидел? в голосе завибрировала ярость.
Да, горько ответила я. Меня обидел правитель одной сильной, пусть и небольшой страны. Он пренебрег моими интересами, моими желаниями и запер в своем дворце. С сотнями женщин, которым дарит ласку.
Теперь на лицо Зейда точно набежала туча, хотя небо было синим-синим.
Для правителя остальные женщины больше не имеют значения, Рин. Только одна женщина в его сердце и душе. Их соединил не только брак, но сама судьба.
Он подошел так близко, что сердце забилось как бешеное. Запах розового перца, корицы и мужчины коснулся меня, окутал мягко, но властно. Как и руки Зейда, что легли мне на плечи, слегка сжали.
У тебя есть жена, сообщила я, отгоняя воспоминания о проведенной вместе ночи, о его ласках. Они до сих пор ощущались на коже.
И это ты.
И Хаяла.
Она мой друг и хороший советник. Рин, ты мое сердце.
Его руки скользнули вниз по моим плечам. Обожгли прикосновением сквозь тонкую ткань. И взгляд обжег.
Как же больно!
Сердце не запирают в клетку, сообщила я, глядя прямо в янтарные глаза.
Женщина, к твоим услугам весь Игенборг. И ты его называешь клеткой?!
Да уж, вот и поговорили. Зейд дернул меня к себе так, что я буквально упала ему на грудь. Уперлась ладонями, ощутила, как стучит его сердце. Мое тоже хотело выпрыгнуть на волю.
Ты не захотел узнать о нравах моего народа, а сам навязал свои.
Любовь не навязывают, Рин! Только не ври, что не можешь ответить на мои чувства. Твои прикосновения не лгут, как и взгляд!
Его лицо сейчас находилось так близко, что мне достаточно было приподняться на цыпочках, чтобы прикоснуться губами к его губам. Янтарный взгляд плавился, захватывал меня в плен, уговаривал сдаться. Всего лишь признать, что да люблю. И согласиться навсегда остаться в Игенборге.
Стать третьей женой
Видеть тех, с кем когда-то Зейд делил постель
Смотреть в глаза Хаяле
И понимать, что ты отныне не гордая эльфийка, а всего лишь третья жена акифа Игенборга.
Отпусти меня, попросила тихо.
Молчание Зейда растянулось на вечность, пока он жадно разглядывал мое лицо. А потом выдохнул:
Не могу.
Тогда не смей прикасаться больше! выдохнула я, резко отталкивая его. Зейд отступил назад, в глазах потемнело, янтарь превратился в грозу.
Я не собираюсь терять тебя! рыкнул он.
А я не собираюсь жить среди твоего гарема! Я рычать тоже умела, еще и громче некоторых. Особенно когда так больно внутри.
Он ничего не значит для меня, Рин! Ты можешь услышать?!
А комнаты на женской части ты отвел для меня рядом с твоими фаворитками? продолжала я все громче. Или рядом с Хаялой? Замире ты тоже говорил, что гарем ничего не значит для тебя? Хотя о чем это я! Для вас это норма. А я не хочу, я не могу делить своего мужчину с другими! Это какое-то многопользование получается!
Оскорбить правителя грозного Игенборга? Люблю, умею, практикую. Я на миг даже испугалась его взгляда, таким он стал бешеным. Видать, не часто его эльфийки из себя выводили. Но Зейд сдержался, лишь ноздри раздулись, когда он с шумом вдохнул сладкий воздух сада.
Вечером поговорим, отрезал яростным тоном. Будешь ждать меня в новых апартаментах, жена моя.
Разве есть право у заключенной препятствовать приходу тюремщика, произнесла я горько.
Осталось лишь сжимать кулаки и прикусить язык в прямом и переносном смысле, чтобы не наговорить еще больше резких слов. Сейчас сдерживаться помогала мысль, что Сирил меня вытащит. Не может не вытащить.
Глава 27
Следующий час я провела в каком-то оцепенении. Бродила по саду, сидела в беседках, здесь же поела. Пусть аппетита не было, но силы мне могли понадобиться. Хорошо еще, ни Хаяла, ни Зейд больше не появлялись. Зато в саду тут и там стали попадаться наложницы. При взгляде на каждую сжималось сердце от одной мысли, что вот ей Зейд мог дарить свои ласки.
И на себе я чувствовала любопытствующие взгляды. Но предпочитала делать вид, что ничего не замечаю. А когда одна из наложниц попыталась приблизиться, то зыркнула так, что ее точно ветром унесло подальше. Пусть считают стервой, но я не могу общаться с ними. Что-то мне подсказывало: при мне они точно будут обсуждать акифа. А я не железная. У меня уже в сердце точно застрял ржавый штырь, когда смотрела на всех этих красоток.
В очередной раз устроилась в одной из беседок, вдали ото всех. И почти сразу услышала:
Гос-с-спожа, вы готовы?
О, Сирил! Я на миг замерла, а затем кивнула. Лучше лишнего не болтать, мало ли кто может за мной приглядывать.
С-с-слушайте меня внимательно. Обратитесь за помощью к деревьям, чтобы они указали вам путь. Ж-ж-жду вас-с-с на мес-с-сте.
Я невидяще уставилась перед собой, пока Сирил едва слышно объяснял, что именно мне надо найти. В какой-то момент мой помощник вдруг замолчал, а спустя пару секунд я услышала шаги и звонкие голоса.
Но эльфийки же старые! звучал ручейком женский голос. Может, ей лет пятьсот уже!
Экзотика, вздохнула вторая собеседница. В прошлом году наш акиф смотрел на полуорку, в этом на эльфийку. Но замуж
Ненадолго, злобно ответила первая. Он меня к себе постоянно призывал, говорил, что я самая красивая. И плевать, что другим именем звал. А тут увлечется, а потом схлынет дурман, и он увидит рыбину холодную. Ты ее волосы видела? Точно лунный свет! А луна холодная и равнодушная.
Ненадолго, злобно ответила первая. Он меня к себе постоянно призывал, говорил, что я самая красивая. И плевать, что другим именем звал. А тут увлечется, а потом схлынет дурман, и он увидит рыбину холодную. Ты ее волосы видела? Точно лунный свет! А луна холодная и равнодушная.
Но он ее третьей женой взял.
И что? фыркнула первая. Акиру Хаялу он женой брал, акиру Замиру тоже. Не-е-ет, Заила, женой стать всегда можно, а вот по-настоящему быть возлюбленной
Хадиса, третья жена выбор сердца и души.
Сердце у нашего акифа большое, холодной эльфийке его не заполнить до конца. Все равно потянет на что-то более горячее. И не смей вставать на моем пути!
С ума сошла? нервно хихикнула неведомая Заила. Да акиф и не смотрит на меня. Сама не знаю, что делаю здесь.
Так скажи Хаяле, что хочешь стать женой почтенному агаси, она тебе мужа подберет, если акиф позволит. Пошли, выпьем холодного сока, сегодня слишком жарко, еще цвет лица испортится.
Шаги и голоса стали удаляться, а я так и сидела замерев. Хотя на самом деле мне хотелось помыться.
Нет, бежать отсюда! Бежать немедленно и сразу к повелителю эльфов. Попросить защиты, сказать, что свадьба была проведена без моего согласия.
А боль внутри что ж, мы живем очень долго, со временем она исчезнет.
Очень на это надеюсь.
Природа вокруг откликнулась на мой зов сразу и охотно. Точно ждала, пока я прикоснусь к ней. Я же мысленно потянулась, передавая картинку, описание того, что мне надо.
Просьба о помощи
Связь, которая возможна лишь у эльфов.
Говорят, частью природы еще являлись дивы странные создания, ставшие легендой. Но я с ними никогда не встречалась. Рейн интересовался дивами, но у эльфов не принято говорить о них.
Да, Рейн стал прошлым.
И Зейд тоже станет.
Меня вела сама природа, нашептывала маршрут, мягко подсказывала, на какую тропинку ступить, уводила дальше от любопытных взглядов. Хорошо еще, в это время сад снова стал почти пустым, так что я довольно быстро и осторожно добралась до настоящей зеленой стены из плотных кустов с мелкими и очень густыми листочками. Перед ней раскинулась роскошная клумба с валлийскими розами, похожими на радугу, спустившуюся с небес на землю.
И тропинки тут не было.
Я присела на корточки, провела рукой над нежными бутонами, мысленно попросила их пропустить меня. И получила в ответ легкий укол, точно воспоминание о боли. Тут уже ходили, прямо по розам, оттого в одном месте бутоны были мельче, а сами побеги моложе.
Время, казалось, неслось с быстротой молнии. Я все время опасалась, что Хаяла или Зейд захотят видеть меня. Потому буквально взмолилась, обращаясь к растениям. И те отклонились в разные стороны, открывая небольшие участки, по которым я и пронеслась до самой стены. Ветви раздвинулись, открывая потайной ход. И не найдешь, если о нем не знаешь. Я двинулась через короткий коридор из кустов. Запах зелени и свежести буквально окутывал со всех сторон.
Один шаг, другой, платье зацепилось за веточку, но тут же соскользнуло с нее. Пальцы стали просто ледяными от волнения. Только не попасться. Второго шанса не будет. Придется прорываться с боем.