Бывший товарищ Бирса и Ядвиги не почувствовал ни боли ни обиды. Стереоэкран его зрения погас, и навязчивое желание преследовать пиратов пропало. Оказавшись в полной темноте, он удивленно ощутил чье-то присутствие неподалеку. Впечатление у покойного сложилось такое, словно он в толпе насекомых стремительно летит к последней цели. Но где-то впереди с той же скоростью двигался еще один объект. И в его смутно различимых характеристиках сущность недавнего пирата угадала нечто еще более знакомое.
«Никак Ахмед», решил Ганс, и всей своей продажной душой потянулся к герою. Но на этот раз расстояние сокращаться не пожелало. Напротив, немец ощутил, что бывший товарищ потерян для него окончательно.
Придя в себя после огорчительного открытия, жалкая душа космической устрицы перестала воспринимать лепет муравьев тоже. И за триллионы световых лет отсюда харакированный Бирсом понял, что судьба каждого ведет его вперед путем только своим собственным.
Окончательный смысл финала завершившегося существования открылся Гансу чуть позже. Нечто, не обладавшее именем, разверзло под ослепленной пониманием душой свою пропасть. Поглотив энергетическое Я незадачливого шпиона, трещина без следа затянулась.
Тем временем, целеустремленная богиня Мара попридержала гиперлошадей своего транспорта, затормозив у последнего материального слоя ядра мира. Неровные ошметки некогда однородной Вселенной замелькали меж когтей менталокоптера, преобразившегося теперь злобной птицей. Крепко сжимавшая пятками ее толстую шею, Мара нащупала нужный рычаг под слоем колючих перьев.
В затылке стеклянноклювого орла отворилась дверь. Из прохода выдвинулась трап-лестница, и острогрудая гетера поднялась в кабину. Миновав узорчатый коридор, она остановилась около смотрового калейдоскопа.
К этому моменту Бирс и Меченная уже проникли в один из распределительных залов шлюза между мирами. Обнаружив, что остановить их еще не поздно, Мара решила как следует подготовиться. Зная, что с пиратами произойдет дальше, она прикрыла глаза и развела руками.
В след за этим движением внутреннее пространство головы стервятника преобразилось. Исчез стерео-кристалл ментального перископа. Мягкий бархат внутренней обшивки огрубел, выпятившись углами многочисленных приборов. По витым усам и антеннам шаровыми молниями залетали серии огоньков. Под сумерками темени извиваясь змеями, к телу воительницы протянулись поливальные трубки.
Святая богородица! звонким голосом произнесла йогиня ожидаемый код, и освежающий душ заструился по гладкому телу этой антимадонны. Делая Мару еще более прекрасной и неотразимой, потоки гипервещества протекли в тонкие волокна ее волос, в пьяное марево выпуклостей бедер, колен и плечей, оснащая маскировкой от всевидящих взглядов внутренних админов.
Покончив с водными процедурами, Богиня перешла к отладке прически. Активировав угрюмых тараканов своего многообразного ума, она выдала им задание по настройке золотистых рецепторов ее шевелюры и предстала перед четырехмерным зеркалом, которое только и могло отразить происходящее на этом этапе преображений.
Собственный образ на протяжении времен, обозримых с ее местоположения, не вызвал у опасной манекенщицы никаких эмоций. Но проницательная соблазнительница наконец осталась убеждена, что на любого менее искушенного зрителя вид ее неизбежно произведет каскад неизгладимых впечатлений. Однако, так и не сумев подобрать адекватное сравнение для своей оценки, она шагнула в пограничную неизвестность лимба, словно пленку воды прорвав перепонку амальгамы зеркала.
В тот же миг плазменную деву окутал угольный мрак. Миновав проход, она поплыла против смоляной реки времени, рано или поздно вынужденной слиться с параллельными токами, образовав океан, где-то в глубинах которого резались на анигиляторах, пороховых зарядах и мечах подданные потерянной для внутреннего порядка и согласия Вселенной.
Ширина, скорость и направление потока по мере продвижения к его истокам менялась, и Мара вынуждена была то петлять между плавящимися островами, то бороться с внезапно налетавшими бурунами при входе в узкие отроги. И мало бы кто мог выдержать столь частую смену эмоциональных температур и давлений.
Однако, предусмотрительная богиня не даром усовершенствовала свой туалет. Безошибочное чувство стиля теперь неумолимо влекло ее к единственному выходу из капиллярной темницы прямо в мозжечок. Причем, совершенно анонимно, без всякого риска нарушить совестливый покой административных присяжных.
Правда, седые орбитры на этот раз оказались заняты другим делом. Даже богине подчас непросто уследить за всеми эманациями своего подсознания. Праведная душа покойного Ахмеда уже готова была предстать перед Верховным судом, и к такому событию надо было подготовиться.
Ты выполнил свое предназначение, завидя его приближение, одновременно произнесли ветхие на вид старцы. И даже не голос их, а скорее пение, эхом отразилось от пустоты, выглядевшей теперь для араба сияющим небом. Его бестелесное Я не смогло даже прищуриться, когда сверхъестественная волна звука и света обрушилась на него. И духа, которому уже наскучило это беспомощное кувыркание в пустоте масульманского чистилища, понесло, закружило
Передохни, уже исчезая, вслух подтвердили разрешение судьи. В ответ опьяненного неожиданным предчувствием Ахмеда рвануло сквозь этот свет, выбросив на поверхность изначального Бытия.
И все кругом ожило, запестрело. Зашумели белоснежной материей рид и изаров жители Абу Даби. Загудели клаксоны автомобилей. Небо засверкало сотнями небоскребов. Воздух наводнил запах пустыни и свежих цветов вдоль тратуара. И Ахмед вдруг вспомнил, что просто вышел из своего офиса за газетой.
Тем временем, Бирс и Ядвига, все еще продолжая обниматься, чтобы не уронить ящик Преобразователя, материализовались посреди центральной залы Главного модуля управления Вселенной богини Мары. И если бы пираты хоть немного понимали, где на этот раз оказались, может они не удивились бы так, обнаружив прямо перед собой шикарный брачно-спальный интерьер, характерный для пятизвездных гостиниц. Сама же неотразимая гетера, легкомысленно приоткрыв полог широкого ложа, встретила их соблазнительной улыбкой.
Ну, вот и наши друзья мысленно произнесла она.
18
Зрение вернулось к Бирсу, но вот понимание задержалось на пол дороги. Девушка, которую он сжимал в своих объятиях, была обнажена и как-будто знакома.
«Меченная,» догадался Генри. Но что заставило их прижаться друг к другу посреди темного помещения, сразу вспомнить он не смог.
Однако, ничего особенного в их близости не было. Бирс и раньше позволял себе оставаться с Ядвигой наедине. Но на этот раз обычно несвойственное ему чувство заставило сердце как-то непривычно заколотиться.
В ответ полячка прижалась еще крепче. Испытав вполне естественный прилив желания, Бирс уже готов был ринуться в атаку, если бы ему что-то не помешало. И пират раздраженно схватился за это руками. Но отбросить Преобразователь он не успел, так как услышал окрик, внезапно прозвучавший из темноты:
Ах, так вот для чего вы сюда пожаловали! неуместная реплика богини Мары показалась Бирсу столь же оскорбительной, сколь нежданной. И он зло завращал глазами, вглядываясь в темноту.
Ядвига тоже удивилась. Очнувшись после перемещения и атомарной дезинфекции, полностью лишившей пиратов одежды, она успела осознать только трехдневную щетину капитана. Поэтому Меченная решила было, что они проснулись, как обычно это иногда случалось. Но чье-то вторжение в их утро, обещавшее стать может быть и приятным, заставило ее отскочить от Генри. Широко распахнув веки, голая полячка встретилась взглядом с незваной гостьей.
Конечно, выглядело все не очень, и, долго не рассуждая, Ядвига полоснула по шлюхе, призывно развалившейся на мягком ложе, имплантированным в ключицу парализатором.
Ошарашенная внезапной активностью только что млевшей от любви девки, изнеженная гетера лишь успела вскочить на ноги. Но сделать спасительный шаг в сторону она не смогла. Волна психоподавляющего залпа окатила ее, заставив расстаться с подвижностью. Правда, вследствие этого бесстыдница не утратила способность существовать вне своего невесомого организма. Но вот первоначальный план почти уже безоговорочной хозяйки Вселенной провалился.
Генри тоже пришел в себя. Бережно опустив ящик с Преобразователем, он недоверчиво уставился на крутые бедра и плоский живот парализованной видимости астральной искусительницы.
Черт, выдавил он из себя, какого хрена?
Это ты от меня хочешь узнать? не менее сурово ответила Ядвига.
Проснись, напомнил подруге Генри, похоже, она здесь неспроста
Н-да?.. ошеломленно выдохнула Меченная. Но кто она?
Помнишь, перед концом Ахмед нес что-то про какую-то еще силу? недоверчиво приближаясь к онемевшей кукле, обронил Бирс.
Если это все ее дела возмущенно начала было полячка. И Генри привычно потянулся к ножу. Но когда рука его скользнула по голому бедру, парень снова осознал, что не одет.
«Вот срам» подумал он.
«Разве это срам?» загадочно прозвучало в его голове, «Ты посмотри, что сделала со мной твоя головорезка» ментально взмолилась обездвиженная Мара. И Генри нагло улыбнулся.
Знаешь, и она телепатка, заметил он Ядвиге, настороженно замершей за его спиной.
Лучше не слушай, что она там бормочет, посоветовала девушка, кто знает, на что она способна
В общем-то да, но хотелось бы понять, что ей нужно, парировал Бирс.
«Не бойся, приблизься ко мне, вдохни в меня тепло, и я научу тебя, покажу, как надо» шептало не переставая в голове капитана. И Генри недовольно сделал следующий шаг. Теперь его от неведомой угрозы отделяло чуть больше метра. Почувствовав это, Ядвига положила руку на его плечо.
Но уже завороженный Бирс прикосновения Меченной не почувствовал. Трогательный своей кажущейся невинностью голос звал и манил, затейливо щекоча извилины и мешая сосредоточиться. В глубине его теплых пауз угадывался намек, словно и прикосновения будет достаточно, чтобы навсегда познать счастье
Заметив неладное, Ядвига крепче сжала плечо капитана. Но видя, что даже теперь Бирс не пытается хоть отмахнуться, полячка врезала ему прям промеж бедер.
Бирс рефлекторно присел, что-то хрустнуло в его колене, и двойной выброс энергии из сработавшей наконец вибропушки рассеял хищную шептунью на разноцветные клочья пламени, опалившие край балахона и покрывало заманчивого ложа.