Дурные дороги - Эли Фрей 17 стр.

Я старалась впитать каждый момент, хорошо запомнить его, потому что в глубине души меня что-то тревожило. Казалось, я живу в прекрасном розовом замке. Вот только сделан он из бумаги и вот-вот разрушится.

Лишившись девственности, я стала другой. Что-то поменялось в мозгу. Бум! И теперь ты уже взрослее, что ли? Начинаешь что-то понимать и осознавать. Я чувствовала это внутри. В любом случае, я ни о чем не жалела.

Днем  прогулка. А вечером  снова погоня за закатом.

 Куда мы едем на этот раз?  спросила я, забираясь на мотоцикл.

 Не знаю.

 Как не знаешь?

 Просто Едем куда-то. В будущее.

 И что там будет в будущем?

 Ммм Ты и я. Тебе мало?

 Более чем достаточно.

И это правда. Мне был нужен только он, больше никто.

Вечерами Руслан играл мне на гитаре. У него оказался сильный, приятный голос; я могла бы слушать его часами. Он пел мне то грустные, то веселые песни, пел так чувственно, что иногда я могла смеяться до колик, а иногда едва сдерживала слезы.

Я надрывалась от смеха, слушая эту веселую, и в то же время, если задуматься, такую грустную песню, задевающую за живое.

Засыпать щекой на его ладони. Просыпаться от его дыхания на своей шее. Идти в ванную, забирая с собой его запах. Понимать, что твои волосы и каждый участок тела вобрал его аромат Разве это не самое прекрасное, что может произойти с девушкой? Мы не могли насытиться друг другом. Не могли отпустить друг друга даже на минуту.

Вылезали из кровати мы обычно не раньше трех часов. Однажды я проснулась и увидела, что Руслан лежит, опираясь на локоть, и разглядывает меня. Он смотрел с любовью. Нежно провел указательным пальцем линию по моему лбу, носу, губам. Я поцеловала его палец.

 Спасибо тебе,  сказал он.

 За что?

 За то, что изменила меня. Теперь я никуда тебя не отпущу.

 Изменила в лучшую или худшую сторону?  Я хитро посмотрела на него.

 В лучшую. До тебя я был плохим парнем, Даш. Очень плохим. Кажется, ты делаешь из меня хорошего мальчика.

 Блин, а это совсем не радует. Я больше люблю плохих мальчиков.

Смеясь, он приподнялся и раскрыл объятия.

 Иди ко мне, Ежик. Я слишком долго был без тебя. Нужно наверстать упущенное.

Я прильнула к нему, и он поцеловал меня. Я обвила его руками и ногами и прижала к себе. Он накрыл нас одеялом, и мы полетели на седьмое небо.

Руслан мало рассказывал о себе, друзьях, увлечениях. Точнее, говорил он охотно, но поверхностно, не давая заглянуть глубже. Друзей у него, казалось, было много: звонки раздавались постоянно.

 Почему ты не познакомишь меня со своими друзьями?  спросила как-то я.

 Хочу, чтобы ты была моей маленькой тайной,  отшутился Руслан.

Я понимала, что он что-то от меня скрывает. Не хочет показывать мне другое свое лицо, другую жизнь.

Были у него и прочие странности. Например, Руслан заставлял меня подтягиваться. В дверном проеме между коридором и его комнатой висел турник. С такой «зарядки» начиналось каждое наше утро. Я не любила подтягиваться, мне было скучно, но я исправно делала это восемь раз подряд. Руслан удивлялся, а я не понимала, чему, ведь сам он мог подтянуться больше пятидесяти раз. Под конец я увеличила количество подтягиваний до двенадцати. Мне все еще не нравилось, и я пыталась увиливать. Но Руслан спуску не давал.

 В чем прикол? Зачем?

 Чтобы окрепли мышцы.

 Они и так крепкие.

 Так нужно.

Иногда он казался мне роботом, запрограммированным на какое-то одно действие. Например, на то, что каждый день нужно начинать с подтягивания. А потом  завтрак. На завтрак обязательно  каша и яйцо. Я ненавидела завтракать. Ненавидела кашу и яйца.

 Не буду есть,  отодвигала я тарелку.

 Будешь,  говорил робот Руслан.  Так нужно.

И я ела, приходилось. Руслан был строгим наставником.

Было время обеда. Я варила картошку и жарила курицу, облачившись в футболку Руслана  она висела на мне, как длинное свободное платье. Я чувствовала себя героиней фильма  разгуливаю по дому в футболке своего парня! Разве это не круто? Руслан собирал рассыпанные по полу пустые бутылки и упаковки из-под пиццы, чипсов и крабовых палочек. Как всегда, мы ели на полу, сидя на подушках, перед низким журнальным столиком, и смотрели телек. После обеда мы пошли на прогулку.

 Ежик устал и хочет на ручки!  Я протянула руки к Руслану и улыбнулась.

Как же это здорово  иметь рядом кого-то, с кем можно побыть ребенком. С любимым человеком время замирает. Ты не взрослеешь, ты навсегда останешься его маленькой девочкой, сколько бы тебе ни было лет.

Руслан усадил меня на спину. Впереди был крутой склон.

 Ежик готов стать пилотом «Формулы один»?  шутливо спросил Руслан.

 Не готов! Ежик не хочет быть пилотом!  завизжала я, смотря вниз.

 У тебя есть три секунды приготовиться к забегу. Три Два Один!

 Нет!  закричала я. Руслан быстро побежал вниз.

В эту ночь нас не тянуло ни идти в клуб, ни ехать догонять закат, ничего. Хотелось просто завалиться дома, что мы и сделали. Заказали еду, забрались на кровать с нардами. Ели самую вкусную пиццу в мире и играли.

 Я хочу спать,  сказала я, выиграв две партии подряд. Глаза уже слипались.

 Ну, уж нет! Мне надо отыграться!  возмутился Руслан.

Мы сыграли еще раз. Руслан выиграл. Я взяла коробку с нардами и отошла к столу.

 Где она лежала?

 В ящике.

Выдвинув ящик стола, я положила коробку внутрь. Взгляд зацепился за фотографию в рамке. Под ней  еще другие снимки. Заинтересованная, я взяла рамку и всмотрелась.

Резкое головокружение. Мир расплылся.

БУМ!

Это так ударила в грудь боль.

БУМ! БУМ!

Это так застучало в висках.

Меня будто столкнули с края обрыва, и я полетела в пустоту. В горле набух ком. Пальцы задрожали. От бессильной злобы на глаза навернулись слезы. Но почему, почему все так несправедливо? Почему судьба дала мне любовь и тут же решила отнять ее?

Мой бумажный замок разрушен, разорван в клочья.

Я знала, знала, знала его.

Я знала Руслана до того дня, как его пес на меня напал. И он меня знал. Он клялся, что запомнит мое лицо Но почему-то забыл.

 Ты чего там делаешь?  спросил Руслан и хлопнул по кровати.  Иди спать.

 Я тут нашла снимки,  сказала я и, взяв несколько фотографий, подошла к кровати.  Расскажи мне, кто он?..

Я показала на рамку. Под стеклом  фото двух парней на футбольном стадионе. Они  счастливые, беззаботные  стояли рядом, в одинаковых шарфах болельщиков. Один из парней  Руслан. А второй Коротко стриженный, с золотистыми бровями и ресницами, веснушчатый. Я никогда не забуду его лицо. Оно будет преследовать меня в кошмарах.

 Мой брат,  сказал Руслан с горечью.

 Где он сейчас?  сглотнула я.

Во мне теплилась робкая надежда, что, может быть, я все-таки ошибаюсь.

 Он умер. Точнее Его убили.

 Кто убил?

 Если бы я знал. Я видел, как это случилось. Видел того, кто это сделал. Долгая история

 Мы никуда не спешим.

Руслан тяжело вздохнул. Было ясно, что рассказ дастся ему нелегко.

 Мой брат был скинхедом, до конца жизни остался верен своим идеалам. Сначала он брал меня с собой, пытался поднатаскать, приобщить, но я понял, что не смогу так. Отстаивать убеждения, когда за одни подтяжки и бритую голову можно получить пятнадцать суток. Время российских скинхедов прошло. Это в девяностые на них закрывали глаза, а где-то даже поощряли. Сейчас за них взялись. Слишком много ментов, панков, антифашистов Скинов осталось мало. Мы постоянно хоронили кого-то, не проходило и недели, как мы ехали на очередные похороны. Я никогда не был верен движению, но был верен брату. Если он звал, я шел, не спрашивая куда. На любую стрелу, на любую акцию. Но все же я не был с ними. Это непросто  держаться за идею, когда все против тебя  эпоха, общество, менты. А вот мой брат, Леха, но в мире больше известный как Ржавый, боролся, несмотря ни на что. Поступали они хорошо или плохо  неважно. Ими правила идея, а она  выше всего. И на очередной стреле с антифа в Днице его убили. Подло, со спины, битой по голове. Я видел пацана, который это делал. Я думал, что на всю жизнь запомню этого ублюдка. Клялся, что найду его, убью. Прокручивал сотню вариантов, как лучше его замочить. А потом его лицо стало блекнуть, стираться Боны прочесывают Днице, ищут его. Мы с Ричем тоже ищем.

 С Ричи?

 Ага. Тот ублюдок оставил свою кофту. А мой Ричи может искать людей по запаху. Я натаскал его, и теперь он ходит по следу парня. В день, когда мы с тобой встретились, я тоже искал его. Ричи уверенно вел меня куда-то, а потом кинулся на тебя.

Услышав свою кличку, пес вошел в комнату. Положив морду передо мной на кровать, он засопел, раздувая ноздри. Он посмотрел на меня и тихонько заскулил, потом посмотрел на Руслана и жалобно тявкнул. «Я нашел владельца кофты, хозяин. Это тот самый запах. Давно нашел, а ты и ухом не ведешь. Ну, обрати ты на меня внимание! Ты дал команду  и я нашел. Ну, похвали ты меня!»  это читалось в глазах собаки.

 Ричи, ты чего?  удивился Руслан.  Чудной ты какой-то в последнее время.

Пес опять посмотрел на меня. Я  на него.

«Я нашел тебя. И скоро хозяин узнает. Обязательно узнает».

 Не узнает,  шепнула я.

 Что  не узнает?  спросил Руслан удивленно.

 Ничего, прости, задумалась.

 На той стреле антифа убили и Лехиного любимого добермана. Их похоронили рядом, хозяина и верного пса. Лехе было двадцать три.

Ком слез грозил вырваться наружу.

 У тебя такое лицо Прости, не хотел тебя расстраивать.

 Все нормально,  задыхаясь, сказала я и заставила себя просмотреть следующие снимки. Братья сидели на лавочке, братья с мячом в руках у ворот. В поезде, в барах, на стадионе, колесе обозрения, тусовках. И везде всегда  вместе.

Засыпала я с тяжелыми мыслями. Вся напряженная, вцепилась пальцами в одеяло.

Мне хотелось кричать.

Следующие дни я делала вид, что все прекрасно. Мы готовили, убирались, покупали продукты, гуляли, заказывали пиццу, ходили в кафе. Я улыбалась. С нежностью смотрела на Руслана, который ни о чем не подозревал и даже не думал, что тот, кого он так рьяно ищет, очень близко. Но все это было уже не то. Чувства изменились. Ушли гармония и умиротворение. Я оставалась рядом с Русланом Но счастье меня больше не переполняло.

Руслан теперь много рассказывал о скинхедах  я просила. Он объяснил, кто такие боны и почему скины не любят, когда их так называют. Он говорил о вещах, о которых я и понятия не имела,  например, что не все скины фашисты и что они спокойно могут быть антифа. И далеко не все ненавидят панков.